Положив руки ему на плечи, я прижимаю его к себе, пока он не оказывается на спине, я оседлаю его колени. Независимо от того, что он заставил меня чувствовать, я все еще хочу его так сильно, как могу.
Я заставляю его дрожать и стонать, касаясь губами каждого дюйма его кожи, до которого могу дотянуться.
Его руки касаются моих боков, бедер, лица, везде, где только могут. Когда я просовываю руку ему под трусы, он не молчит.
— Я не могу… черт… я ничего не могу обещать, если ты продолжишь это делать.
Его спина выгибается, мышцы вокруг бедер напрягаются, когда я беру его в рот. Верный своему слову, он спокоен, даже когда шепчет мое имя.
***
Солнечный свет только начал заглядывать под занавески, когда голос Джастина прорезает тишину.
— Ты боишься?
Отяжелевшая от сна, я поднимаю голову.
— Чего?
— Этого, — говорит он. — Меня
Я ерзаю, наши ноги переплетаются под простынями.
— С чего бы мне бояться?
Джастин притягивает меня к себе, накрывая одеялом наши плечи.
— Потому что я боюсь каждый день. Ты уже через многое прошла, больше, чем кто-либо в твоем возрасте. Твой бывший, Маркус, твой отец, Лия, ты заслуживаешь большего, чем эта жизнь, — он замолчал на мгновение. Закрыв глаза, я прижимаю ухо к его груди, слушая, как его сердце бьется в медленном и ровном ритме. — Я хочу, чтобы у тебя было больше, чтобы у тебя было всё. Я боюсь, что не смогу дать это тебе, и мысль о том, чтобы причинить тебе боль, пугает меня так сильно, что иногда я не могу дышать.
Я поглощаю его слова, смакуя их, пробуя на вкус, позволяя им вертеться вокруг моей головы. Возможно, это больше, чем я когда-либо слышала от него. Его слова так сладки, что почти причиняют боль.
— Я боялась, — честно признаюсь я, проводя пальцами по коротким волосам над его ухом. — Но теперь нет.
Джастин поворачивается и прижимается щекой к моей ладони.
— Думаю, я наконец поняла, что больше не боюсь боли. Я не боюсь, что ты сломаешь меня, потому что я уже сломана, Джастин.
— Нет…
— Да, — говорю я, улыбаясь. — Я видела дно, Джастин. Я была там. Я не знаю, что тебе дать, но все, что у меня есть — твое, — я кладу руки ему на грудь, широко разводя их, улыбаясь контрасту между моей бледной, чистой кожей и его. — Знаю, что у нас все сложно, и знаю, что будучи с тобой, ты все равно не поведаешь о той самой части твоей жизни. Но ты обещал мне однажды, что никогда не причинишь вреда моей семье, и я верю тебе.
Джастин молчит, его сердце ровно бьется под моей ладонью. Он впитывает мои слова, переворачивает их и фиксирует внутри себя.
— Я никогда в жизни так ничего не боялся, — тихо говорит он.
— Не бойся, — шепчу я в ответ. — Я позабочусь о твоей безопасности.
Слова ложатся, как одеяло, согревая пространство между нами.
— Я сделаю для тебя все, — шепчет он ленивым, сонным голосом.
Перед глазами мелькает разбитый желтый «Порше», окровавленные костяшки пальцев и синяки на щеках. Я сглатываю.
— Знаю.
Даже когда я пытаюсь заснуть, я не могу не думать о прошлой ночи и сделке, которую я заключила с Маркусом. Все это кажется таким далеким, будто в другой жизни. Тем не менее, это сделка, которую нельзя нарушить. Обещание, данное опасному человеку.
Я найду выход.
Я найду способ выбраться из той передряги, в которую попала.
Мы лежим тихо, и я слушаю, как его дыхание постепенно выравнивается, и он засыпает.
— Я не боюсь влюбиться в тебя, — тихо говорю я, зная, что Джастин меня не услышит. — А если и так, то уже слишком поздно.
Через несколько мгновений, или, по крайней мере, так кажется, дверь спальни распахивается, и веселый Коди вскакивает на мою кровать.
— Сегодня мой день рождения! Мой день рождения!
Кровать шатается, когда Коди прыгает вверх и вниз, хлопая в ладоши. Мои глаза слипаются от усталости, и только когда Коди случайно пинает меня в ногу, они наконец открываются. Первое, что я замечаю, это то, что Джастина больше нет рядом со мной. Мое сердце на мгновение сжимается, но потом я слышу стук в ванной и немного расслабляюсь.
Это был не сон.
Протянув руку, я раскрываю объятия для Коди, и он с улыбкой плюхается на меня сверху.
— С днем рождения, — говорю я, крепко обнимая его и наслаждаясь ощущением любимого мальчика в своих объятиях. — Боже мой! — я задыхаюсь, держа его на расстоянии вытянутой руки. — Ты вырос за ночь?
Я смеюсь, когда Коди вырывается из моих рук, чтобы снова запрыгнуть на кровать.
— Может быть, — отвечает он. — Мне уже пять.
— Так и есть.
Джастин появляется в дверях спальни с тапочками Коди в руке.
— Чувак, надень тапочки, и я приготовлю тебе завтрак на день рождения, хорошо?
— А как же мама? — спрашивает Коди, все еще подпрыгивая. — Она тоже?
— Пусть мама немного поспит, — отвечает Джастин.
— Окей, — в последний раз подпрыгнув, Коди со стуком спрыгивает с кровати. — Джастин, мы скоро будем есть торт? А подарки? И когда мы пойдем в Макдональдс?
— Начнем с завтрака.
Коди танцует, надевая тапочки, и я потягиваюсь, не в силах скрыть зевоту.
Сидя на краю кровати, Джастин прикрывает одеялом мои ноги.
— Поспи еще немного, — говорит он. — Я присмотрю за ним.
— Ты не устал?
Он качает головой.
— Я редко сплю. Пару часов — это все, что мне нужно.
Сегодня день рождения Коди. Я должна встать, но глаза просто не хотят сотрудничать, и чем больше я пытаюсь думать о том, чтобы подняться, тем сложнее это кажется. Кроме того, роскошь сна, даже небольшого, слишком хороша, чтобы отказаться. Я улыбаюсь Джастину и киваю.
— Еще несколько минут. Обещаю.
Наклонившись, он целует мое обнаженное плечо.
— Я приду за тобой.
Мои глаза закрываются, когда он уходит, прикрывая за собой дверь, тело расслабляется на простынях.
И все же я почти не сплю. Не могу перестать думать о прошлой ночи и обо всем, что к ней привело.
Когда я лежу, завернувшись в простыни и вдыхая наш запах, я понимаю, что именно поэтому быть с Джастином так опасно. В одно мгновение, одним прикосновением, одним взглядом он может снять тяжесть мира с моих плеч. С ним мне не нужно думать о клубе, или о коллекторах, о Маркусе и его дерьме.
Он заставляет меня думать, что, может быть, у меня снова будет нормальная жизнь.
Он стал вопросом и ответом, началом и концом.
Он дает мне надежду.
Глава 19
Скарлет
Когда я, наконец, выбираюсь из постели, нахожу Коди, стоящего рядом с Джастином на кухне, и они шепчутся. Запах теста и подгоревших блинов разносится по кухне.
— Что вы двое задумали? — спрашиваю я, не в силах сдержать улыбку.
Взглянув на меня через плечо, Джастин поднимает лопаточку в воздух.
— Блинчики.
Рядом с ним Коди глотает все подряд, его губы вымазаны шоколадом.
— Они пригорают.
— Но тебе всё равно нравится, — смеется Джастин.
Подойдя к ним, я наклоняюсь над сковородкой, вдыхая запах топленого масла. Джастин очень осторожно скользит лопаточкой под блинчик, его костяшки пальцев бледнеют от напряжения. Его рука сжимает лопаточку, и даже не глядя, я могу сказать, что он сжимает челюсть.
— Хочешь, чтобы я взяла дело в свои руки? — спрашиваю я, слегка прижимаясь к его боку, и протягиваю руку, чтобы немного уменьшить огонь на плитке.
Его рот дергается, глаза на мгновение впиваются в меня, прежде чем вернуться к плите.
— Я сам.
— Нет, Джастин, пусть мама. Она сделает их получше.
Джастин качает головой и шепчет:
— Предатель, — протягивая мне лопаточку.
Я провожаю их обоих к столу, пока буду спасать наш завтрак. Через несколько минут, с тарелкой, уставленной шоколадными блинчиками, я выключаю плиту и протягиваю руку между Джастином и Коди, чтобы поставить их на стол. От внезапного прикосновения пальцев Джастина к моему бедру по спине пробегают мурашки.
