— Да где, бл*ть, этот лифт?.. — рычит он, терзая ни в чём не повинную кнопку.
— Благов?.. — зову его, прикрыв глаза и откинувшись на его грудь.
— Что?.. — прижавшись губами к моему виску, буркает он.
— Обещай мне, если у нас появятся дети, ты не будешь так материться… — прошу его на полном серьёзе. — Особенно, если это будут девочки…
— КОГДА они появятся… — поправляет он меня огрубевшим голосом, зарываясь лицом в мою шею. — Наши малявки…
— Когда… — шепчу, повторяя его установку, и накрываю его руку своей.
Кажется, мы уже сошлись в количестве. В том, что это будет не единица.
Счастливо смеюсь и тут же всхлипываю, дёрнувшись. Он опять прикусил мою шею!
Двери, наконец-то, открываются, и Паша затаскивает меня в лифт. Нажимает наш этаж, и я разворачиваюсь в его руках. Обнимаю его за шею и повисаю на нём, вытянувшись в струнку вдоль его тела.
Его свободная рука мнёт мою задницу так похабно, что из меня вырываются стоны.
Накрываю его губы своими и начинаю целовать, приходя в восторг от того, как потрясающе всегда его тело ощущается рядом с моим. Он как опора, на которой весь мой мир держится. Твёрдо стоящий на ногах и такой основательный.
Паша втягивает в рот мой язык. Я судорожно выдыхаю, закатывая глаза под опущенными веками. Обожаю эти его грязные поцелуи! Когда я увидела его в том пабе, даже предположить не могла, что он может быть таким. Без тормозов. Он был весь такой строгий и умудрённый. Но, теперь я знаю, что он может быть настоящим хулиганьём, особенно когда у него эрекция.
Продолжая меня целовать, он шагает к нашей двери. Мои ноги еле касаются пола, но всё равно им приходится повторять движения его ног. Я потеряла одну вьетнамку в лифте, ну и чёрт с ней!
Пока он открывает дверь, я целую всё подряд. Его щёки, подбородок, губы. Утыкаюсь носом в его шею и делаю глубокий вдох. Провожу по ней языком. Он вздрагивает и сосредоточенно сопит, полуприкрыв глаза. Его член, зажитый между нами, тоже подрагивает.
Благов распахивает дверь, и мы вваливается внутрь. Он отпускает все, что держал в руках, кроме меня. Накрывает ладонью мой затылок и полностью включается в нашу прелюдию.
Потрошит мой рот своим языком, сдирая второй рукой мою майку. Прижимает меня к стене и на секунду отстраняется, чтобы снять свою футболку. Мои губы тут же прилипают к его разрисованной грудной мышце. Он запрокидывает мою голову, обхватив её ладонями, и очень порочно, жадно целует шею. Обхватываю ладонью его стояк и глажу его через шорты. Сжав посильшее, так как ему нравится.
Паша дёргается и смеётся мне в шею. Вскидывает голову и смотрит на меня весёлыми, но совершенно чёрными глазами. Упершись в мой лоб своим, рычит:
— Как мне насытиться тобой, а?..
Я очень надеюсь что никак…
— Стой так… — грубовато велит он, припечатывая мои запястья к стене над головой.
Быстро киваю, глотая ртом воздух. Он ещё раз самоутверждается за счёт глубокого варварского поцелуя, от которого у меня подкашиваются колени.
— Руки не опускай… — шепчут его губы, целуя мою шею.
— Угу… — сглатываю я.
Он отпускает мои запястья и накрывает ладонями мою грудь, снова терзая мои губы. Дергает вверх топ и обводит затвердевшие соски большими пальцами, разместив ладони на ребрах прямо под грудью. внимательно наблюдает за процессом, опустив подбородок.
— Ммм… — выдыхаю, уткнувшись лицом в свой хлипенький бицепс.
Его рука скользит по моему животу и ныряет под резинку лосин. Бесцеремонно пробирается в трусики.
Благов страдальчески мычит, обнаружив мой потоп.
— Ммм… — тянет он, начиная осторожно двигать пальцами. — Это моя любимая девочка…ты такая чувственная, КАтенок…
— Я только с тобой чувственная, Благов… — обиженно всхлипываю я.
— Я знаю, что только со мной… — бормочет он, опускаясь на колени и прихватывая губами мой сосок. Смакует его целую вечность, заставляя меня сжимать бёдра вокруг своей руки, и неожиданно спрашивает. — Почему?
— Что…почему? — выгибаюсь навстречу его рту и руке, мечтая потрогать его самого.
Что за пытка?
— Почему я? — долетает до меня, прежде чем его рот накрывает мой второй сосок.
Тёплый очень проворный язык играет с моим адски чувствительным соском, но я все равно замираю.
— Что значит, почему ты? — хмурюсь, глядя на этого потрясающего мужчину, сидящего у моих ног.
В этом ракурсе он выглядит как притаившаяся угроза. Всё его большое тело и этот огонь в глазах…
Невыносимо.
— Почему ты решила влюбиться в меня? — целует он мой живот, подняв на меня глаза.
Замираю, когда он достаёт свою руку из моих штанов.
Он что, серьёзно?!
Что значит, почему он?
— Я не решала! Я…
Паша смотрит на меня так серьёзно, что я умолкаю. Опускаю руки ему на плечи и обвожу влажные губы языком.
— Благов, ты в своём репертуаре! — недоумеваю, закатывая глаза. — Как можно решить, в кого влюбляться? Это что, покупка в магазине?!
— Ты не ответила… — упорствует он, поднимая голову и глядя на меня выжидательно.
Нет, ну это нечто!
"Мы будем говорить об этом сейчас?" — задаю ему молчаливый вопрос, скорчив соответствующее лицо.
Я, блин, стою с задранным лифчиком, а у него в шортах дубина в восемнадцать сантиметров!
"Да, сейчас." — говорят мне его упрямые глаза.
Хлопаю своими, глядя на него сверху вниз.
Он вообще после Америки какой-то странный.
Ну, ладно!
— Ты — грубиян, — начинаю помаленьку, одергивая лифчик.
Он напрягается и поднимает голову от моего живота, обескураженный таким вступлением.
— Ты вламываешься в чужие дома по ночам, — продолжаю, загибая пальцы перед его носом. — Ты орёшь на меня, и ты раз сто назвал меня дурой! И ты командуешь! И не уважаешь мою работу…
— Я уважаю твою работу, — мрачно тянет он, вставая и нависая надо мной. У него по-прежнему эрекция и я не понимаю, к чему весь этот разговор? — Но, я считаю, что ты достойна лучшего…
Можно было сразу так и сказать!
Задираю голову и продолжаю, ткнув в его грудь пальцем:
— На прошлой неделе ты заставил меня лечь спать вместе с тобой, хотя я не собиралась спать.
— Я хотел, чтобы у нас не расходились графики… — сердито поясняет он, положив руки на бёдра. — В чём проблема?
Вот именно, что нет никакой проблемы! Я терплю все эти закидоны, потому что люблю тебя, баран!
— Ты слышал, что любят не за что-то, а вопреки? — вздыхаю, прижимаясь щекой к его груди и обнимая его за талию.
— Нет, такого бреда я не слышал, — фыркает он, обнимая моё лицо ладонями.
Кто бы сомневался.
Паша улыбается, глядя в мои глаза, и замечает:
— Что-то не пойму, где мои хорошие стороны?
Но, я ещё не закончила.
— Ты не отпустил меня в Рязань за паспортом…
Это вообще финиш!
— Я сам тебя отвезу! — отрезает он хмуро. — Я ж сказал.
— Я не ребёнок, Паш… — вздыхаю, убирая его руки от своего лица.
— Я трах*ю тебя семь дней в неделю, уж конечно ты не ребёнок, — заводится он, отходя от меня. — Ты не ребёнок, но ты умудрилась в парке посреди бела дня нарваться на ебанут*го наркомана! Мне продолжить?
— Нет, грубиян… — закусываю губу и откидывая голову на стену.
Это так забавно. То, как он бесится. Когда слушаешь не то, на что справедливо можешь рассчитывать.
— Зашибись… — взрывается Благов и уходит, бросив через плечо. — Может, другого мужика найдешь тогда? Какого-нибудь ВАНЮ!
Господи, ему вообще ничего рассказывать нельзя. Он все запоминает!
— Я выразила своё мнение, Благов! — кричу ему в след, наполняясь мстительным удовольствием. — Ты можешь с ним не согласиться…
Он замирает и медленно разворачивается. Смотрю на него с вызовом, хотя сама вся трясусь от возбуждения и волнения. Внезапно, вся моя спесь сходит на нет. Потому что он предельно серьёзен. Серьёзен и расстроен! Меня как будто ледяной водой окатили!
