Я даже представить себе не могла, во что обошлось бы заказать целый шикарный ресторан в субботу вечером на Манхэттене. Мысленное напоминание, что он сделал это только для того, чтобы убедиться, что я остаюсь в изоляции, удерживало меня в равновесии.
— Надеюсь, тебе понравится.
Себастьян указал мне на стол и выдвинул стул.
Я села, а он сел слева от меня, и мы оба получили великолепный вид на город.
— Не думаю, что я когда-нибудь была так высоко над землей.
Он взял мою руку и стал выводить круги на тыльной стороне моей ладони.
— Не могу не согласиться.
Его чары проникали в меня, убаюкивая. Я позволила этому. Красивое платье, блистательная ночь и великолепный мужчина рядом со мной, все это требовало, чтобы я окунулась в этот сон на одну ночь. Но это не изменит моих планов побега.
— Спасибо тебе, — я сжала его руку. — Это удивительно.
— Я хочу удивлять тебя каждый день, если позволишь.
Серьезный взгляд в его глазах был словно удар кувалдой об стену. Я не хотела сочувствовать ему. Может, было бы лучше, если бы я была такой же, как он — без эмоций, без проблем. Но это не так.
Я подавила свои чувства.
— Давай начнем и посмотрим, сможешь ли ты продолжать в том же духе.
Он улыбнулся и поцеловал мою руку.
— Уверяю тебя, я могу продолжать в том же духе.
Тимоти подошел с бутылкой вина, бокалами и едой. Он щедро разливал вино, и вскоре я приступила к еде, не забывая пить вино, а Себастьян задавал мне вопросы о преподавании.
— Дети такие разные. Каждая личность имеет разные грани. Некоторые из них более яркие, чем другие, но все они забирают разные части из моих уроков и применяют их по-своему.
— Тебе не надоедает это?
— Преподавание? — я отпила немного вина. — Нет. Вообще-то, это единственное, что мне никогда не надоедает. Новые ученики каждый год, и их огромное количество, в общем, я люблю свою работу.
— А как насчет переезда в город с... ним?
— С Линком?
Его брови опустились.
— Да.
— Он хотел моего переезда. Но я никогда этого не хотела, — я сделала большой глоток вина. Был ли Себастьян прав, когда обвинил меня в использовании Линка в качестве опоры после смерти моих родителей?
— Все потому, что он не знал тебя на самом деле.
— Не знаю, правда ли это. Мы провели много времени вместе.
Себастьян покачал головой и просунул руку под стол, положив ее мне на оголившееся бедро.
— Это было очевидно на празднике. Он говорил за тебя, но твой голос был единственным, что мне важно было услышать. Ты знала, что хотела сказать, но отступила на задний план, чтобы успокоить его эго. Это не то, кто ты есть. Солнце не уменьшает свой жар, чтобы не перегревать холодную Луну.
— Как ты это делаешь?
Он склонил голову набок.
— Что?
— Говоришь такие вещи? Чистая поэзия от того, кто ничего не чувствует.
— Это все ты, — он наклонился ближе и скользнул рукой выше по бедру. — Причина в тебе. Уверяю, я не произнес ни одного поэтического слова, пока не встретил тебя.
Мои щеки вспыхнули, и он улыбнулся, довольный собой, что заставил меня покраснеть.
— Мне нравится, что я заставляю тебя краснеть.
Тимоти подошел к нам и поставил перед нами тарелки, каждая из которых была для нас как праздник для глаз, так и для желудка.
— Это выглядит потрясающе.
— Шеф-повар передает вам наилучшие пожелания.
Тимоти попятился и снова скрылся на кухне.
— Расскажи мне побольше о школе.
Себастьян убрал руку с моей ноги, жар рассеивался, но никогда по-настоящему не покидал мою кожу.
Пока мы ели, я рассказала ему о теплице Трентона и о том, как я пыталась получить на нее финансирование, как нынешний директор хотел бы снести ее и построить вместо нее более красивую аудиторию. Вино лилось рекой, и я пила с чуть большим воодушевлением, чем обычно. Как только я опьянела, то предложила ему выкупить школу.
— Хорошо. Я пошлю Тимоти с утра.
Я чуть не подавилась вином.
Он похлопал меня по спине.
— С тобой все в порядке?
— Хорошо, все хорошо. Я просто не думала, что ты... — еще один приступ кашля потряс меня.
— Могу дать тебе все, о чем бы ты не попросила? Да, обязательно.
«Кроме одной вещи, которую я хочу больше всего». Я отмахнулась от этой мысли, когда он взял мой бокал и поставил его на противоположную сторону стола.
Промокнув рот салфеткой, я положила ее на стол рядом с десертной тарелкой.
— Я больше не могу есть.
Себастьян кивнул Тимоти. Через несколько мгновений вокруг нас заиграла музыка, та же медленная песня с вечера, когда мы встретились. В моей памяти о той ночи уже не было той тайны, возможно, потому, что я разгадала загадку Себастьяна. Быть съеденным хищником дает вам хорошее представление о том, как они работают.
— Хочешь потанцевать? — он встал и протянул руку.
Вино заставило меня подняться на ноги и присоединиться к нему. Я напомнила себе, что стала свободнее, чем была с того дня, как он заманил меня в свои лапы. Наслаждаться этим было единственным, что я сейчас могла сделать. Пока.
Себастьян притянул меня к себе и положил мою руку на свое сердце. Его левая рука охватила мою поясницу, и мы закружились под музыку.
— Интересный выбор музыки.
— Это возвращает воспоминания о самом важном дне в моей жизни, — он прижался губами к моему уху. — Это стало одной из моих любимых мелодий.
У меня перехватило дыхание, когда он стал посасывать мою шею. Стон вырвался из моих легких, но не слетел с моих губ. Его теплый язык коснулся моей яремной вены, и я начала плавиться, словно мороженное.
— Я должен был сделать это в первую ночь, когда мы встретились.
Он снова поцеловал меня в шею, наши тела, не прекращая, качались под музыку.
Мои соски напряглись под тканью платья, когда он немного откинулся назад и начал целовать мою грудь. Он снял платье с одного плеча, и холодный воздух коснулся моей обнаженной груди. Его теплый рот последовал за ним, облизывая мой сосок и всасывая его в рот.
Я задыхалась и держалась за него, когда он просунул другую руку мне под юбку. Скользнув по моему бедру, он обхватил мою задницу. Тепло прилило между моих бедер, когда он лизнул мою грудь и снова стал целовать меня в губы. Его рот опьянил меня больше, чем вино, его губы были твердыми и настойчивыми, когда его язык искал входа. Я открылась, отдавая себя ему.
Его поцелуй был невероятным. Смогу ли я когда-нибудь думать о ком-нибудь, кроме него, когда в следующий раз буду целовать другого? Обеими руками он обхватил мою попку и приподнял. Я обхватила ногами его талию и руками взялась за шею. Его глубокий стон грохотал у меня в ушах. Я хотела его, даже если это было неправильно и плохо — я хотела чувствовать, как он двигается внутри меня.
Он шел, пока я не прижалась спиной к широкому окну с видом на город. Если бы я посмотрела вниз, то увидела бы людей в виде передвигающихся точек, до такой степени было высоко. Я смотрела только на него. Себастьян прижался ко мне, его твердый член давил на мой клитор. Опустив руку мне под платье, его пальцы задели мои влажные складочки.
— Бл*дь, — он снова меня погладил. — Без трусиков, — он зубами стянул мое платье с другого плеча и взял мой сосок в рот.
Я застонала и прислонилась головой к окну, пока он сосал и гладил меня, доводя до безумия. Я провела руками по его волосам, пока он покусывал своими зубами мой твердый сосок. Все во мне показывало ему, что я хотела его внутри меня больше, чем я когда-либо хотела кого-либо еще.
Поддерживая меня одной рукой, другую он просунул между нами. Я дернулась, когда он скользнул пальцами по моему клитору и проник внутрь.
— Так чертовски туго, — он всосал бледную кожу моей груди в рот, оставив след, когда его пальцы вонзились в меня с горячим, быстрым ритмом.
Я держалась за его плечи, холодное стекло за моей спиной не охлаждало огонь, который он зажег внутри меня.
Себастьян поцеловал меня в шею, его прикосновение обжигало мне душу. Я дрожала, все в моем теле было созвучно симфонии, которую он дирижировал пальцами.
