Ноа сжал мою ногу под столом. — Это замечательно.
Это было странное чувство. Я знала, что должна быть счастлива, но весь стресс, вызванный угрозами отца, был совершенно излишним.
Кэти улыбнулась. — Я рада, что тебе не придется иметь дело с этим осложнением.
Этот ужин был хорош, но мне не терпелось снова побыть с Ноа наедине. До его отъезда оставалось всего несколько часов. Я знала, что он тоже это чувствует, желая остановить время. Я чувствовала его взгляд на протяжении всего ужина и чувствовала невысказанную напряженность в воздухе.
Когда мама ушла в уборную, Кэти занялась чеком. Она отказала Ноа дать ей денег.
На мгновение оставшись без зрителей, Ноа повернулся ко мне и одними губами произнес: — Ты такая красивая, — как будто он умирал от желания сказать это.
— Я хочу тебя, — прошептала я. Так сильно, что стало больно.
Я не могла позволить ему вернуться в Пенсильванию, не побыв с ним еще раз. Даже если мне придется умолять об этом.
Глава двадцать четвертая
Ноа Мои внутренности скрутило, когда мы ехали домой из ресторана.
Я не был готов. Я не был готов попрощаться с этим местом, попрощаться с Хизер.
Раньше, когда та ясновидящая рассказала о моих чувствах, я хотел сказать ей правду: что она угадала правильно — что я влюблен в Хизер.
В глубине души я знал, что она права. Я не хотел признаваться в этом сейчас, когда на кону стояло будущее Хизер. Но эта женщина была чертовски хороша.
Я проехал мимо съезда, которым мы обычно пользовались, чтобы попасть в новый дом. Хизер не спрашивала, куда мы едем. Через несколько минут мы въехали на пустынную стоянку с видом на озеро Уиннипесоки.
Я выключил машину и откинул голову на подголовник, прежде чем повернуться к ней. — Я хотел посмотреть на звезды с тобой в последний раз.
Ее голос был хриплым. — И это все, чего ты хочешь?
Я провел рукой по ее бедру, чувствуя, как моя эрекция растет с каждой секундой.
— Ты нужен мне еще раз, прежде чем уедешь, Ноа. Пожалуйста.
Я не мог остановиться, я чувствовал себя слишком слабым. Последние несколько недель я был бойскаутом, но у меня закончились все силы, что держали меня под контролем. Я чертовски хорошо знал, зачем привез ее сюда. И не только для того, чтобы смотреть на звезды. Я также должен был заполучить ее.
Она протянула руку и положила ее мне на промежность, и я понял, что с меня хватит. Ее глаза наполнились желанием. Я сделал прерывистый вдох, когда наклонился, чтобы поглотить ее губы, выпуская недели сдерживаемого разочарования. Она застонала мне в рот, когда наш поцелуй стал неистовым.
Она забралась на водительское сиденье и оседлала меня.
Отчаянно желая оказаться внутри нее, я расстегнул ремень и расстегнул молнию на джинсах.
Однако существовала одна серьезная проблема. У меня не было презерватива.
Я прервал поцелуй, чтобы сказать: — У меня ничего нет с собой…никаких презервативов.
— Все в порядке. Я принимаю таблетки. Я была на них все это время.
— Ты уверена?
— Да, пока ты здесь — Я здоров. Перед отъездом из Пенсильвании я получил справку о том, что я здоров, и я всегда использовал защиту.
Она жадно поцеловала меня, когда залезла под юбку и спустила трусики вниз по ногам.
Я был тверд как камень, когда вынул свой член из джинсов и направил ее тело на свое. Погружение в ее теплую киску было еще более невероятным, чем я помнил.
У меня был незащищенный секс только тогда, когда я был женат; я никогда не доверял ни одной другой женщине настолько, чтобы делать это без презерватива. Я даже забыл, каково это. Но это никогда не чувствовалось так удивительно. Ничего не было похоже на это.
— Черт возьми, Хизер. Ты так чертовски хороша, — я вонзился в нее сильнее.
Наши взгляды встретились. Она впилась ногтями мне в волосы.
Грузовик затрясся, и мы полностью растворились друг в друге. Было ужасно находиться внутри нее с мыслями о завтрашнем дне. Я чувствовал что она моя во всех отношениях прямо сейчас, и я не хотел, чтобы это изменилось.
Но мне нужно было отпустить ее, чтобы узнать, действительно ли она моя.
Нашим изголодавшимся телам не потребовалось много времени, чтобы потерять контроль. Мы хватали ртом воздух, когда я дрожал под ней, опустошая свою сперму, когда она сжимала свою киску вокруг моего члена. Эта штука. Я был так чертовски благодарен, что почувствовал это снова, так чертовски благодарен за каждую секунду, что у нас оставалась.
*** Меня разбудил щебет птиц. Хизер все еще спала у меня на руках на заднем сиденье грузовика.
Я только немного задремал. Мы не спали почти всю ночь.
Хизер заснула раньше меня. Посреди ночи я полез в бардачок за блокнотом, который хранил там, и написал ей письмо. Вероятно, позже я буду слишком ошеломлен, чтобы выразить свои чувства, поэтому я хотел избавиться от них, пока они были свежими. Близость с ней снова пробудила во мне все то, что я подавлял.
Я потерял счет тому, сколько раз мы занимались сексом прошлой ночью. Но этого оказалось достаточно, чтобы отменить все те дни воздержания. И сделал то, что должно было произойти сегодня, еще более трудным.
Хизер пошевелилась, прежде чем посмотреть на меня.
— Который час? — спросила она.
— Я не уверен. Но это не имеет значения. Я никуда не спешу.
— Я не думала, что смогу заснуть, — она зевнула. — Решила, что мы просто не будем спать всю ночь.
— Ну, мы определенно потратили много энергии. Неудивительно, что ты сдалась сну.
Она прижалась ко мне. Я поцеловал ее в макушку, когда мы смотрели на утреннее солнце над озером, виртуальные часы тикали в моей голове.
Слов не было.
*** Остаток дня прошел как в тумане.
Внезапно я оказался перед своим битком набитым грузовиком, и мне ничего не оставалось, как попрощаться с Хизер. Я хотел, чтобы что— нибудь задержало меня-несчастный случай или спущенная шина, возможно. Но все было в порядке, даже Бонни и Клайд, нагруженные тоннами сена и расположившиеся в своих переносках на заднем сиденье.
Меня затошнило.
Когда я обнял её, плач Хизер был таким сильным. Она уткнулась лицом мне в грудь. — Это кажется таким неправильным.
Я почувствовал, что мои собственные слезы вот-вот выплеснутся на поверхность. Я боролся с ними изо всех сил. Я не мог позволить ей увидеть мою печаль прямо сейчас. Мне нужно быть сильным ради нас обоих.
— Хизер, посмотри на меня, — я провел пальцем у нее под глазом. — Посмотри на меня, детка.
Мне так много хотелось ей рассказать, но нужно быть осторожным.
Если я признаюсь, что люблю ее, она может воспринять это как знак, что ей не следует уезжать. Я все еще чувствовал, что она больше всего на свете нуждается в предстоящем опыте.
Держась за ее лицо и глядя ей в глаза, я сказал: — Это не прощание.
Ее голос дрожал. — Тогда почему так на это похоже?
— Мы справимся с этим день за днем, хорошо?
Она шмыгала носом и играла с пуговицами моей рубашки. — Я знаю, ты говоришь, что приехал сюда, чтобы помочь мне, наставить на путь истинный. Ты сделал гораздо больше. Ты первый мужчина в моей жизни, который заставил меня чувствовать себя в безопасности, который действительно верил в меня достаточно, чтобы изменить ситуацию. Я всегда буду благодарна тебе и за это лето, хотя и не готова тебя отпустить.
Скажи ей, что любишь ее. Я просто не знал, правильно ли я поступлю. Поэтому я сдержался, хотя эти слова так сильно отдавались в моем сердце, что буквально вырывались из груди.
Она вытерла нос рукавом и вроде как рассмеялась. — Странно, что я завидую Бонни и Клайду, потому что они могут быть с тобой?
Я заставил себя выдавить улыбку. — Избалованные грызуны… Сунув руку в карман, я достал письмо. — Я написал тебе кое-что, пока ты спала прошлой ночью. Я был на взводе из-за всех этих мыслей в моей голове. Прочти его после моего отъезда, как-нибудь вечером, когда тебе будет одиноко и грустно.
