Удивительно, как все может превратиться из рая в боль, когда твое будущее под угрозой.
— Я даже не знаю, кто я, — тихо говорю я, чувствуя, как к горлу подступают слезы. — Думала, что знаю, но это была ложь, которую я говорила себе.
— Никто из нас сейчас не в порядке, — тихо говорит Ричард.
— Правильно! — кричу я. — Нам крышка! Мы облажались! Мы потерпели кораблекрушение и не знаем, когда нас спасут.
— Но ты могла бы сосредоточиться на позитиве, они знают, где мы, так что помощь придет, — говорит Лейси, принимая мою прежнюю сторону.
— Нет. Сама сосредоточься на позитиве, — говорю я ей. — А я предпочитаю больше этого не делать. Я буду реалистом. Хоть раз в жизни скажу, что я не в порядке. Я не в порядке с этим, я не в порядке в своей жизни, я не в порядке ни с чем.
— Ты можешь попробовать другое слово, а не говорить все время «в порядке», — бормочет Ричард.
— Пошел ты нахуй, мистер Заучка, — говорю я ему, показывая средний палец.
Лейси ахает.
— Нет ничего плохого в том, чтобы использовать одно и то же слово, — возмущенно говорю я ему. — И нет ничего плохого в том, чтобы признаться миру, что тебе нужна помощь. Почему, даже здесь, мы должны смотреть на светлую сторону?
Ладно, теперь я понимаю, что выгляжу полной лицемеркой из-за того, что говорила Лейси раньше, но, возможно, я и есть гребаная лицемерка. Может быть, я всегда ей была.
— Разве мы не можем хотя бы на минуту принять реальность такой, какая она есть, и сказать: «Знаете что? Это какое-то долбаное дерьмо, я боюсь, и я не знаю, как, черт возьми, мы выберемся отсюда», — я громко выдыхаю и опускаюсь на колени, обхватив голову руками.
— Мы выберемся, — говорит Тай.
— Я знаю. Но в кои-то веки мне хочется признаться, что я боюсь, волнуюсь, и я слабая. Я не хочу быть тем человеком, который улыбается для селфи и ставит какую-то дерьмовую вдохновляющую подпись, ведь внутри я чувствую себя сломленной. Я хочу быть тем человеком, который признает: «Привет! Я Дейзи, и я сломлена, но я всё ещё достойна лучшего».
Все молчат.
У меня не текут слезы. А я бы хотела.
Я хочу освобождения, тем более, что чувствую, как самый большой вес на моей груди ускользает. Груз, который держал меня под тщательным контролем, который мешал мне раскрыться, пойти на риск и стать тем, кем я хочу.
Хотя…я даже не знаю, кем.
Я просто знаю, стоя на коленях в песке, что готова стать другой.
Пройти через это дерьмо и стать лучше.
Стать, а не просто быть.
Но полюбит ли ктонибудь ту, какой я стану?
А смогу ли я?
Я встаю на ноги, чувствуя, что наворачиваются слезы.
Поэтому поворачиваюсь к джунглям и бегу.
Глава 18
Тай
Только что Дейзи стояла на коленях, закрыв лицо руками, а в следующее мгновение уже вскакивает на ноги и бежит в джунгли.
Я собираюсь за ней, но Лейси хватает меня за руку.
— Не надо, — говорит она.
— Почему? У нее нервный срыв.
— Я думаю, что у всех нас скоро начнутся нервные срывы, — говорит Ричард. Он вздыхает и смотрит на рыбу, которую все еще держит на удочке. — Тай, ты можешь это почистить?
— А ты не можешь сам? — я огрызаюсь на него.
— Тай, — предостерегает меня Лейси.
— О, перестань, — говорю я ей. — Ричард не нуждается в твоей защите.
— Что на тебя нашло? — говорит Лейси.
— Твоя сестра только что призналась, что с ней не все в порядке.
Что ей трудно это переживать. Что она даже не знает, кто она теперь. И
все же это я собираюсь бежать за ней и утешать ее, а не ты.
Ее рот открывается и закрывается.
— Ей не нужно ничье утешение, — говорит она.
— Да как ты можешь так говорить? В какой-то момент это нужно каждому. Мне плевать, насколько ты сильна духом, или как сильно ты держишь это внутри.
— Послушай, ты не знаешь Дейзи так, как я, — начинает она.
— Очевидно, это ты никогда её не знала, — тихо говорит Ричард.
Голубые глаза Лейси широко распахиваются. Она в шоке поворачивается к мужу.
— Я знаю свою сестру.
— Она сама себя не знает, — объясняет Ричард. — Может быть, тебе стоит на минуту перестать быть с ней такой суровой и дать передышку.
Лейси выглядит так, будто он только что дал ей пощечину.
— Дать передышку? Ей всю жизнь давали только передышки! Ты сам знаешь!
— Я знаю только то, что ты мне сказала, — говорит Ричард. — Может быть, Дейзи родилась с серебряной ложкой во рту, а может быть, и нет. Какое это имеет значение?
— Мои родители были суровы только ко мне, а не к ней. Вот почему это имеет значение.
— Такое случается, Лейси-Лу. Это очень распространенное явление. Важно лишь то, любят ли вас родители, а они любят.
— Но, почему я должна так много стараться, а она все получает просто так?
— Потому что жизнь несправедлива? Потому что Дейзи воспользовалась предоставленными ей возможностями так же, как и ты своими? Да, я буду первым, кто скажет, что твоя жизнь была более сложной, но ты сама выбрала это. Дейзи только сейчас признается, что хочет большего для себя. Поставь себя на ее место и просто представь, что ты работаешь в течение десяти лет там, где тебе даже не нравится, — он делает паузу. — И у нее ничего не вышло. Разве не лучше потерпеть неудачу в том, что любишь, чем в том, что ненавидишь?
— И ты не должна радоваться тому, что она потерпела неудачу, — говорю я Лейси. — Если у тебя какие-то претензии к своей сестре, кажется, дело только в тебе, а не в ней.
Я бросаю взгляд на запад, где Фред стоит на берегу и смотрит вдаль.
На горизонте сгущаются темные, зловещие тучи.
Надвигается шторм.
И быстро.
— Теперь можешь думать о том, что я прав, или можешь продолжать таить обиду, но я пойду за Дейзи, — говорю я, поворачиваюсь и убегаю в лес, глубокий затхлый запах земли и листвы наполняет мои легкие. — Дейзи! — кричу я, перепрыгивая через поваленные бревна, уворачиваясь от спутанных корней.
Навес деревьев над головой делает мир более тусклым. Я
останавливаюсь и прислушиваюсь. Слышу журчание ручья поблизости, пение птиц, но, кроме этого, ничего.
Направляюсь к воде, а затем иду вдоль нее, зная, что, вероятно, именно так поступила Дейзи.
Я беспокоюсь за нее. Не ожидал, что она так раскиснет, хотя, видимо, это случилось давно. С того самого момента, как впервые встретил ее, я понял, что она носит маску, что под макияжем, модной одеждой и яркой улыбкой скрывается маленькая потерянная девочка, которая пытается быть такой, какой ее хочет видеть мир. И ворчащая Лейси ничуть не помогала своими упреками.
Если ты часто слушаешь что-то, то начинаешь в это верить.
А теперь Дейзи хочет стать кем-то другим. Я хочу помочь ей.
— Дейзи! — я снова кричу, подходя к водопаду.
Когда добираюсь туда, вижу пару хохлатых игуан на скалах. Они смотрят на меня с праздным удивлением, но не убегают. Дейзи нигде не видно.
Я думал, она придет сюда.
Может быть, она пошла в старый лагерь?
К яхте?
Образ «Атаранги» на рифе глубоко врезается в память. Я уже собираюсь бежать в том направлении, когда, клянусь, слышу ее голос.
Останавливаюсь и прислушиваюсь.
Только бегущая вода и птицы.
Мое сердце колотится где-то в горле.
Я найду Дейзи.
И как только найду, не отпущу.
Я серьезно.
Ни на этом острове, ни когда мы окажемся на Фиджи. Придется ли мне ехать в Штаты, переедет ли она ко мне в Новую Зеландию, понятия не имею… Но знаю, что за нее стоит побороться, и у нас все получится.
«Если она сама захочет», — напоминаю себе.
Кроме секса, она не дала никаких реальных признаков того, что видит между нами что-то большее. Или, может быть, я слишком боялся приглядеться. Мы оба люди, чьи сердца разбили и подорвали доверие. Она не обязана чувствовать то же самое, что и я.
Но стоит попробовать.
Я подношу ладони ко рту и пытаюсь снова.
— Дейзи!
Тишина, если не считать шума водопада. Даже птицы замолкли.
