— Мы должны остановиться, — тихо говорит он. — Иначе…
— Останься на ночь, — говорю я, задыхаясь от желания. — Останься со мной.
Джастин слегка откидывает голову назад и снова смотрит на меня. Его глаза всматриваются в мои, ища любой признак сомнения.
— Ты уверена?
Я сцепляю руки за его головой, притягивая ближе.
— Я очень уверена.
Я снова горю, когда он прикасается к моим губами, сильнее прижимаясь к нему телом.
Мы неловко идем в спальню, Джастин ногой слегка закрывает дверь. Его рубашка, брошенная где-то в ногах моей кровати. Возвышаясь надо мной, он кладет меня на кровать, его глаза пожирают меня, моя кофта летит вслед за его, теряясь где-то в темной спальне. Я осторожно сажусь на край кровати, руки твердо тянутся к поясу его спортивных штанов. Мы оба смотрим, как я спускаю их вниз по его ногам, пока он не оказывается в одних серых боксерах.
— Двигайся, — говорит он, указывая головой.
Я немного отодвигаюсь, чтобы дать ему место. Теплые пальцы танцуют по животу, вызывая мурашки по коже. Очень нежно Джастин расстегивает мои джинсы, и даже ощущение джинсовой ткани, скользящей по моим голым ногам, посылает дрожь по позвоночнику.
Все мое тело напрягается, когда его руки скользят от моих коленей к внутренней стороне бедер. Наши глаза следят за тем, как он проводит большими пальцами по хлопку моего нижнего белья, отчего мои бедра дергаются в ответ.
Когда его тело опускается на мое, я вздыхаю. Я тянусь к нему, ища утешения в его губах. Через несколько минут мой лифчик присоединился к груде одежды на полу, и между ощущением губ Джастина на моей груди и его бедер между моими, я потерялась.
— Все хорошо? — спрашивает он, глядя на меня.
Я не сомневаюсь, что он чувствует тепло, исходящее от меня, чувствует, как мое тело реагирует на его прикосновения, но я все равно киваю, закусив губу. Его рука скользит вниз по моему животу, его пальцы мягко касаются моего нижнего белья, бедра дрожат. Мы продолжаем в том же духе, он держит руку у меня между ног, а я — в его волосах, колени не перестают дрожать, и я не могу перестать толкаться вперед к его ладони.
Мы оба шепотом проклинаем друг друга, когда его пальцы двигаются, и он проскальзывает под край моего нижнего белья, маленькие движения заставляют мою кожу пылать, и я открываю рот, теряясь в ощущениях. Он тихо стонет, когда я выгибаюсь навстречу его прикосновениям, его рот накрывает мой сосок, а пальцы медленно двигаются там. Глаза закатываются, когда его рот путешествует по моей груди и вниз на чувствительную кожу живота, а его рука не покидает пространство между ног. Его голова двигается к бедрам, теплое дыхание проникает в мои трусики, он смотрит, как его собственные пальцы погружаются и выходят из меня, и мысль о том, что он наблюдает за этим, посылает толчок тепла прямо туда, где его рука.
Когда я вот-вот готова сломаться, он останавливается.
Я задыхаюсь, отчаянно пытаясь подавить желание умолять его продолжить.
— Ты должна вести себя тихо, — шепчет он, и я не понимаю почему, пока он не соскальзывает ниже. Мои руки сжимаются в простынях рядом с бедрами, когда он спускает мое нижнее белье вниз по ногам. Я привыкла раздеваться перед мужчинами, но никогда не чувствовала себя более обнаженной, чем перед глазами Джастина. Его рот слегка приоткрыт, когда он смотрит на меня сверху вниз. Он медленно целует внутреннюю сторону моего бедра, его язык скользит вверх.
— О Боже, — шепчу я, чувствуя, как краска приливает к щекам.
Джастин поднимает глаза, ухмылка скривила его рот.
— Прости, — говорю я, прикрывая глаза рукой. — Просто никто не был так близок… ко мне… с тех пор, как родился Коди.
Он закатывает глаза, и я снова смеюсь, прикрывая рот рукой, когда его зубы погружаются в плоть на внутренней стороне моего бедра, и хихиканье превращается в стон.
— Мадам, можете ли вы быть спокойны? — снова спрашивает он, глядя на меня снизу вверх.
Я киваю, пытаясь контролировать дыхание.
Я едва успеваю собраться с мыслями, когда его рот оказывается там, и мне приходится закрывать лицо, чтобы не выкрикнуть его имя. Он использует свои руки и язык, и через мгновение я извиваюсь и дергаюсь под его прикосновениями, бесстыдно раздвигая для него ноги. Я делаю все возможное, чтобы не закричать, когда кончаю, мой рот открыт, глаза зажмурены, а тело дрожит.
Я все еще дрожу, когда, наконец, Джастин возвращает свои губы к моим, прижимая меня к кровати, его тело опускается на меня сверху. Мои бедра дергаются, и когда я прижимаюсь к нему, он стонет, отталкиваясь. Мое тело продолжает пульсировать и дрожать, и хотя мышцы превратились в желе, кровь все еще поет от желания.
Нас разделяет только тонкая ткань его трусов. Все, что для этого потребуется, — одно легкое движение, сдвиг материала.
— Пожалуйста, Джастин, — шепчу я, сжимая его бедра.
Его подбородок царапает мою шею, когда он немного двигается, снова прижимаясь своими бедрами к моим, его спина напрягается под моими руками. Моя рука скользит вниз, чтобы прижать его к себе, вес его бедер на внутренней стороне моих — такой чужой, но желанный.
Когда я дотягиваюсь губами до пульсирующей жилки на его шее, он громко сглатывает, кладя голову мне на плечо. Его рука скользит по моему бедру. Я чувствую его горячее и твердое прикосновение к своей чувствительной плоти, и это сводит меня с ума.
— Я не думал… я думал…
Я провожу рукой под пояс его трусов, на грани отчаяния.
Он убирает мою руку со своего бедра и прижимает ее к подушке рядом с моей головой. Его голос дрожит.
— Не могу.
На мгновение я замолкаю.
— Ты… что?
Джастин поднимает голову и смотрит на меня со смесью боли и извинения.
— Коди, — шепчет он. — Я не могу делать это, когда он в другой комнате, — он вздыхает, кладя голову мне на плечо. — Я не могу сосредоточиться. Прости.
На мгновение мы замолкаем, если не считать моего дыхания и грохота наших сердец.
— Я не могу смириться с мыслью, что он, вдруг, зайдет.
Когда я начинаю хихикать, его вес падает на меня сверху, голова утыкается в мою шею. Мне приходится прикрыть рот рукой, чтобы не расхохотаться.
— Прости, — повторяет он, скатываясь с меня.
Я лежу, переводя дыхание, пытаясь успокоить бешенный ритм сердца. Джастин молчит, стиснув зубы и крепко зажмурив глаза.
Улыбаясь, я перекатываюсь на бок. Протянув руку, я провожу пальцем по по румянцу, который согревает его щеки.
— Все в порядке. Я поняла, — говорю я. — У нас есть время, — немного застонав, Джастин поворачивается ко мне лицом, обнимает за талию и прижимает к себе. Какое-то время мы молчим, электричество, пульсирующее внутри нас, превращается во что-то вроде гула нежной вибрации. Это комфорт, покой и удовлетворение, это тепло кожи Джастина рядом со мной, мужчины, который заботится обо мне, как никто другой. Как бы я ни устала, я не хочу засыпать, хочу просто обниматься с ним.
— Итак, — шепчу я. — Тебе понравился танец?
Глядя на меня, Джастин медленно моргает, глядя на меня, как будто «Ты серьезно сейчас?»
Улыбаясь, я закусываю губу и придвигаюсь к нему ближе.
— Скажи.
Он убирает волосы с моей щеки, заправляя их за ухо. На мгновение я замолкаю, его пальцы запутались в моих волосах. Если бы я могла мурлыкать, я бы замурчала.
— Это как смотреть, будто ты оживаешь, — говорит он наконец. — Ты двигаешься так, словно наконец-то осознала, какая ты красивая, — его рука касается моей поясницы, он притягивает меня ближе. — Это чертовски сексуально.
Ничего не могу с собой поделать, я краснею.
— Ты уверена, — продолжает он, его палец движется вверх, чтобы коснуться моей груди. — Больше, чем где бы то ни было. Ты — подарок. Ты чертовски душераздирающая.
Мои слова едва слышны.
— Душераздирающая?
Джастин кивает.
— Я правда скучала по тебе, — говорю я. — Очень.
— Очень сильно, — эхом отзывается он, нежно касаясь своими мягкими губами моих, разбитых поцелуями.
