- Лена, - обратился ко мне на прощание Козлов. - Я...
Что бы он сейчас не сказал, это все было не важно. Не было таких слов, которые меня бы успокоили. Разве бы только признание в любви?
Не скажет мне такого Богом данный.
Иди уже, Богдан, не рви мне сердце!
- Блять! - смачно ругнулся он, стукнув кулаком по входной двери, а затем решительно открыл ее и вышел.
Я закрыла за ним дверь, привалилась к ней спиной, все еще сдерживая слезы. А потом сползла по ней вниз на пол, обняла колени, уткнулась в них лицом и разрыдалась.
Еще несколько часов назад мое будущее представлялось мне радужным и счастливым, а теперь там снова только тьма и безысходность.
49. Богдан
Я переночевал в гостинице и на следующий день снял себе квартиру прямо напротив офиса.
Слава богу, что Овечкина меня выгнала. Хоть у нее хватило мужества. Я бы мял и дальше булки, страдая и мучаясь, как чмырдяй последний! Лена молодец! Смогла. Не дрогнула.
Я в очередной раз ею гордился!
А вот собой не мог.
Наташа звонила мне каждый день. У них вроде бы все успокоилось. И я тоже немного успокоился.
На работу, правда, теперь как на каторгу ходил, и жить в одного тоскливо, а так все пучком.
Я поставил на рабочем столе календарь, на котором зачеркивал прошедшие дни. Две недели тянулись, как сопли. А мне так не терпелось уехать! Хорошо, что я мог повлиять на свой отъезд - не последний я человек в нашей строительной компании.
Торопил рабочих, как мог, чтобы дом поскорее сдать. Работали до поздней ночи. Я старался чаще бывать на стройке, чтобы с Еленой Павловной реже пересекаться. Таким образом, я надеялся выгадать себе пару недель, если закончить строительство дома пораньше.
Почему я раньше до этого не додумался?
Было не до того. Не мог от сиськи Булочкиной оторваться.
Лена вела себя отстраненно и холодно, как будто тоже не горела желанием видеть мою рожу. Разговаривали мы четко о работе. Обедали по разным углам.
Мне было пиздецки интересно, как там ее личная жизнь развивается, но разве я мог спросить?
Месячные уже закончились у нее? Дала уже кому? Или еще нет? Поебаться Булочка не промах, только за ляжку ее потрогай, и в трусах потоп!
Как я не старался, как себя не мучил, не получалось у меня не думать о Лене. Хоть об стену уебись!
Чем эта дура набитая меня зацепила? Чем? Жопой своей толстой? Отвратительным минетом? Да что случилось? Что?
Я ненавидел себя за то, что пошел у нее на поводу. Нахуя я к ней жить приперся? Попользоваться ею хотел взаимовыгодно? Потрахаться на халяву?
Наёбся, Козлов? Если бы! Так тебе и надо! Ни чему тебя жизнь не научила! Горбатого могила исправит!
Что я за дебил?
Боже...
Весь я измучался, измаялся спать не мог и есть не мог. Только работать сил хватало. Как увижу Лену, душа наружу рвется, аж пальцы немеют, а как нет ее рядом так увидеть ее хочется, что невмоготу. Хотя бы издалека, хотя бы мельком. А как опять ее встречу, только и думаю о том, с кем она теперь.
Если я не уеду, и как можно скорее, я сойду с ума. Ёбнусь!
Но, кажется, что я уже...
В дверь кабинета постучали, и вошла Елена Павловна. Она нерешительно шагнула внутрь, тихонько прикрыла дверь, постояла в пороге, а затем, подошла к моему столу, ломая пальцы, в глаза не смотря.
Нет, это не Елена Павловна пришла. Не Бульдозер с ее решимостью и уверенностью. Это пришла ко мне Булочка собственной персоной. Интересно, зачем?
- Богдан... - севшим голосом промямлила она и откашлялась. - Эм, ты не занят?
Точно Булочка. С каких пор Бульдозера волновало занят ли я? Это Булочка - сладкая сучка! Она все так же неуверенно шагнула ближе ко мне. Не сводя с нее глаз, я поднялся из кресла, возвышаясь над ней, и у меня дыхание перехватило. Весь дух из меня выбило одним разом. Сердце забилось, как бешенное, прямо в ушах и в паху.
Она смотрела на меня сейчас широко открытыми глазами, как зверушка затравленная. Ее ротик приоткрылся, силясь что-то мне сказать, но женщина не издала ни звука, потому что я сгреб ее в охапку и впился в ее приоткрытый рот, сминая его поцелуем.
Вот теперь я мог дышать. Вспомнил, как это делается, когда набросился на Булочку, как зверь голодный.
Я голодный! Я, пиздец, какой голодный!
Я соскучился, не сдержался. Я буду об этом жалеть. Знаю, что буду. И буду жалеть, если не вгоню хер в ее узкую горячую девочку прямо сейчас! Сию секунду!
Лена ахнула, когда я усадил ее на край стола и грубо задрал на ней юбку до самой талии.
- Богдан, подожди! - протестующе простонала она.
Ее сопротивление показалось мне настолько вялым, что я не взял его в расчет. Я так одичал, что готов был взять ее силой. Пусть орет на всю контору! Пусть зовет на помощь всех, кто услышит! Пусть сюда все наши коллеги сбегутся! Похуй!
Не могу больше сдерживаться. И так столько времени держался. Толку-то?
- Заткнись! - рыкнул я ей в висок, вдыхая дивный запах ее духов, и расстегнул брюки.
50. Лена
В ноябре в Сибири всегда тоскливо и холодно. Снег еще не лег, оттого промозгло и серо.
Как и в моей жизни.
Я была уверена, что смогу собрать себя в кучу, как только Козлов оставит меня в покое. Ни хрена не вышло, хотя он и оставил. Богдан даже в спортзале больше не появлялся, так ему все опротивело. Разговаривал со мной через губу. В конторе появлялся редко, все на стройке ошивался. Что-то раньше я за ним такого рвения к работе не замечала. Дом достраивался на глазах. Я догадалась, откуда такая спешка, и от этого становилось еще тоскливее.
Одно хорошо - начальство на наш с ним тандем не могло нарадоваться. Сдадим дом до нового года еще. Премию получим. А может, уже и завтра? Я еле поспевала за изменениями на стройке. Мой заместитель молодец! Просто умничка!
Поскольку Козлов сбежал от меня за самый дальний столик в кафе или вообще обедал на стройке, пара моих обедов перепало Никите.
Он вернулся в город, и мы с ним встречались дважды. Никита приходил с цветами. Болтал в меру. Мне он понравился больше, чем Максим.
И волнение к Никите я испытывала. Мы еще не целовались. Наши свидания пока больше походили на дружеские посиделки, но каждый раз, когда парень брал меня за руку или смотрел на меня с интересом и обожанием, я млела. Не до обмороков и мокрых трусов, как от Богом данного, но хотя бы что-то.
Никита работал программистом. Он был начитанным и весьма культурным, любил музыку и театры. Что он мог делать в том кабаке, где мы с ним столкнулись в прямом смысле этого слова, ума не приложу. Нужно будет спросить его при случае.
Теперь никто не грел уши рядом со мной, поэтому Никита мог мне беспрепятственно звонить. И он звонил. Общение с ним меня не напрягало, и было видно, что я ему нравлюсь на самом деле.
Как и Максиму.
Мой тренер мне теперь проходу в спортзале не давал. Я понимаю, что он персональный, но не настолько же! Он меня просто достал уже своим повышенным вниманием. А смс-ок от него и пропущенных звонков было не счесть!
Козлов так четко натаскал меня на это проклятое первое свидание, что Максим, действительно, попался! Да так, что я уже не знала, куда от него деваться. Нужно было послать его раз и навсегда, но страх остаться одной не позволял мне вести себя так категорично.
Я стала настолько мнительной и нерешительной, что запуталась в трех мужиках, как в трех соснах! По факту их осталось двое - Максим и Никита, но думать и тосковать я продолжала о Богдане.
Пора бы уже что-то решить. Кого-то выбрать одного. Но я все не могла. Все жала чего-то. А чего, и сама не знала.
Кого выберет мое сердце, если его утащил Козлов вместе со своим громыхающим чемоданом?
По ночам было хуже всего.
Поначалу я ревела без остановки, как будто конец света наступил, как будто жизнь моя закончилась. Так мне было холодно и одиноко, что даже Маркиз не спасал.
