Карлос опирается на локти и хмурится на меня, но, как всегда, это меня не пугает.
— Ты уверена, что хочешь играть в эту игру, Джен? — спрашивает угрожающе.
— О, мистер Гардоса, вы до сих пор не поняли, какая я на самом деле, — дразню я, снимая с него боксеры.
Он позволяет мне это делать, и выглядит при этом заинтригованным.
Не прерывая зрительный контакт, провожу языком по эрегированному члену. Затем обхватываю его ладонью и вылизываю круглую шелковистую поверхность головки.
— Это за каждый раз, когда ты обижал меня, — говорю я, останавливаясь и усиливая хватку.
Карлос не вздрагивает, но его взгляд обжигает.
— Не делай этого, ты пожалеешь, — угрожает он.
Я игнорирую предупреждение и другой рукой хватаю его за яички.
— А это за то, что заставлял меня испытывать боль, — рычу я, сжимая сильнее.
Карлос хватает меня за волосы, но я не сдаюсь.
— Клянусь, если ты немедленно не остановишься, я трахну тебя так сильно, что ты не сможешь вылезти из этой кровати в течение нескольких недель, — огрызается он.
«Вот дерьмо». Я немедленно прекращаю.
— Ты дьявол в одеждах ангела, — заключает он, дёргая меня за волосы, пока я не оказываюсь прижатой к кровати под его весом.
Я вскрикиваю и получаю передышку, но Карлос всё ещё выглядит злым.
— Знаешь, что теперь будет?
— Ты меня трахаешь?
«О нет, у него такое мстительное выражение лица».
— Нет, сейчас я займусь тобой, доведу до кульминации, а потом остановлюсь, — шепчет мне в губы. — И это просто чтобы напомнить тебе, что происходит, когда ты решаешь пробудить в себе демона.
Я борюсь, но не слишком убедительно. В какой-то степени его игра заводит меня, но я догадываюсь, что в итоге эта пытка будет не совсем приятной. Карлос знает, как раздвинуть границы жестокости.
— Карлос, не делай этого, — умоляю я.
— Напротив, так я и сделаю. Это обещание, Джен. И ты знаешь, что это значит?
Я вздохнула, сдаваясь.
— Карлос Гардоса всегда выполняет свои обещания.
— Именно.
ГЛАВА 22
Дженнифер
— Я давал тебе пять минут, а прошло уже десять, joder! (Твою мать!)
Я вздрагиваю и оборачиваюсь. Раздражённый Карлос стоит на пороге комнаты. Он одет в тёмно-синий костюм и голубую рубашку с расстёгнутым воротником. Выглядит очень привлекательным, но, как всегда, не упускает случая для занудства, хотя последние два месяца держит своё слово: он на самом деле сделал мою жизнь приятной.
— Я почти готова! — кричу, надевая чёрные туфли из лакированной кожи.
Карлос оглядывает меня с головы до ног, а затем смотрит мне в глаза.
— Я никогда не опаздываю и не собираюсь начинать сегодня, — бормочет он в раздражении.
Я встаю с кровати и разглаживаю руками платье серебристого цвета с глубоким декольте. Делаю это неспешно, чтобы Карлос мог лучше меня рассмотреть.
— Прости, сегодня я хотела выглядеть для тебя идеально, — кокетливо отвечаю, приближаясь к нему. — Мне осталось лишь накрасить губы, и мы можем идти.
Его руки обхватывают мою талию, удерживая на месте.
— Не делай этого, я хочу целовать их и чувствовать только твой вкус, — шепчет мне в губы.
Каблуки позволяют заниматься одним из моих новых любимых занятий, не вставая на цыпочки.
Я прикасаюсь к его губам, оставляя лёгкие поцелуи в уголках рта.
— Ты приятно пахнешь, — шепчу я. — Вкусный, — продолжаю, облизывая его нижнюю губу. — И я с тобой согласна, помада всё испортит.
Я проявляю инициативу и целую его, а он ласкает мою спину тёплыми сильными руками.
Этот вечер должен стать особенным, мы ужинаем в городе и будем не одни. Карлос настаивал на том, чтобы я лучше узнала Дамиана и Криса. Даже если для меня это вносит дискомфорт, я хочу полностью войти в его жизнь.
После того как все узнали, кто я на самом деле, Касандра попыталась подружиться со мной. Она поняла мои мотивы, и в течение двух последних месяцев между нами возникло определённое взаимопонимание. Я не раскрыла ей, что знаю о её прошлом, потому что об этом Карлос рассказал мне конфиденциально, но теперь могу понять многое из её поступков. Я больше не сужу её, потому как знаю, через что ей пришлось пройти.
Вначале, после того как я решила, что остаться будет хорошей идеей, мне было трудно принять реальность. Просыпаться рядом с Карлосом каждое утро, разделять мысли и привычки было нелегко. Но чем больше проходило дней, тем больше мне начинала нравиться эта ситуация.
В течение недели я провожу свои дни в «Пансионате Надежда». Хотя преподаю там только три раза в неделю по часу, я стараюсь помогать с малышнёй. Они очаровательны, мне нравится играть с ними и заботиться о них. Карлос не возражает. Кажется, он счастлив, что я провожу время с детьми, и когда позволяет график, сам присоединяется ко мне. Меня наполняет радостью видеть, как он оставляет свой жёсткий образ и берёт на себя роль жизнерадостного, весёлого мужчины. Я всегда думаю о сыне и надеюсь, что ему хорошо, где бы он ни был. А для себя стараюсь заменить боль лучшими воспоминаниями о нём, которые останутся со мной навсегда.
— Хорошо, милая. А теперь, когда ты дала мне дозу нежности, сделав меня более разумным, хочу напомнить тебе шевелить задницей и двигаться. Мы опаздываем, — продолжил он как ни в чём не бывало.
— Despacito (Потихоньку), Карлос. — Я улыбаюсь, лаская его лицо.
Он снова целует меня, а затем смотрит в мои глаза.
— В другой раз, cariño (милая), сегодня давай prisa (поспеши), — отвечая, он берёт меня за руку и вытаскивает из комнаты без особого изящества.
— Карлос, — протестую я, не успевая за его быстрым шагом.
— Rápido. Rápido. Amor (Быстро, Любовь), — подталкивает меня вверх по лестнице.
Должно быть Карлос взволнован, с тех пор как мы вместе, я никогда не слышала, чтобы он использовал так много испанских слов.
Я вздыхаю, сдаваясь, но затем практически врезаюсь в него, когда в холле он внезапно останавливается.
«А сейчас что происходит?»
— Я позабыл кое-что очень важное, — объявляет он, наклоняя голову набок. Карлос достаёт из кармана бархатный мешочек и высыпает содержимое на руку. Это ожерелье с тремя чудесными драгоценными камнями. — Его сделали специально для тебя, — продолжает он, надевая украшение мне на шею. — Это те же самые камни, которые украшали твоё тело той ночью на диване.
Подушечками пальцев едва прикасаюсь к своей новой драгоценности, прислушиваясь, как в груди грозит взорваться сердце.
— Спасибо, оно прекрасно, — смущённо произношу я.
Карлос целует меня, переплетает наши пальцы и провожает меня до машины.
— Ты слишком тихая. С тобой всё в порядке? — спрашивает меня, пока мы едем по городу.
— Всё отлично.
Моя рука лежит на его бедре, а он между переключениями передач накрывает её ладонью, не отрывая внимания от дороги.
— Карлос.
— Да?
Я делаю глубокий вдох, решая проявить смелость.
Момент настал.
— Я…
Слова умирают в горле.
«Скажи же, он всё равно догадался. Он молчит и улыбается. Он ждёт. Он всегда будет ждать, не теряя надежды».
— Мне кажется, я люблю тебя, — признаюсь я испуганно, озвучивая мысль, которую до сих пор замалчивала.
Я боюсь получить доказательства, что и в этот раз увидела иллюзию. Я боюсь снова ошибиться.
Карлос притормаживает, поворачивает налево, паркуется, отстёгивает ремень безопасности и, наконец, поворачивается ко мне.
Его глаза сияют, он выглядит счастливым.
— Te quiero, Jennifer. (Я люблю тебя, Дженнифер).
Моё сердце замирает при звуке этих слов.
Карлос любит меня. Тело расслабляется, а напряжение полностью исчезает.
— Дыши, amor. Ты уже давно знаешь, что я люблю тебя, как и ты любишь меня. Нет другого способа определить, что между нами.
«Он прав, чёрт меня побери».
Я прижимаюсь к нему, крепко обнимая.
— Мне было страшно, — признаюсь я, пряча лицо в ложбинке его шеи.
