— Непростой период? — непонимающе уточнил Карл.
— Особый для каждой женщины, — глядя на него в упор подтвердил амарит. — Официально об этом объявят завтра или через пару дней, но иглу в мешке не утаить: весь двор судачит, что регулы леди Агнес не пришли в срок.
По лицу Карла пробежало облачко удивления, и Жаньи с досадой отметил, что отнюдь не радостного.
— Передайте ее величеству наши искренние поздравления и пожелания крепкого здоровья, — торопливо произнесла Ками. — Я буду молить богов, чтобы в этот раз судьба улыбнулась ей и Лидору.
— Боюсь, одних молитв недостаточно, — веско произнес Жаньи. — Ей нужна поддержка, а встречи с вами влияют на неё удивительно благотворно.
Они медленно дошли до распахнутых ворот парка, за которыми скучали возницы с экипажами. Жаньи бегло осмотрел знаки на дверцах, ливреи слуг и маленькие флажки на крышах повозок. Герба фон Гобсборт, если он вообще существовал, не было видно.
— Это большая честь, но…
— Зачем вам это нужно? На самом деле, — Карл развернулся к амариту, не дав Камилле закончить, и вызывающе вскинул голову. — Не сочтите за грубость, но вы сами сказали, что от вашей репутации честного человека и клочьев не осталось. В праве ли вы раздавать подобные предложения от имени её величества?
— Возможно и нет, — взгляд Жаньи потяжелел, рука непроизвольно поднялась к уху, тонкие пальцы принялись теребить серьгу. — Зачем? К примеру, потому что, о чем бы ни трепали злые языки, я не могу находиться с Агнес постоянно, и уж точно — не в её личных покоях, ночью, во время утреннего туалета или, к примеру, молитвы. А тем, кто может, я не доверяю.
— А мне доверяете? — тихо спросила Ками.
— Пожалуй, что да.
— Почему? Вы ведь знаете о моей дружбе с покойным герцогом, с его дочерью…
Она смешалась и умолкла, нервно прикусив губу, но взгляд не опустила. Жаньи же наоборот расслабился, легким жестом коснулся щеки девушки, едва заметно облизнул губы, прикрыв на секунду глаза:
— Потому что вы отвратительно врете и совестливы до тошноты, — честно признался амарит и предупреждающе поднял руки прежде, чем Карл успел оттолкнуть его от Камиллы. — Вас можно читать, как открытую книгу, и вы по природе слишком милосердны, чтобы намеренно причинять боль кому бы то ни было. Таким людям не место при дворе, по крайней мере, не при этом. И всё же, вы могли бы помочь Лидору обрести будущее, а леди Агнес — стать счастливой матерью. И сейчас самое время договориться об условиях сделки.
— Ками, послушай, — Карл развернул её к себе. Если бы взглядом можно было испепелить, амарит бы уже основательно дымился. — Его словам нельзя верить, а уж заключать с таким, как он, соглашения — сущее безумие. Он исказит и переврет свои же собственные слова, не моргнув глазом. Поверь, я знаю, о чем говорю.
— Ого! И куда подевалась ваша хваленая сдержанность и воспитание, барон Мейдлиг?
Однако прежде чем Карл успел ответить, Камилла торопливо произнесла:
— Если я и соглашусь, то будьте уверены — только ради спокойствия леди Агнес, женщины, а не королевы. И только при двух условиях. — Мужчины замерли и обернулись к ней. Один — удивленно, второй — выжидающе. — Первое: Людвиг должен дать своё согласие. Второе: чем бы ни закончилась беременность королевы, он не должен пострадать.
Карл охнул и тихонько выругался, амарит же всмотрелся в лицо собеседницы необычайно серьезно и внимательно:
— А как же вы сама, Ками? — мягко уточнил он. — Для вас условия не будет? К примеру, гарантии свободы и спокойной жизни?
— Вы можете пообещать, — потупилась она. — Но я отлично понимаю цену этого обещания.
— Награды? Титул? Земли?
— У меня есть всё, что нужно.
Амарит сложил руки на груди и задумчиво покачал головой.
— С вами очень сложно договариваться, Ками. Знаете, скольким людям я бы с легкостью сказал «нет» или просто солгал? Боюсь, в этот раз у меня просто не выйдет.
Он сцепил пальцы в замок, потом повернул ладони так, чтобы они оказались одна над другой. В образовавшемся пространстве заклубилась алая светящаяся масса, больше всего напоминающая жидкий, пульсирующий свет.
— Клянусь кровью и силой своего предка, праотца демонов Фазура, — медленно произнес он, — что не стану принуждать вас, Камилла фон Гобстрот, действовать против вашей воли и совести. Клянусь также, что ни я, ни кто-либо иной по моему приказу, не посмеет угрожать жизни, чести и свободе вашего супруга, Людвига фон Гобстрот. Да падет гнев Фазура на меня, если нарушу эту клятву вольно или невольно, — сгусток света на мгновение вспыхнул алым и пропал. В воздухе поплыл тяжелый сернистый запах: — Этого достаточно?
Ками закашлялась, но кивнула утвердительно. Карл только головой покачал, на лице застыл невысказанный вопрос: ну что, доволен, скотина? Жаньи демонстративно взмахнул рукой и скорчил виноватую гримасу:
— Что за мерзость! Ненавижу эту вонь, каждый раз едва не выворачивает наизнанку. Простите, Ками. Так какая из этих повозок ваша?
***
— И кто же вас так тянет за язык? Нет бы промолчать, умнее бы казались, — презрительно бросил Жаньи, как только скромный экипаж со знаком торговой гильдии, скрылся из виду. — Какая опасная неосторожность.
Карл, до отъезда Ками делавший вид, что Жаньи — это абсолютно пустое место, повернулся к амариту:
— Сволочь. — Припечатал он. — Циничная, подлая и мелочная.
— О, люблю пообщаться вот так, по-простому, по-свойски, — осклабился тот. — Только не пойму причины возмущения, вам-то я что сделал?
— И вы еще спрашиваете? — задохнулся от возмущения Карл. — Зачем, во имя всех богов, втягивать Ками в свои грязные интриги?!
— Так это праведный гнев оскорбленной добродетели и ничего личного…
Карл внезапно схватил амарита за воротник, как следует встряхнул и прижал спиной к стойке ворот. Жаньи, уступающий противнику и в росте, и в силе, попробовал вывернуться, но только получил знатный удар под ребра и согнулся, шипя от боли.
— Личного? Да я тебя насквозь вижу, лживый ты змей!
Он с презрением швырнул амарита прямо на мокрую дорожку, напрочь игнорируя испуганные взгляды возниц и лакеев. Карл в два шага покрыл расстояние между ними, склонился над противником, снова встряхнул:
— Ты дал мне слово. Обещал, что она не разделит судьбу герцога.
— И в чем же обман? Она вышла из подвалов, руки-ноги на месте, даже голова, — он чиркнул ладонью по шее, — осталась там, где должна. Я выполнил обещание.
— Выдав её замуж за цепного пса короля?
— А это уже её собственное решение, она выбра…
Договорить он не успел: Карл от души ударил амарита кулаком по лицу. Голова Жаньи запрокинулась, из разбитого носа на камни упали первые капли крови. Молчаливая королевская стража, до этого неподвижно стоявшая у ворот, развернулась к ним с решительным видом.
— Спокойно, парни, — махнул рукой амарит, сплевывая на дорожку. — Всё в порядке.
Он прижал пальцы к лопнувшей губе, скривился, демонстративно медленно вынул из кармана белый шелковый платок. Стражи переглянулись в нерешительности, но спорить с королевским фаворитом не стали: если ему кажется нормальным валяться в грязи и собственной крови, то это его дело. Карл растерянно рассматривал сбитые костяшки пальцев. Дыхание его всё еще было хриплым, но пелена нахлынувшей ярости уже спала с глаз.
— Так вот: это был её выбор, — безжалостно продолжил амарит, не делая попыток подняться. — А я не обещал, что отведу её к алтарю с вами, дорогой барон, лишь, что она не взойдет на плаху. То, что вы в очередной раз упустили свое счастье, никоим образом не моя вина. Будь иначе — гнев Фазура сжег бы меня на месте, а я вот, — он картинно ощупал себя, затем отряхнул рукава и плечи от грязи, — топчу эту землю. Это же относится и к Камилле фон Гобстрот. Хотя нет, Ками мне действительно симпатична. Она, — он хищно облизнулся, вызвав у Карла дрожь омерзения, — очень чистая. Портить такое сокровище даже у меня рука не подымется.
