— Моя милая доченька, — Марина Петровна хватается за спинку стула и медленно скатывается вниз. — Алиса. Частичка души моей.
У нее обморок. Или что-то похуже. Охранник вызывает скорую. Отец снова кого-то набирает. Орет в трубку, чтобы проверили телефонные звонки и смс-ки Ольги. Не понимаю, почему он ее подозревает. Она же не может быть в этом замешена.
— Вчера твоя домработница звонила вовсе не в такси, а Екатерине Смолиной. Также как и весь этот месяц.
Какого хрена она это делала? Что за фигня? Нужно немедленно выяснить. Выбить из нее признание. Любой ценой. Даже самым жестоким методом. Бесит, когда мои люди ведут дела за моей спиной. Тем более с бывшей любовницей.
— Тварь! — ору, залетая в комнату Ольги. — Какого хуя ты с Катей связалась? Докладывала ей на меня, да?
Женщина вжимается в стену. Глаза испуганно бегают. Губы дрожат. Тело трясется как у припадочного. Руки складывает в замок, переминается с ноги на ногу. А я, подхлестываемый адреналином, готов на мелкие клочки ее порвать. Уничтожить. Сровнять с землей.
— Тимур, не горячись, — отец кладет руку мне на плечо и не дает подойти к Ольге еще ближе. Задавить ее, убить одним лишь взглядом.
— Простите меня, Тимур Андреевич, — виновато опускает голову, на что бешусь еще сильнее. К черту ее извинения. — Екатерина платила мне, чтобы я рассказывала ей обо всем, что творится в доме. Особенно после приезда Алисы Мих…
— Сука! — пинаю рядом стоящий стул, который летит через всю комнату.
— Она же так вас любит, — несет какой-то бред, заступается за стерву. — Вы же сами…
— Заткнись, гадина, иначе я за себя не ручаюсь, — угрожаю, мечтая исполнить свои страшные мысли. — Папа, Алиса у этой суки. Надо ехать к Кате.
Не дает мне выйти из дома. Тормозит у двери. Внутри все кипит, бурлит. Я готов рвать и метать. Как дикий зверь. Как разъярённый бык.
— Успокойся! Не лезь на рожон. Только хуже сделаешь, — хочу возразить, но он качает головой. — Доверься мне, сынок. Мы ее найдем. Алиса будет цела и невредима. Подожди немного.
Ожидание. Оно подобно смерти. Самой изощренной пытке. Как серная кислота разъедает все внутри. Голова идет кругом. Словно по ней отбойным молотком бьют со всей дури. Ощущение беспомощности поглощает, кидает на самое дно. Кажется, будто что-то давит сверху. Темнота окружает.
— Поехали, — командует отец, махая перед моим носом телефоном. — Координаты местоположения Екатерины получены.
Выбегаем на улицу. Отец за руль, я рядом. Не могу в таком состоянии везти машину. Врежусь по-любому.
— Где эта дрянь?
Дышу с трудом, перед глазами все плывет. Руки в кулаки сжимаю. Челюсть болеть начинает, а адреналин еще больше в крови плещется.
— Дачный поселок вдали от города, — вводит координаты и резко срывается с места. — Мои люди скоро там будут.
— Если только она что-то сделала Алисе, уб…
— Сесть в тюрьму что ли хочешь? — чуть повышает голос, пытаясь до меня достучаться. — Из-за решетки трудно будущее с Алисой строить. Или думаешь, она тебя, идиота, ждать будет лет пятнадцать?
— Отец…
— Сиди и слушай меня внимательно, — командирский тон до сих на меня влияет, ведь родной человек плохого не посоветует. — Как только убедимся, что все чисто, зайдем в дом. Ты будешь вести себя сдержанно и не станешь руки распускать. Видеть сына на нарах я не хочу.
Молча, соглашаюсь. Ломает немыслимо. Весь на взводе, в бешенстве. Чувство страха уже переходит все границы.
— Мы на месте, — паркуется неподалеку от его команды элитных бойцов, уже проверяющих с помощью дронов периметр. — Все чисто?
— Так точно, — молодой парень кивает головой. — Можем заходить.
Не отстаю от отца и людей в форме. Полуразрушенный, кривой домик. Практически все окна выбиты. Дверь держится на соплях. Воняет сыростью и… кровью?
Подавляю приступ тошноты, когда замечаю в узком коридоре туфли Алисы. Каблуки сломаны. Ее любимая пара. Значит она здесь. С сукой, посмевшей влезть в нашу жизнь. Рычу, беснуюсь. Не дай Бог хоть один волосок упадет с ее головы.
— Как я рада тебя видеть, милый, — ядовито улыбается, сидя в кресле, как чертова королева на троне. Рядом с ней какой-то до боли знакомый парень злобно скалится.
— Где она? — вот бы выхватить пистолет и приставить его к виску Кати.
— Кто? — непонимающе оглядывается по сторонам. Не боится нас, даже не дрожит. Воинственно смотрит, прожигает. Наслаждается своим превосходством.
— Алиса! — кричу, делая шаг в другую комнату.
— Умерла твоя зазноба, Тимурчик, — застываю на месте. — И это к лучшему. Теперь нашему будущему ничто не угрожает
Глава 46
Алиса
— Просыпайся, сука!
Хлесткий удар по щеке, отдающий в затылок. Голова дергается назад. Затекшая шея. Взгляд расфокусированный. Во рту сухо. Не могу даже простонать, издать хоть один звук.
Пошевелиться тоже не удается. Все сковано. От страха, неизбежности и… веревок, что впиваются в нежную кожу на запястьях и лодыжках. Рот обмотан какой-то тряпкой.
— Принцесса, наконец-то глазки открыла, — знакомый смех режет по ушам. — Доброе утро, солнышко.
Меня кто-то пинает ботинком под ребра. Боль адская. Пронзает все тело. Тошнит. Горечь подкатывает к горлу. Холодно до дрожи. На душе мерзко и гадко. Не понимаю, где я, с кем. В голове мелькают только обрывки фраз.
— Харе претворяться, дрянь! Я знаю, что ты в сознании.
Рядом с головой приземляется чья-то нога. Меня дергают за воротник майки, отрывая от ледяного пола. Моргаю пару раз. Пытаюсь разглядеть того, кто надо мной сейчас издевается.
Длинные черные волосы. Бешеные глаза. Мерзкая улыбка. Это… Катя. Бывшая любовница Тимура. Неужели, она устроила мое похищение? Те парни с ней в сговоре?
Нет-нет! Не может быть! Нельзя же быть такой ревнивой и сумасшедшей.
Обиженная женщина страшнее самого Дьявола.
— Боже! Сколько же с тобой мороки, Алиса, — скручивает ткань, которая впивается мне в шею сзади. — Надо было просто тебя убить, когда была такая возможность, — от нее веет неким безумием, от чего страх пронзает каждую клеточку. — До твоего появления, у нас с Тимуром все было прекрасно.
Толкает назад. От падения на пол ломит позвоночник. Еле слышно стону. Связанные конечности жутко болят. Дико плохо и жутко. Не знаю, чего от нее ожидать.
— Мы даже пожениться собирались, — какая же она мечтательница. — Его мать уже обо всем договорилась. Всех позвала, а ты, — тычет в меня пальцем. — все испортила. Запудрила ему мозги. Завлекла своей дыркой между ног. Но ничего, — ядовито, дьявольски усмехается. — Совсем скоро Я это исправлю.
На сколько хватает сил и возможностей, двигаюсь назад по грязному полу. Раздирая в кровь кожу на лопатках об деревянные половицы. Кое-как сажусь и вижу победную улыбочку на губах у Кати.
— Раз мой гениальный план в клубе не удался, — о чем это она? — то нужно осуществить его прямо сейчас. — садится передо мной на корточки и резко сдирает тряпку.
Громко кашляю, хватая жадно воздух. Глотаю слюну. Облизываю пересохшие губы и, отбросив страх на задний план, воинственно смотрю прямо в глаза Кате.
— Что ты… со мной… сделаешь? — языком еле ворочаю.
— Ну для начала с тобой позабавятся мои парни. Они, знаешь ли, очень хотели тебя трахнуть в том переулке.
— Так это… это ты их подослала? — ужас несется по венам, разъедая все внутри.
— Конечно я, — такая довольная. — Жаль, что Тимур не дал им закончить начатое. Хотя сегодня они вдоволь смогут тебя распробовать, сука. Долго, мучительно и с великим наслаждением. А потом, — задумывается на несколько минут. — потом я убью тебя, — проводит ладонью вдоль шеи. — Сломаю твою тонкую шею и сброшу тебя в канаву за домом. Пусть тебя ищут недели, месяцы. Годы.
Дрожу, ощущая свою беспомощность. Чувствую, как холодные лапы смерти уже дотрагиваются до меня, потихоньку тащат за собой. В темноту. Во мрак.
