— Чего? — меня подкидывает с места.
Грудак обдаёт огнём.
— Как это? Когда?
— Не знаю. Несколько часов назад, как я понял. Но с ней все нормально, — Тим встаёт следом, — Перелом руки, ушиб бедра. Шок, стресс. И…
Замолкает, а меня швыряет из холода в жар. Колотит, как невменяемого.
— Что и?
— И у нее началось отторжение роговиц.
42. Макс
Не соображаю, как вылетаю в коридор.
— Макс, — рявкает за спиной Тимур.
— Куда собрался? — ловит меня по пути Леонидов.
— Мне в больницу надо, — выдёргиваю руку, но меня тут же пришибают к стене.
Перед глазами разлетаются мушки, но действует это не на остужение, а наоборот. Толкаю в грудь следака, а он заламывает мне руку и впечатывает мордой в стену.
— Еще раз и отправлю в обезьянник, усёк?
— Мне надо в больницу! — выдаю на адреналине.
— Зачем?
— Девушка под машину попала.
— Это та, которую мы сегодня видели что — ли?
— Да!
Захват на моих руках послабляется, и я рывком оборачиваюсь.
— Мне увидеть её только! Я не смогу, не зная, как она там. Пожалуйста.
Леонидов вопросительно смотрит на Тимура, брат кивает.
— Это правда. Я без подробностей, даже толком сказать не могу что и как.
Недовольно цокнув, Александр кивает мне на выход.
— Ладно, поехали. Но не больше, чем на час.
Пока едем в больницу и ищем её палату, я как будто нахожусь в вакууме. Еще днём все было прекрасно. Мы валялись на диване и смотрели фильм. Стесняшка делала мне массаж. Концовку фильма мы не досмотрели, потому что я её отвлек на другое занятие, от которого отказаться у нее не было никаких шансов.
А теперь…
Первыми замечаю Бориса и Лидию. Они сидят на стульях около одной из дверей. Мать Лизы бледная, уставшая. Но заметив меня, у неё словно появляются силы. Поднявшись со стула, сжимает губы в тонкую линию.
— Всё ты виноват, — шипит яростно, стоит нам подойти ближе.
— Лидия, — обхватывает её локоть отец, — моему сыну сейчас тоже не сладко.
— А чья это вина? — оборачивается, уничтожая его взглядом. — И себя подставил и дочь моя из-за него под колеса попала.
Пока она расстреливает меня проклятьями, я толкаю дверь и вхожу в палату.
В спину мне несётся — «Она под седативными».
Осторожно прикрыв за собой дверь, тихо подхожу к лежащей на койке Лизе.
Внутренности в фарш перемалываются при взгляде на неё. Хрупкая, с перебинтованной рукой и в проклятой черной повязке. Рядом ритмично капает капельница.
— Стесняшечка, — шепчу, подтягивая ближе стул.
Сев рядом, обхватываю прохладную ладонь и прижимаюсь к тонким пальцам губами. От невозможности помочь хочется вырвать себе сердце. Оно пульсирует, бьётся в истерике за неё, болезненно разрывается.
Как так? Почему?
Она так ждала, когда сможет снова видеть. Как ребенок радовалась, с особой любовью разглядывая банальные вещи, на которые я и внимания не обращал. И вот снова этот ад.
Она не заслужила, блядь! Какого черта ей столько испытаний? За что?
Неужели только за то, что познакомилась со мной? Нет, это бред. И пусть Лидия рассказывает какой я херовый, но я-то знаю, что дело не в этом. Дело в её собственных дебильных амбициях и планах. Уверен, если бы Лизе не пришлось столько плакать в последнее время, сейчас ситуация могла бы быть не настолько критической.
— Не хочешь проснуться, Лиз? — хриплю, касаясь губами ее запястья.
Когда она проснётся будет ведь волноваться. А мне хочется ей сказать, что всё будет хорошо. Что она не будет одна, хотя тут я сомневаюсь. Когда мне удастся выйти из-под присмотра Леонидова я не в курсе, но и оставлять её в неведении я не могу.
Нужно дать понять, что я рядом. Из кожи вон вылезу, но сделаю всё, чтобы ей не пришлось одной переживать снова всю эту канитель.
Но Лиза не просыпается. Крепко спит, выглядя такой беззащитной, что меня наизнанку выворачивает.
Осмотревшись по сторонам, замечаю на тумбочке её мобильный. Разблокирую и поразмыслив пару секунд, записываю ей голосовое сообщение. Ставлю его на будильник, а тот завожу на десять утра.
Уже собираюсь отложить телефон в сторону, как в голову приходит идея. По памяти набираю номер Кира.
— Алло?
— Здоров.
— Маг?! — тут же меняется его тон. — Это Макс, — говорит кому-то в сторону.
— О, его отпустили? — рядом раздаётся голос Дана.
— Нет, — отвечаю, понимая, что я уже на громкой.
— Пиздец. Мы приезжали, но менты нас не пустили.
— Да понятно. Слушайте, у меня просьба. — кошусь в сторону двери, понимая, что если Леонидов меня спалит, больше мне поблажек не будет, — Кир, мне нужно, чтобы ты взломал систему видеонаблюдения в клубе, где просаживал бабки Бакеев.
— Без проблем, — отвечает с готовностью.
— Я так понимаю, что он, возможно не без помощи своих друзей, подкупил их главного, потому что менты уже к ним наведывались и те съехали, сказали, что Бакеев у них уже давно не появлялся. Если они умные, а я думаю так и есть, то записи они подменили, а нужные удалили.
— Ну естественно.
— Надо будет залезть глубже и найти оригиналы.
— Сделаю, не в первые.
— Супер. Если что-то выгорит, отдай записи Тимуру. Сам не светись.
— Не дурак.
— Дан, ты тут?
— Да.
— Не знаю ты в курсе или нет, но Лизу сбила машину.
Секундная заминка.
— Нихуя себе. Когда?
— Сегодня. Я сейчас у неё в больнице. Сможешь завтра приехать, морально поддержать? Она снова в повязке, я не хочу, чтобы её мамаша её добила. А она именно это и будет делать.
— Вообще не вопрос. Мать так и не угомонилась?
— Нет, она тот еще токсик. Все соки из неё вытянет, если оставить наедине. Я еще Аленку подтяну, пусть Ришку привезет.
— Я тебя услышал. Обложим твою Лизу со всех сторон, хрен кто пробьётся.
— Спасибо.
Опускаю взгляд на Лизу. Её ресницы еле заметно вздрагивают. Мой пульс, как от укола адреналина ускоряется, я сбрасываю вызов. Склоняюсь к ней, в ожидании, что она сейчас проснётся, но… нет. Лиза крепко спит.
Разочарованно выдохнув, прижимаюсь своими губами к её. Подрагивающими руками обхватываю голову и трусь щекой о ее волосы. От бессилия охота крушить всё вокруг.
Я здесь быть должен, с ней. А не черт знает где без телефона и возможности знать как она.
— Магницкий, время, — звучит негромко со стороны двери.
На языке крутится — идите нахуй, а на деле приходится оторвать себя от Лизы и отправиться на выход.
Когда выхожу, ко мне подходит отец.
— Максим… — уже жду очередную промывку мозгов, но вместо этого он сжимает мое плечо, — как ты?
Кошусь на его руку, отдаленно вспоминая о том, что такое отцовская поддержка.
— Нормально.
Заметив мой взгляд, убирает её в карман.
— Я созванивался с твоей мамой. Она волнуется. Приехать не смогла, так как только позавчера уехала в командировку. Пытается взять билеты обратно, но пока суть да дело… — Я в курсе, мама говорила об этой поездке, — Я ей сказал, что у вас всё под контролем. Тимур мне все рассказал. Но если что-то нужно будет, дай знать. Я пока буду здесь в городе.
Хочется бросить в него его же фразой о том, что он не будет искать адвоката, если я куда-то вляпаюсь, но я не делаю этого.
— Что говорят врачи по поводу зрения Лизы? — спрашиваю то, что волнует больше всего.
— Что с вероятностью в девяносто процентов ей нужна будет новая пересадка. Те лекарства, что ей сейчас капают играют против нее.
Киваю, а перед тем, как уйти, встречаюсь взглядом со стоящей у окна коридора Лидией.
Она смотрит на меня с ненавистью. Я отражаю её десятикратно. Ничего не сказав, разворачиваюсь и ухожу.
43. Лиза
«Лиз, я запрещаю тебе расклеиваться. Слышишь? Я с тобой, и хоть еще не говорил тебе этого, но я тебя люблю, стесняшечка. Пиздец как сильно. Тебе кажется, что случилась катастрофа, но это не так. Держись, моя девочка. Я сделаю всё, чтобы как можно скорее оказаться рядом».
