Глава 34
Катарина
— Черт, какая хорошая комната! — говорит Айяна, когда мы входим в номер, который на самом деле представляет собой огромный люкс с двумя двуспальными кроватями, застеленными пушистым белым бельем, угольно-серым диваном в углу, письменным столом и окном большого размера на дальней стене, окруженной кирпичом. В комнате даже есть электрический камин под встроенным телевизором.
Смеясь в знак согласия, я подхожу к ближайшей к двери кровати и опускаюсь на спину. — Я устала.
— Не устраивайся поудобнее, подружка, у Але был такой вид, будто он всю ночь хотел облизать тебя с ног до головы. Я бы дала ему максимум десять минут, прежде чем он напишет тебе смс с просьбой встретиться или просто появится у нашей двери.
Пожав плечами, я говорю: — Я бы поспорила, но ты, наверное, права. Я собираюсь быстро заскочить в душ и переодеться.
***
Высушив волосы, я расчесываю их и заплетаю в одну голландскую косу по спине. Я натягиваю свои любимые черные джоггеры со свитером и серую толстовку с капюшоном. Я только успела надеть носки, как услышала стук в дверь. Закатив глаза, я выпрямляюсь и выхожу из ванной, чтобы ответить.
Айяна уже стоит у двери, впуская Алессандро. Должно быть, он снова принял душ, потому что на нем пара серых свитшотов, которые не оставляют никаких шансов воображению. На нем также надет свитер с кабельной вязкой светло-голубого цвета, отчего его зеленые глаза кажутся еще более мудрыми. Его волосы влажные и неаккуратные, а эта чертова ямочка выставлена на всеобщее обозрение, отчего у меня слабеют колени.
Я замечаю, что Айяна смотрит на контур его члена, она никогда не отличалась тонкостью, но прежде чем я успеваю ее поддразнить, Але говорит: — Мои глаза здесь, Айяна.
Он показывает на свои глаза, ухмыляясь.
Она смущенно вздыхает, но быстро приходит в себя и говорит: — Ну, может быть, стоит соблюдать приличия и носить одежду, которая действительно прикрывает эту твою третью ногу!
Она держит руки на бедрах, преувеличивая, насколько нелепым является весь этот разговор, ее губы сжаты, а подбородок выпячен, и она выглядит самодовольной.
Але опускает руки на колени и смеется так сильно, что его лицо краснеет. От этого становится еще смешнее. Айяна сдувается, а мы смотрим друг на друга и лопаемся от смеха вместе с ним.
Наконец он приходит в себя, восстанавливает контроль над дыханием и выпрямляется.
— Господи, женщина, третья нога? Придется принять это как комплимент, я полагаю.
— О, это определенно комплимент, — говорю я, все еще хихикая.
— Ну, ребята, идите и отлично проведите время с этой его третьей ногой, и не бойтесь засиживаться допоздна.
Айяна преувеличенно подмигивает нам, прежде чем вытолкать нас за дверь.
Але протягивает мне руку, она большая и теплая, и ведет меня к лифту. Как только двери захлопываются за нами, Але нажимает на кнопку аварийной остановки и прижимает меня к стене, прижимая к поручням. Он обхватывает мое лицо и прижимает свои губы к моим. Мои руки обвиваются вокруг его шеи, пальцы вьются по его волосам, а наши губы танцуют вместе. Его язык мечется в моем рту, лаская меня, дразня и пробуя на вкус.
Я чувствую, как наливаются соски, и мне становится мокро и не терпится. Я издаю хныканье, когда Але проникает рукой в мой пояс и обхватывает меня. Он отстраняется и приникает губами к моему уху. — Я ждал этого всю ночь.
В тот самый момент, когда я думаю, что он начнет действовать дальше, он полностью убирает руку, поправляет рубашку и нажимает на кнопку лифта, чтобы продолжить наш спуск.
— Зачем это было нужно? — спрашиваю я, в моем голосе звучит досада на то, что он остановился, а глаза расширены от раздражения.
Он слегка хихикает, не обращая внимания на мою истерику.
— Я увидел, что в отеле есть небольшой дворик с камином. Я поговорил с администратором и спросил, можно ли его зажечь, несмотря на время.
Сейчас почти три часа ночи.
— Звучит мило, но это все равно не объясняет, почему ты такая задира.
Я закатываю на него глаза, что, конечно, по-детски, но я читала много книг с жаркими сценами секса в лифте, и мне хочется проверить, действительно ли эта фантазия так хороша.
Он хихикает, обхватывая меня руками, и прижимает к макушке целомудренный поцелуй. Лифт открывается, и он ведет нас через раздвижные двери в задней части отеля. Мы поворачиваем налево мимо бассейна и идем по тротуару, который заканчивается перед камином с газовым освещением, где стоит металлическая скамейка под крытым навесом и три стула с парой одеял, сложенных на них.
— Это тоже они устроили? — спрашиваю я, любопытствуя, насколько тщательно все было спланировано.
— Нет, gattina, я спустился сюда до того, как получил тебя, и принес одеяла, чтобы я мог дразнить тебя в лифте, а не тащить вниз целую руку одеял.
Мое сердце делает небольшое сальто.
— Давай, присаживайся, я отрегулирую высоту огня, — говорит он мне, поворачиваясь к камину, возится с ручкой сбоку, прежде чем вернуть свой взгляд к моему.
— Я не видел тебя пару дней, — он делает паузу, глядя на свои ноги, прежде чем продолжить, — и я скучал по тебе.
У меня снова защемило сердце. Может, это не теплые и пушистые бабочки в моей груди? Может, у меня учащенное сердцебиение и мне стоит сделать ЭКГ или что-то в этом роде.
Я знаю, что говорю глупости, но я действительно никогда не была ни с кем, кто заставил бы меня чувствовать себя так.
Я беру одеяло, накидываю его на скамейку, чтобы было удобнее, а потом сажусь в кресло и кладу одеяло себе на колени. На улице около двадцати градусов, но снега в этом году еще не было.
Он садится рядом со мной, наклоняясь так, чтобы смотреть на меня.
Он осторожно берет мой подбородок, наклоняет его к себе и нежно целует в губы. — Как работа?
— Работа была неважной. Мне нравится то, чем я занимаюсь, но иногда это эмоционально выматывает, а сегодня было так много потерь.
Я зажмуриваю глаза, осторожно качая головой от гнетущих мыслей, пробивающихся на передний план моего сознания.
— Я не знаю, как я вообще сейчас бодрствую.
Я опускаю голову на его плечо, а он обхватывает меня рукой, притягивая к себе.
— Мне жаль, что у тебя был такой тяжелый день, но я рад, что ты смогла быть рядом с этими людьми. Я не понаслышке знаю, какой замечательный врач вы для своих пациентов. Им повезло, что у них есть ты.
— Спасибо. — Я поднимаю на него глаза. — Мне просто хотелось бы сделать больше. Я рада, что смогла прийти на вашу игру сегодня, и мне очень понравилось знакомство с Лукой. Я не знала, что он играет за одну из нью-йоркских команд, — говорю я, надеясь, что он заполнит некоторые пробелы, которые у меня в голове.
— Он хороший парень, Кэт. Сам он так не считает, и СМИ тоже, но притворство плохого парня — это всего лишь притворство. Притворство. Он отлично ладит с нашими племянниками и племянницами. Если ему кто-то или что-то небезразлично, он отдает все, что у него есть, — говорит он мне с благоговением в голосе.
— Просто пресса не находит это достаточно интересным, а он слишком наслаждается сексом, чтобы заводить полноценные, долгосрочные отношения. Честно говоря, я его не виню. Это не мой конек, но он всегда убеждается, что его партнерши знают, что, хотя он будет оставаться моногамным с ними в течение их очень коротких отношений, они не будут длительными. И они соглашаются на это. — Он пожимает плечами.
— Знаешь, он хотел присоединиться к команде, но наш менеджер отказал ему, потому что мы не занимаемся драмой. Хотя он потрясающий вратарь и не такой странный, как некоторые из них.
Он с досадой отмахнулся. Очевидно, в его голове происходит много всего.
— Похоже, его сурово осуждают за вещи, которые не имеют ничего общего с тем, какой он человек, и никак не влияют на его игру на льду. Должно быть, это очень расстраивает вас всех, что вы не можете так часто видеть его рядом.
