Судя по тому, что девушка болезненно вскрикнула, Вадим все же ее поднял.
— Зачем?
— Ты, что, реально дебил?! — взвыла девушка в нетерпение. — Там целый дом охраны! Ее наверняка уже хватились и легко отследят по геолокации в телефоне. Сюда наверняка уже едут!
— Вот блядство! — взвыл Вадим, что-то пнув.
Дальше я слушать не стала, заслышав песенку из “Барбоскиных” распахнула дверь в крайнюю комнату, в коридоре.
— Надюш!
— Мамочка!
Когда дочка, подорвавшись с места, влетела в мои объятие, я расплакалась от счастья.
Вот она! Живая, кажется, совершенно здоровая, бодрая!
— Как Ты? Моя хорошая? Все хорошо? Ничего не болит?
Тревожно всматривалась в лицо дочери: ни единой царапинки на лице. Уже хорошо. В глазах страха нет. Просто отлично! Волосы уложены тугими косами. Вадим любит плести такие. Одежда новая джинсы, кофточка, кроссовки. Все добротное такое. Ее ждали, готовились. Вика все закупила, явно заранее.
— Ты сразу поедешь с нами, да? — спрашивает дочь, сияя от счастья.
— Куда мы едем, родная? Напомни.
— На Украину, а оттуда в Турцию. Потом может еще куда. Папа обещал, что мы весь мир посмотрим! Денежек у нас мнооого! — простодушный ребенок радостно смеялся, от предвкушения приключений. — Правда, папа говорил, что ты к нам позже приедешь, уже в Турцию.
У меня даже зубы свело с досады!
Прав был Салынский! Ох, прав! Если бы я сюда сейчас не приехала, то, возможно больше бы дочь и не увидела.
— Как здорово! — восхитилась, подыгрывая дочери. — А откуда у папы такие денежки? На большое путешествие их ведь немало нужно.
— Так дедушка оставил! — дочка поразилась тому, что я не понимаю очевидного.
Значит, Вадим знал, о незаконных проделках своего отца? Все знал! И вполне возможно, во многом помогал!
Дверь резко распахнулась и в комнату ворвался взбешенный Вадим.
— Так, девочки! Выходим. Пора в путь, — сообщил приказным тоном.
— Ура! — Надя хотела было помчать вперед, но я прижала ее к себе.
Вадим задорно улыбнулся для Нади, а вот я не смогла. Черт знает, куда увезут и что сделают, при своей крайней решимости.
— Куда? В какой еще путь, Вадим? Пожалуйста!
— Успокойся! — прошипел Вадим, схватив меня за плечи. — Будешь вести себя разумно, все обойдется! Все зависит только от тебя сейчас.
— Вике помощь врачей нужна. До шести еще очень долго.
— Потерпит! Не переживай! Идемте.
— А что с Викой? — тут же встрепенулась Надя.
— Упала неудачно и руку ушибла. Но я ей уже дал таблетку от боли, хорошую. Бери свою сумочку с вещами и зарядку от планшета не забудь.
Я поразилась черствости Вадима, и мне до безумия страшно стало находиться с ним рядом. Сейчас, он действительно не перед чем не остановится!
— А куда мы поедем? На вокзал?
— Нет. В путешествие отправимся чуть позже. Сейчас поедем в красивое место на пикник.
— Ура! — дочка радостно схватила заранее заготовленную для нее сумку и понеслась вперед.
Вадим взял с собой две большие сумки, одну несла Вика, вторую, заставила нести меня.
Быстро покидав все сумки в багажник, мы на максимальной скорости тронулись с места на новом внедорожнике.
Даа, Готовились, они явно тщательно.
Интересно, что Вика любит больше — Вадима, или обещанные им деньги?
Меня, слава богу, посадили сзади, рядом с Надей и я спокойно смогла крепко прижимать ее к себе. Бесконечно нацеловывала и втягивала носом такой любимый, медовый аромат ее волос. До замужества, которое случится, ни в коем случае, ни раньше двадцати лет, никуда ее от себя не отпущу!
— Ты чего дрожишь, мам?! Холодно разве? — спросила малышка со смехом.
— Нет, не холодно. Просто, я очень скучала по тебе. Как ты спала без меня?
— С папой спала, хорошо. С ним не страшно, — дочь блаженно улыбалась.
По Вадиму, как мне не ни приятно это признавать, она скучала и переживала очень.
— Ну и отлично! Просто замечательно!
Я вдруг начала молиться за то, чтобы Вадим остался жив. Несмотря ни на что, смерти ему я не желала. Да и для Нади это будет невосполнимой потерей, а еще очень не хотелось, чтобы свекор со свекровью, до конца дней своих проклинали меня, на чем свет стоит, еще и за смерть сына.
— А зачем мы едем прямо в лес? — удивилась Надюша, когда мы свернули в самую чащу густого ельника, до которого ехали больше часа, точно.
— А здесь мы пикник и устроим! — радостно объявил Вадим.
— Нее! Здесь я не хочу! Здесь страшно! Давай-ка, лучше на полянку.
— На полянке в прятки не поиграешь, а здесь можно.
— В лесу опасно играть в прятки. Можно и потеряться совсем, — мудро заметила дочь.
— А мы ни друг с другом играть будем. Мы здесь уже от нехороших дядь прячемся.
Глаза дочери расширились от удивления.
— От каких?
— Главный среди них, дядя Игорь.
Глаза дочери расширились еще больше:
— Правда? — спрашивает, оборачиваясь ко мне.
Я морщусь. Словно от зубной боли. Врать ребенку не хочется, но и прогневить Вадима боюсь.
— Правда, правда! — подтвердил за меня Вадим. — Вообще, держись впредь как можно дальше от Игоря Викторовича. Поняла?
— Поняла.
Дочка снова закивала с самым серьезным видом, а у меня в очередной раз свело зубы.
— Сволочь! — шептали мои губы в то время, как губы Гараева растягивались в довольной улыбке.
— Выходим! Нас ждет завтрак на свежем воздухе!
Вадим спокойно накрыл пикник прямо среди леса. Еще и меня подгонял помогать, якобы с полным правом. Еды у него было много. Дня на три точно хватит.
Ни мне, ни Вике, кусок в горло не лез. Девушка вообще сидела едва живой от боли, но жалко мне ее не было ничуть. Получила по заслугам, еще и мало.
— Ешьте, я сказал! — грозно прорычал Вадим.
Вика лишь презрительно закатила глаза, а я принялась жевать пластик сырокопчёной колбасы.
Одна Надя ела с настоящим аппетитом и, не унимаясь, болтала. Рассказывая Вадиму как мы хорошо жили в доме Салынского. Я, не выдержав, строгим тоном попросила ее замолчать, видя, как Вадим хмуреет с каждым ее словом.
Боюсь, что для меня это значило, что его решимость забрать у меня дочь, крепла у него с каждым ее словом.
Как ни странно, Надя легко меня послушалась и, схватив кусочек колбасы, побежала ежиков искать.
— Только далеко не уходи! — наказал Вадим. — Мы сейчас все соберем и поедем дальше, к озеру.
— Хорошо! — весело отозвалась дочь.
— Что же ты будешь делать, когда бензин закончится? — поинтересовалась, закрывая судочки с едой.
— В верхнем багажнике еще три канистры. Должно хватить, — спокойно отмахнулся Вадим. — Скажи-ка мне лучше, откуда у Салынского и Смирнова любовь такая? Игорек, что за процент, лично бизнес его крышует?
— У Салынского же вроде все легально, — сощурилась я.
Вадим лишь весело хрюкнул:
— Ты, что, реально думаешь, что он зарабатывает только на строительстве торговых центров и сдаче их в аренду? Главный бизнес Салынского — это подпольные казино, что есть под каждым его торговым центром, да, элитные, особо ухоженные и воспитанные шлюхи, работающие там же. Что глазами хлопаешь? Игорек твой, не может об этом не знать. Вопрос лишь в цене процента, за который он и его генералы, позволяют Салынскому процветать.
Не скажу, что удивилась, у Салынского в нашем городе было всего три больших торговых центра, прибыль они, конечно, приносили и не малую, как юрист его фирмы, я теперь точно это знала, но жил он, на куда более широкую ногу. И Игорь, конечно, не мог этого всего не знать.
Печально и горько, но такова жизнь сейчас. Святых и праведных, видимо не осталось.
— Так, что там у них? Не в курсе?
— Нет!
Много чести будет Вадиму, если я выдам чужие, семейные тайны.
Я старалась не выпускать Надю из вида, но отвернувшись, казалось бы, на секунду, в следующее мгновение, ее уже не увидела.
