Раны от плети затянулись, но багровые полосы остались. Тут ему уже не справиться, видимо все-таки придется звать Рийтэля. Принц не хотел, чтобы на теле принцессы оставались хоть какие-то шрамы. Но вот что было в ее душе? Он понимал, как тяжело Милене: попытки отравления, казнь, ритуал…
— Так… не понял… почему это меня волнует?! — Дамиан нахмурился. — Что это со мной?
Принц резко поднялся и обернулся к балкону, за которым громыхало, и лил дождь. Почему Милена вставала? Что делала за столом? Он перевел взгляд, замечая бумагу и чернила. Что писала?
С любопытством Дамиан взял верхний лист и прочитал, чувствуя, как внутри вновь начинает подниматься злость. Ян? Она писала Яну?!
Мне жаль Кэлли! Даже если это ее вина, я не желала ей такой участи. Кажется, принц давно проводил с ней время, может, дарил надежды. Не знаю. Но мне больно. Его методы пугают. Никто не заслуживает такой участи. Какой бы грех не совершил человек, всегда есть место прощению и искуплению…
— Вы столь наивна, принцесса! Вам пора понять, что всегда следует наказание, любое наше действие вызывает противодействие!
Он вновь опустил взгляд на листы:
Я совершила ошибку, за которую сама и поплатилась, но это было сделано неосознанно. До сих пор не могу понять, зачем шагнула вперед. Но, видя, как Кэлли набросилась на мужа, не смогла остаться в стороне. Я испугалась за него! За того кому нет дела до меня. Кто не умеет никого слышать кроме себя…
Принц изумленно посмотрел на принцессу. Ее организм был истощен, но теперь она хотя бы крепко спала, а не полулежала без сознания за столом.
— Действительно, с чего бы вы это за меня испугались? — с недоумением прошептал Дамиан. — Нельзя быть столь добросердечной, иначе Вам здесь не выжить.
Так странно. Он даже не мог сейчас злиться на Милену, хоть и чувствовал раздражение, что она ослушалась его… опять! Нашла способ переписываться с братом. Но как? Он ведь запретил принимать и отдавать письма принцессе. Неужто она поднималась на восточную башню? И голуби услышали ее? Тогда это значит, что он не ошибся — его супруга не так уж и проста.
Дамиан выглянул за окно, из которого открывался вид на дворцовый парк. Казалось, дождь немного утих, но не заканчивался. А внутри странное опустошение и… сожаление? Откуда в нем жалость к принцессе? Почему болит сердце от каждого взгляда в ее сторону?! Потому что не выслушал? Не узнал правды, настоящей причины из-за которой Милена зашла за защитную линию.
Прочитанное вызывало приятные чувства, ему приносило удовольствие осознавать, что принцесса испугалась за него. Никто никогда за него не волновался!
В груди разлилось какое-то неопределенное чувство, губы тронула открытая улыбка. Он осторожно, чтобы не разбудить Милену, вновь вернулся к постели. Сел на край кровати и легонько, даже ласково провел по ее волосам, таким мягким и пушистым. Ему нравилось водить рукой по ее длинным темно-русым волосам. Это вроде бы простое действие зарождало в нем некий трепет.
* * *
Сквозь сон я ощутила чьи-то теплые приятные прикосновения. Кажется, кто-то гладил меня по волосам. Так когда-то давно, еще в детстве, частенько так будила ее няня. Няня. Моя Мэри. Сердце защемило от воспоминаний. Увы, но сейчас я не дома и нужно вернуться в ужасное настоящее, не стоит жить прошлым! Но как же не хочется открывать глаза.
Эта рука…
Так приятно…
И все-таки открыла глаза, о чем мгновенно пожалела. Рука принадлежала принцу! Мгновенно перевернулась и села, с удивлением понимая, что спина совсем не болит.
— Доброе утро, принцесса…
С трудом сдерживала свои эмоции, сон нисколько не успокоил чувства. Видимо, они отразились у меня на лице, потому что принц убрал руку. С чего вдруг? Когда его волновало мое мнение?!
— Я подлечил вашу спину, — зачем-то проговорил Дамиан, еще больше вызывая во мне ненависть. Не смогла удержаться и смолчать, колко напомнив:
— Вы же сами это сделали!
Моя злость не хотела исчезать. Я понимала, что должна взять себя в руки, но не могла, да и не хотела, с наслаждением слушая стучавший по крыше дождь.
— Принцесса, но вы ведь сами виноваты, — сдержанно проговорил принц и я вскипела. Не стала больше молчать и сдерживаться. Если не выскажусь, это может плохо закончиться. Надо дать волю эмоциям, раз сон и письмо не помогли! Нельзя сдерживать их в себе…
— То есть я виновата в том, что мне небезразлична ваша жизнь? В том, что вы не захотели меня слушать?! Поверьте, я никогда не повторю такой ошибки. Теперь мне все равно, что с вами будет. Я столько раз пыталась до вас достучаться, столько раз пыталась проникнуть к вам в душу, понять вас, но если вы сами этого не хотите — я ничем не помогу.
— Вы меня удивляете. Что за глупое оправдание вашему поступку? Вы должны были понимать, что я все контролирую и не нарушать мой приказ. Я ведь не просто так вас предупредил не заходить за линию! Если вам так хочется в мир духов, я могу устроить!
На мгновение я даже не нашлась, что ответить. Но быстро взяла себя в руки и язвительно произнесла:
— То есть это страх за меня заставил вас избить меня плетью, словно какую-то провинившуюся бедноту?!
— Это гнев за вашу глупость! Более того, если бы вы просто попросили остановиться или хотя бы просто закричали, я бы прекратил.
— Странно, а в прошлый раз вас мои мольбы не остановили.
— В прошлый раз было все иначе. Во-первых, я думал, что вы целенаправленно решили лишить меня сил. Во-вторых, не знаю почему, но вчера меня действительно что-то остановило, ведь сначала я собирался…
— Взять меня силой? — сглотнула, понимая, что его остановила моя магия. Надеюсь, он не понял этого. Будет плохо, если ему станет известно о моих способностях. Дождь! Он все также лил. Пусть гнев спал, я помнила данную себе клятву. Только извинение заставит меня вернуть Давилии тепло и солнце!
— Не злите меня — и тогда ничего этого не будет. Неужели так сложно выполнять то, что я говорю? — в его руках вдруг появились листы. — Как вы считаете, что я должен сделать за то, что вы в разрез с моим приказом, продолжили общение с Яном?
— Вы читали? — стало неприятно: ведь это личное, мои эмоции, которые уж точно не должен был увидеть Дамиан.
— А как вы думаете?
Читал.
— Я нарушила ваш приказ после той ночи… — честно призналась, решив не врать ему. — Вы сами вынудили меня к этому. Мне надо было выплеснуть куда-то все те чувства. И сейчас. Я все это написала лишь для того, чтобы освободить душу. В отличие от вас, я не могу все держать в себе. Более того, это письмо может никуда бы и не отправилась. Я думала его сжечь…
