Кения совсем не аристократично громко высморкалась в платок, и Энтони улыбнулся. Единственной женщиной, остававшейся ему верной на протяжении нескольких лет, была именно она. Милая девочка с сияющими глазами. Он мог унижать ее и насиловать, ненавидеть за собственную слабость и неизменное желание чувствовать ее рядом с собой, считать собственностью. Она нужна была ему вся и навсегда. И плевать, что у них было в прошлом, главное, то каким они сделают свое будущее. Он сделает... с любовью... для нее...
Энтони вышел из сквера и приказал водителю ехать к ближайшей гостинице. Потом нанял людей, пытаясь помочь на расстоянии, довольствуясь только тем, что мог наблюдать издалека, читать отчеты и восхищаться. Восхищаться ее приспособляемостью к любым ситуациям. Он допускал, что Кения решиться на кардинальные меры. Кто он для нее? Насильник и только. Зачем беречь его дитя? Но Кения удивила, приятно удивила тем, что отказалась от собственных интересов ради малыша. Она стойко переносила все тяготы и не жаловалась, и пыталась выкарабкаться самостоятельно, и он переживал из-за ее неимоверного упрямства, хотел помочь, но она обеими руками держалась за независимость и не позволяла никому приблизиться достаточно для того, чтобы ее могли поддержать.
Самые невероятные несколько недель в его жизни. Он попеременно впадал то в состояние дикой ярости, читая отчеты нанятых детективов, то едва сдерживался от того, чтобы не подойти к Кении и не обнять, не зарыться лицом в белокурые волосы, скользя ладонями по округлостям ее приятно изменившейся фигуры, когда она понуро брела, возвращаясь с работы. Так хотелось просто подойти и прогнать тень забот с хорошенького личика, поцеловать, нежно, едва касаясь губами.
И вроде она считала себя готовой к предстоящему материнству, но что - то надломилось внутри, стоило взять малыша на руки, переломилось надвое, вызывая не прошеные слезы и отрезая прошлое от непременно счастливого будущего. Теперь стоит шагать вперед без страха и сожаления, не оглядываясь назад, забыть о плохом, но непременно помнить совершенные ошибки.
Кения переложила малыша в колыбель и, оперевшись ладонями в подоконник, принялась всматриваться в небо, пытаясь найти в нежной лазури подтверждение тех чаяний, что теплились в ее сердце. Дальше должно пойти легко и сложится замечательно. Она превысила мыслимый и немыслимый предел невезения и Энтони никогда не найдет ее, и посчастливится устроить жизнь без мужчин, без их давления и замечаний. Любви не хотелось и брака тоже. Отношений, что сложились у нее с Грава, хватит надолго, воспоминания пересилят любые мечты о теплом семейном очаге.
Кения слабо улыбнулась мыслям, взглянула на сына и тут же тревожно замерла, едва аромат мужского одеколона успел ее достигнуть.
- Сколько мы знакомы, помнишь?
Его низкий голос заставил ее испуганно вздрогнуть.
- Сколько можно бегать? Я хочу изменить между нами все... снять напряжение... забыть разногласия... признать ошибки. Мы должны стать ближе друг другу. Хватит обманываться, я нуждаюсь в тебе, люблю тебя и хочу показать, что мы можем быть вместе без принуждения с моей стороны. Подумай, Кени, я предлагаю брак и все права на себя, и свое состояние. Я признаю ошибки и хочу быть вместе с тобой.
- Раньше ты не опускался до фальшивых признаний.
Кения медленно поворачивается лицом к стоявшему в двух шагах от нее Энтони, как всегда восхитительно - прекрасному.
- Наверное, потому что у нас не было сына? - Грава бросает короткий взгляд в сторону колыбели. - Или потому что я действительно хочу изменить отношения между нами? Что скажешь?
- Я боюсь тебя...
- Давай без дешевого драматизма, - Энтони шагает ближе, преодолевая расстояние между ними и заставляя Кению испуганно отпрянуть , ударившись об подоконник. - Мы заключим столько юридических соглашений, сколько потребуется для того, чтобы ты почувствовала себя в безопасности.
Его руки пребольно стискивают ее за талию, рывком впечатывая в его тело.
- Я нравлюсь тебе жалким, униженным и ничтожным...
Кения испуганно замирает, припоминая обстоятельства, при которых говорила ему об этом.
- Главное, не каким, милая, главное, что нравлюсь, - его губы касаются ее губ. - Возможно, после рождения нашего третьего ребенка ты даже признаешься мне в любви.
- Это не повод для шуток, Тони.
- Я счастлив слышать, что ты относишься серьезно к появлению у нас третьего малыша.
- Перестань...
- Конечно, моя леди, - он обхватывает ее лицо, больше не позволяя избежать своего настороженного взгляда. - Кения, я подпишу какие угодно бумаги для того, чтобы ты поверила в безопасность.
- Я не понимаю зачем...
- Ради нашего будущего, - и неожиданно его пальцы разжимаются, позволяя отшатнуться в сторону. - Я позволял себе слишком много и признаю это, но и ты пойми меня.
Грава отступает на шаг, расстегивая пуговицу пиджака, засовывает руки в карманы неизменно элегантных брюк.
- Я не принимаю отказа, а ты посмела игнорировать мое внимание.
Кения даже не удивляется словам Энтони, его эго всегда было удивительно огромным.
- И за это ты уничтожил меня?
- Я увлекся, перестарался, - его губ касается кривая усмешка. - Но я признаю неправоту и предлагаю перемирие на твоих условиях.
- Есть ли у меня шанс...
- Нет, - его голос мгновенно индевеет, а в глазах застывает лед. - Я могу пойти на компромисс, ради того, чтобы стать счастливым в браке, но также могу отправить тебя в подвал, предварительно отобрав сына.
- Ты обладаешь удивительным даром убеждения, - Кения выдавила скупое подобие улыбки. - Наверное, мне нужно отнестись к твоему предложению серьезно?
- Счастлив видеть, что ты больше не впадаешь в ступор при проявлении моего гнева.
- Ты обещал подписать любой документ, гарантирующий мою безопасность, - Кения поправила покрывало у спящего сына и, присев на край стола, с вызовом посмотрела на Энтони. - Я намеренна получить права на половину твоего состояния. И ты должен быть верным, я не стану терпеть в доме любовниц.
Грава не сдерживает смеха.
- Какие измены, милая? - словно в недоумении разводит руки в стороны. - Больше никаких женщин. Ты, верно, не заметила слов о предполагаемом браке. Я не сомневаюсь в том, что он будет непременно счастливым. В отличие от тебя, я могу распознать свое счастье, хотя, иду к нему не самой проторенной дорогой. Увы и ах, конечно, но иногда опыт не дозволяет раствориться в наивных мечтах и довольно жестоко ставит на место, заставляя подозревать всех и каждого в злом умысле. Я многого не учел в твоем характере и позволил наградить тебя слишком многими недостатками. Иногда я могу быть неправым, но только не в ожидаемом следствии нашего брака. Мы действительно будем счастливы, Кения, станем этакой приторно - сладкой глазурью на вычурном торте семейства Грава, при условии твоего прощения моих недостатков и моих искренних извинений.
