А когда мы вошли в спальню, судя по гигантской кровати по центру, Радиф схватил меня и поцеловал.
Страстно, пылко, настойчиво.
Я прикрыла глаза, наслаждаясь этим ощущением. Тем, как сильно хочет меня мужчина и как это показывает.
Руки сами собой зарылись в густые волосы Радифа, поползли по его спине…
Младший Заглятдинов задышал чаще, вдруг поднял меня и уложил на кровать.
Разделся быстрее чем я ойкнула. Стянул все с меня и… началась наша ночь.
Первая и одна из многих.
Мы любили друг друга, как в последний раз, словно завтра весь мир погибнет. Наслаждались друг другом так, словно обещали еще более жаркие ночи. Снова и снова ласкали друг друга, соединялись.
Радиф целовал меня всюду, и я не стеснялась его влажных и нежных губ. Я гладила и целовала крепкое тело мужчины, и он не выдерживал, снова насаживал на себя.
Мы уснули усталые и довольные, а когда проснулись услышали восторженный крик Руса:
– Вот это домина! – и поняли, что все налаживается.
– А когда ты успел оборудовать детскую? – спросила я у Радифа, пока мы втроем с Русом спускались вниз, в гостиную-кухню.
– У меня было три недели без женщины, которую люблю. Требовалось чем-то себя занять, чтобы окончательно не сойти с ума и не пойти стрелять в твоего мужа! – шепнул мне Заглятдинов.
– Мама! Тетя домработница приготовила нам свежевыжатый сок манго и апельсиновый тоже! – воскликнул Рус, который уже вовсю хозяйничал на кухне.
Полная, приятная женщина, лет пятидесяти пяти, поприветствовала меня.
– Доброго утра.
И Радиф тут же вклинился:
– Резеда Мухамедовна, это моя жена, Лина и мой сын –Рустам.
– Очень вам рада!
Я воззрилась на Радифа, обдумывая то, как он нас представил. Ну ладно меня… Но Руса…
Тем временем, сын уплетал за обе щеки бутерброды с красной икрой и яичницу с беконом.
– Я помню, что с приездом ребенка на завтрак нужно подавать кашу, омлеты и бутерброды с полезными наполнителями! – сообщила домработница, не переставая жарить, парить и убираться.
Я продолжила буравить Радифа взглядом.
– Ну а что? – развел он руками. – Я надеялся. А скорее всего… – Заглятдинов сглотнул, подошел и обнял. – Просто не представлял, как смогу жить без тебя… не хотел представлять. Посмотри, что стало с отцом после смерти мамы.
– Он снова не женился? – уточнила я, устраиваясь за столом. Резеда Мухамедовна тут же подала чай, придвинула тарелку с омлетом и бутербродами.
– Не видел смысла, – Радиф сел рядом со мной. – Не понимал, как другая женщина может ее заменить…
Я сглотнула и выпалила:
– Непохоже на богатого и влиятельного бизнесмена, наверняка избалованного женским вниманием.
– Это всего лишь клише, Лина…
Радиф вдруг пожал мою руку и добавил:
– Нет ничего приятней, чем жить с женщиной, о которой все мысли даже тогда, когда это неуместно. На работе, в гостях, везде… И нет ничего страшнее, чем потеря такой женщины… Поэтому я тебя не отпущу. Никуда. Даже на тот свет!
– Я уже из потустороннего салона! – парировала я.
ЭПИЛОГ
– Ма-м! Я пришел с тренировки с папкой!
Я неспешно спустилась вниз, осторожно переступая ступеньки. Все-таки шестой месяц беременности. Животик вполне наметился, даже странно. С Русом у меня месяца до седьмого почти не было живота. Я носила свободную одежду, и никто ничего не замечал. Помню, как знакомые удивились, когда узнали о нашем с Андреем первенце.
А сейчас… сейчас я казалась себе ну очень округлой.
К врачам я теперь ходила в специальную клинику. И просила их не сообщать – мальчик родится или же девочка. Только все ли хорошо с ребенком, нормально ли протекает беременность.
Именно так мне и говорили. Небольшая нехватка глюкозы – ну не люблю я сладкое, белка – вот и все мои проблемы на данном этапе.
Я ходила на йогу для беременных, много гуляла и радовалась жизни. Слава богу, никаких осложнений, отеков, изжоги!
В салоне я временно не работала. Радиф тоже пока не ездил на игры и клиентов приглашал к нам, в особняк.
Муж почти не оставлял меня одну, если не возил Руса в новую школу или на тренировку.
Мы приняли решение не отдавать сына в помпезный колледж для богатых и знаменитых, предпочтя спецлицей с уклоном в математику и физику. Русу нравилось. Хотя учеба отнимала все больше времени.
Радиф открыл дверь, пропуская сына вперед.
Рус подбежал ко мне, обнял и прильнул к животу:
– Толкается! Будет спортсменом, как и я! – сообщил довольно.
– Как спаринг? – уточнила я у сына. – Что сказал тренер?
– Соперника я сделал! – гордо заявил мой маленький богатырь. – А тренер сказал поменьше эмоций и больше расчета. Подтянуть правый фланг и подкачать ноги.
– Все сделаем! – поддакнул Радиф. – Спортивную комнату оборудуем дополнительными тренажерами. Тренер говорит Рус мог бы выступать на Олимпиаде… Потом… чуть позже. Но я думаю, этого не нужно. Пусть занимается в удовольствие, и чтобы накостылять любому, кто попытается его обидеть!
– Однозначно! – поддержала я.
– Согласен! – обрадовал сын.
Радиф подмигнул.
– Мы заказали пиццу, как ты любишь. С ветчиной, колбасой и курицей.
Внезапно на втором этаже зазвонил мой сотовый. Я узнавала его по мелодии – той самой песне из «31 июня».
Рус метнулся наверх, а Радиф обнял, прижал как обычно, и шепнул на ухо:
– Я люблю тебя и скучал.
Боже! Как же приятно слышать эти простые и банальные признания! Наверное, я никогда не привыкну и не «переем» всего этого. А Радиф старался. Делал все, чтобы я каждый день ощущала себя любимой, желанной, самой-самой. И забывала о том, что мы знакомы не так давно.
Казалось – мы целую вечность вместе и столько же проживем счастливо и дружно.
Пока мы с мужем обнимались, прибежал Рус с пиликающим телефоном.
– Шамиль! – сообщил деловито.
Радиф нахмурился.
– Может я возьму? Чего ему нужно от тебя в такое время? На работу все равно не выйдешь?!
Он посмотрел сурово. Я щелкнула мужа по носу.
Этот разговор у нас затевался регулярно: с частотой каждые несколько часов. Радиф не хотел, чтобы я работала, пока беременна и когда рожу. Я же продолжала виртуальные гадания. Шамиль ни на чем не настаивал, только предложил нанять другую гадалку, если я после родов сосредоточусь на детях.
Я выступала против, Радиф – за. Но кто давал ему право голоса! В общем, мы так и не договорились. Муж вроде бы смирился, но всякий раз считал нужным высказаться. Вот, как и сейчас.
– На клюв в глаз напрашиваешься? – сурово посмотрела я на младшего Заглятдинова.
– Все равно не пущу! – заявил Радиф на шутливую угрозу. – Тебе надо отдыхать, а не гадать ночами! Сколько можно! У тебя декрет и точка! А мне очень пойдет повязка на глаз, как у Кутузова! Все будут знать, кто у нас в семье полководец!
– Мне еще месяц до декрета! – отрезала я.
– А я сказал – самое время!
– Да ты домостроевец! – возмутилась я.
– Да! Самый страшный и махровый!
– Вы телефон-то возьмете? – вклинился Рус.
Я выхватила у сына трубку, пока звонок не сорвался.
– Да? Все в порядке? – первым делом поинтересовалась у Шамиля.
– Более чем. Если не считать Федорских. Она ждет не дождется, когда же ты вернешься в Салон. Уже замучила меня вопросами. Собиралась даже лично к вам ехать…
– Скажи, что я готова гадать по скайпу.
– Вряд ли это ее полностью удовлетворит. Но на время успокоит. А то у меня от ее визитов и звонков уже глаз дергается!
– А чего звонишь? Соскучился?
– Безумно! Но самое главное – я сделал на тебя расклад. Хочешь узнать пол ребенка?
– Нет! – выпалила я.
Шамиль засмеялся в трубку. Немного помедлил и вдруг добавил:
– И второго?
Я ахнула, вскинула глаза на Радифа и спросила:
– У нас близнецы? Надеюсь, девочка и мальчик?
– Не надейся! – послышалось в трубке. – Мальчик и мальчик! У тебя будет четверо мужчин в доме. Сочувствую дорогая! То еще веселье начнется!
