— Отпусти, — снова трепыхаюсь я в его руках. Слёзы высыхают, им на смену приходит злость и опаляющая ненависть. Он не сломает меня снова. Я не позволю.
— Какая же ты дрянь, — кривится Назар и впивается в мои губы совершенно ненормальным, яростным поцелуем.
Я мычу, сопротивляюсь, пытаюсь ударить его ногой, но сил слишком мало, да и он наваливается на меня всем телом. Противно, больно, мерзко. Чужой вкус, чужие руки и запах. Тошнота подступает к горлу, по телу бежит озноб, когда я бедром ощущаю, что Назар возбуждён. Он же не собирается? Неужели он ещё хуже, чем я думала?
— Да не сопротивляйся ты, блять. Задолбала, — бесится он. Пытается содрать с меня одежду. Снова присасывается к губам.
Спасительная идея приходит в голову, и я моментально воплощаю её в реальность. Ни за что не позволю Назару сделать то, что он задумал. Я должна любой ценой вырваться из его власти.
Приоткрываю рот, с отвращением чувствую, как он пытается запихать в меня язык, и тут же со всей дури кусаю его за нижнюю губу. Металлический привкус оседает на рецепторах.
Назар как-то по-девичьи взвизгивает и убирает руки.
— Сука! — орёт он, хватаясь за губу. На его пальцах алеет кровь. Быстро вытираю рот и вижу красный след на тыльной стороне ладони. Как бы ему не пришлось швы накладывать — мстительно думаю я.
— Не знала, что ты такой тупой, — падаю на стул, потому что ноги меня не держат. Сил не осталось, я даже опасаюсь, что вот-вот упаду в обморок.
— Что ты сказала? — Назар прижимает к губе пальцы и смотрит на меня с кипящей ненавистью.
— Что слышал. Если ты меня изнасилуешь, я первым же делом расскажу об этом Дамиру. И тогда ты никогда не сможешь открыть рестораны в его отелях. К тому же твой отец узнает, что вырастил насильника. Как думаешь, что тебе светит с такой репутацией? Я уже молчу про вполне реальный срок, который ты можешь получить. Думаю, у Дамира достаточно связей, чтобы затолкать тебя в тюрьму лет эдак на семь, — я выдавливаю из себя победную улыбку. Пытаюсь отыграть свою роль до конца, пока не потеряла сознание. — Так что, хочешь продолжить?
Назар тяжело и громко дышит, прожигает меня разъярённым взглядом, вытирает остатки крови с лица. Скалится в страшной улыбке.
— Ну и дрянь же ты, — к моему огромному облегчению, он идёт к дверям. Оборачивается у порога и качает головой. — Раз такая крутая стала, верни мне деньги, которые я потратил на твою мамашу.
Маска сползает с моего лица, я растерянно моргаю. Он серьёзно?
— Чего ты так насторожилась? — продолжает он ехидно. — Боишься, что Дамир не даст тебе такую сумму? Ну ты же у нас невъебенно крутая и самостоятельная, заработай бабки другим путём. В чём проблема? — он ухмыляется, понимая, что попал в моё больное место. — Номер карты ты знаешь. Через неделю я хочу видеть свои деньги на счету. А пока — до свидания, Илана.
Хлопок двери возвещает о его уходе. Я поднимаюсь, делаю несколько шагов вперёд — и, обессиленная, падаю на кровать. Сжимаюсь в комочек, обхватываю голову руками, жалобно всхлипываю, поддавшись разрушительным эмоциям.
Рядом вибрирует телефон. Звонит Дамир. Я сбрасываю вызов, включаю беззвучный режим. Не могу с ним разговаривать. Не сейчас.
41
Я нахожу в одном из чемоданов свитер с длинными рукавами и надеваю его. Пока что на запястьях нет синяков, но они могут возникнуть в любой момент. Не хочу, чтобы Дамир их заметил. Он начнёт волноваться, устроит допрос, а я к этому не готова. Мне стыдно. Я ведь сама пустила Назара в квартиру, так что в случившемся есть доля моей вины. Дамир предупреждал, чтобы я не доверяла людям и была осторожной, а я проигнорировала его совет. Наплевала на дурное предчувствие, открыла дверь бывшему, а он этим воспользовался.
Закутываюсь в одеяло, дрожу и никак не могу успокоиться. Меня чуть не изнасиловал человек, которому я когда-то доверяла. Не знаю, какой бес в меня вселился, но самого страшного удалось избежать. Я отчаянно блефовала, угрожая Назару дурной славой. Не уверена, что рискнула бы обратиться в полицию, у меня бы просто не хватило смелости. Но, оказывается, перед лицом опасности срабатывает инстинкт самосохранения, и ты начинаешь вести себя так, как никогда не вёл раньше. Я укусила Назара, а потом твёрдым, недрогнувшим голосом сказала ему о возможных последствиях изнасилования. Это точно была я?
Господи, как хорошо, что всё закончилось!
Глаза пекут от непролитых слёз, в груди образуется давящая пустота, а на телефон вновь приходит сообщение о пропущенном звонке. Дамир волнуется. Надо перестать себя жалеть. На ошибках учатся. Больше я никогда не пущу в квартиру человека, в котором не уверена на сто процентов. И не стану оправдывать того, кто этого не заслуживает. Нужно прислушиваться к интуиции, она не врёт.
А если бы Назар не отступил? Неужели он решился бы на такой ужас?
Вот, снова это дурацкое чувство! Я хочу верить, что Назар просто меня пугал, но на самом деле никогда бы не переступил черту. Да только однажды он уже её переступил. В ту ночь, когда я просила остановиться, а он меня не послушал…
Хватит! Голос разума, заткнись ты уже!
Я вскакиваю с кровати, бегу в ванную и умываюсь ледяной водой. По лицу стекают холодные капли, волосы мокрые, как и рукава свитера. Перестаралась. В зеркало не смотрю, знаю, что увижу там до ужаса напуганную девушку с покрасневшими глазами.
Как мне отделаться от Назара? Если я не отдам ему деньги, он снова припрётся сюда или, что ещё хуже, наведается в гости к маме. Ей нельзя волноваться, она и так переживает из-за каждого пустяка. Наверное, правильным решением будет обратиться к Дамиру. Поговорить с ним, объяснить, что бывший требует крупную сумму, попросить помощи. Но кем я тогда стану? Снова содержанкой?
Мечтала о свободе, а не могу самостоятельно разобраться с бывшим. Было бы смешно, если бы не было так грустно.
Возвращаюсь в комнату, беру телефон и перезваниваю Дамиру. Сердце бешено колотится в груди, ведь я ещё не решила, что ему говорить.
— У тебя всё хорошо? — слышу его взволнованный голос. — Ты долго не отвечала на звонки.
— Я… — ну давай же, скажи о Назаре, о том, что ты сама впустила его в квартиру. — Я задремала, а телефон был на беззвучном.
Чёрт, какой идиотизм! Первый звонок Дамира я отклонила, он должен это помнить. Нельзя быть такой трусихой.
— Ясно, — по интонации понимаю, что он мне не верит. Ответ слишком сухой и резкий. Дамир давно не разговаривает со мной таким тоном. — Ужин в силе?
После свидания я обычно еду к Дамиру домой и мы занимаемся сексом. Но при одной мысли об интиме мне становится плохо. Перед глазами возникает искажённое злобой лицо Назара, меня начинает трясти. Во рту я ощущаю фантомный металлический привкус, на лёгких оседает чужой резкий аромат. Открываю окна, чтобы проветрить комнату, и неуверенно бормочу в трубку:
— Я сегодня вряд ли смогу. Хочу распаковать вещи и пораньше лечь спать. Устала немного.
— Я могу приехать к тебе и помочь, — предлагает Дамир.
Какой же он хороший! Сердце кровью обливается, когда я снова ему отказываю:
— Нет, не стоит, я сама. Тем более у меня… закончилась задержка.
Вот вроде я и взрослая девочка, а сказать Дамиру о месячных не могу. Подбираю странные эвфемизмы, голос сразу срывается и чем-то напоминает писк. Привыкла, что такие подробности нужно скрывать от мужчин, им эта тема неприятна.
— И что? — удивляет меня Дамир. — Нам не обязательно всё время трахаться, Илана. Разве ты этого ещё не поняла?
Я шмыгаю носом и глупо улыбаюсь. Внутри сладко щемит, по щеке стекает счастливая слеза.
— Я в процессе понимания, — говорю отрывисто. — Спасибо тебе. За всё. Но приезжать не нужно.
Возникает долгая напряжённая пауза. Я не вижу Дамира, но могу представить, как он хмурится, как поджимает губы и смотрит в стену невидящим тёмным взглядом. Но сейчас я не могу ему открыться. Мне нужно собрать себя по частям и решить, что делать дальше. Я очень хочу быть сильной и самостоятельной девушкой, а не слабачкой, ноющей по каждому поводу. Дамир должен мной гордиться.
