Перво-наперво Гарри постарался пошевелить руками, потом ногами… Получилось, но с трудом (не ухаживай Помфри за ним с таким тщанием весь этот год, ничего не получилось бы вовсе). Вспомнился второй курс, когда они с Роном при помощи зелья стали Креббом и Гойлом. Вот то же ощущение не совсем твоего тела. Или он им просто долго не пользовался? Сосредоточившись на собственном дыхании, Гарри попробовал сесть. Вышло, но голова противно закружилась, пришлось обхватить ее руками. Вскоре неприятное ощущение прошло, вернулась способность думать. Мысли очень медленно, нехотя, выстраивались в логический ряд, прекращая хаотичную гонку.
Тот старик… Дамблдор, подсказала услужливая память, сказал, что он «наконец-то пришел в себя», что он в Хогвартсе. И тот, кто склонился над ним… Снейп… И остальные… они ведь все были знакомы ему!
Стоило об этом подумать, и нахлынула волна воспоминаний. Колючая и обжигающая, от которой хотелось вопить, выть. Но вместо этого Гарри по-прежнему сжимал голову руками, тихо шепча:
— Нет! Нет!
Накатила дурнота, на миг показалось, что его сейчас стошнит, поэтому, зажав рот ладонью, Гарри устремился в ванную. Он почему-то точно знал, где она находится. Включил свет, воду и завис над раковиной. Мельком глянул на себя в зеркале, и тотчас тошнота прошла, вытесненная ошеломлением. Гарри даже коснулся отражения кончиками пальцев, чтобы убедиться, что это не обман его неважного зрения. Кстати, видел он не так уж и плохо, даже без очков… Еще одна странность. Но куда более странным оказалось то, что он видел в зеркале.
Вроде все то же самое, все на своих местах, в том числе и легендарный шрам, но что-то неуловимо изменилось. Во-первых, волосы. Они стали гораздо длиннее, чем он помнил. Немного изменились и черты лица, телосложение, но тут в основном из-за болезненной худобы. И все-таки… Он стал взрослее, да. Сколько же прошло времени? И где Сириус?
Стоило об этом подумать, как по зеркалу прошла рябь, его отражение дрогнуло и словно отошло в сторону, уступив место другому, до боли знакомому, но ему никак не принадлежащему.
— Сириус! — выдохнул Гарри, пытаясь коснуться зеркальной поверхности и отдергивая руку, когда та пошла рябью, будто состояла из воды.
— Да, Гарри, — отозвался Блэк из зеркала. — Но притрагиваться лучше не надо.
— Почему? Что происходит вообще?
— То, чего следовало ожидать с самого первого дня. Тебя вернули в мир живых, а я остался, где был.
— Но почему?
— Я умер, Гарри. Ты — нет, несмотря на то, что последовал за мной. Но сути это не меняет. Я рад, что ты снова жив.
— Но я не хочу так! Без тебя!
— Шш. Ты еще так молод! Насладись своей жизнью. К тому же мы сможем разговаривать вот так, если захочешь.
— Ты стал привидением?
— Не совсем.
— Я не понимаю, Сириус, — почти жалобно протянул Гарри.
— Я тоже не совсем, — Блэк в зеркале растерянно подергал себя за локон волос. — Но он сможет.
Преисполненный подозрений, Поттер посмотрел туда, куда кивнул крестный и увидел… себя. Хотел было упрекнуть Сириуса за жестокие и неуместные шутки, но тут собственное отражение заговорило:
— Здравствуй, Гарри. Нет, это не бред и ты не сошел с ума. Я прошу выслушать меня и только потом делать выводы.
— Но ты — это все-таки я? — предположил Гарри, уловив единственное их отличие: у отражения были непроницаемо-черные глаза. Полная чернота. Даже у Снейпа, кажется, светлее. И Поттер невольно поежился от этого сравнения.
— В какой-то мере. Понимаешь, Гарри, когда ты вошел в Арку, то она попыталась сразу же отвергнуть тебя.
— Почему меня, а не Сириуса?
— Тебе ведь удалось пережить смертельное проклятье еще совсем маленьким, — голос отражения прозвучал уклончиво, но Поттеру и этого хватило. Он потер шрам, пробормотав:
— Опять все из-за него.
— Не вини себя. Вышло, как вышло. На самом деле случилось нечто невероятное и давно забытое. Думаю, ныне живущие маги знать не знают, что так может быть. Ты заставил исчезнуть Арку, но взамен твоя душа на некоторое время отделилась от тела, сохраняя с ним лишь очень тонкую связь. Поэтому ваши с Сириусом души могли какое-то время быть вместе.
— Но почему я очень смутно помню, что было в это время?
— Это результат твоего пробуждения. Думаю, со временем воспоминания восстановятся, правда, не могу утверждать, что это так уж хорошо. Но ты возвратился в мир живых, правда столь долгое разделение и пребывание в стране мертвых не прошло даром. Ты вернулся измененным.
— То есть?
— Не пугайся, если обнаружишь новые способности. И меня, как новую грань своей личности.
— Все-таки я чуток умом поехал… — задумчиво протянул Гарри, не сводя глаз с отражения, которое, собственно, уже сложно считать именно отражением.
— Нет. Ты просто изменился. Из мира мертвых нельзя вернуться неизменным, — голос отражения казался грустным, но что-то подсказывало, что собственная участь его устраивает. — У тебя еще будет время осознать произошедшее, все вспомнить и принять или отвергнуть то, что я могу тебе предложить.
— Какое предложение? — тотчас вскинулся Поттер. Обычно, когда с ним начинали говорить в таком тоне, это не сулило ничего хорошего.
— Не нужно сразу принимать все в штыки! — тот, в зеркале, даже поднял руки в примирительном жесте. — Я не дьявол-искуситель, я просто часть тебя, которая, увы или к счастью, навсегда останется в мире мертвых, с которым ты сохранишь связь до конца дней. Это невозможно изменить.
— Тогда к чему делать вид, что есть какой-то выбор?
— Он действительно есть. Мы можем просто сосуществовать или наладить… тесное сотрудничество. К сожалению, тебя уже хватились, и сегодня наш разговор придется закончить. Прошу, пока просто прислушайся к себе.
Гарри чувствовал, что при всей своей внешней холодности, отстраненности это «отражение», в самом деле, переживает за него. Может быть, когда он был… там, они успели подружиться?
Задумавшись об этом, Поттер даже вздрогнул, когда в дверь громко постучали, скорее всего не в первый раз, и нервный голос мадам Помфри позвал:
— Гарри! Гарри, ты там? С тобой все хорошо?
— Да, мадам Помфри. Уже выхожу!
Гарри быстро побрызгал себе в лицо водой, выключил воду и открыл дверь. В случае промедления колдомедик, волнуясь за пациента, могла и вынести ее с петель.
Вернувшись в палату, Поттер понял, что Поппи там не одна. Рядом с ней, держа в руке палочку, стоял профессор Снейп.
— Ко мне уже приставили почетный караул? — несколько язвительно поинтересовался Гарри, снова убедившись, что он стал лучше видеть без очков.
— Гарри, ты только-только вышел из комы, мы беспокоимся о тебе! — упрекнула мадам Помфри, но Поттера это нисколько не устыдило. Он все еще не испытывал особой радости по поводу своего «возвращения». Вот и сейчас он довольно сухо ответил:
