Затем Северус сам проследил, обтекая потом, чтобы сковорода остыла, снял еду деревянной лопаткой для хлебов на промасленную доску и отнёс их на блюде в трапезную, где жадно, невзирая на столь негосподские манеры - а, какие тут, к Мордреду, манеры! - сожрал их, громко чавкая, под нисколько не шокированным, абсолютно равнодушным взглядом раба - подавальщика.
По крайней мере, теперь Северус был уверен, совешив кулинарный процесс от и до, что съеденные лепёшки не отравлены.
Сытый и уверенный в себе и своих способностях даже в этом примитивном времени - ведь он умел готовить! - Снейп отправился спать. Но как следует выспаться ему не дал Квотриус, ворвавшийся в опочивальню с криком:
- Высокородный брат мой и Господин дома, когорта пришла! Высокородный патриций - наш отец - изволил сообщить мне, недостойному полукровке, что мы можем отправляться уже послезавтра, после того, как легионеры будут расквартированы, сходят в термы и отдохнут с дороги!
Как в это важное сообщение брат умудрился упихнуть столько слов-паразитов, по мнению Снейпа и выпалить всё, казалось, на одном дыхании, одному Мерлину всеблагому было известно.
- Ну да, поебут мальчиков и финикийцев в термах, а, ближе к ночи, изрядно надравшись в тавернах, глядишь, завалятся в лупанарий - к девочкам, для разнообразия, - Cлизеринский Ублюдок, как Сев сам себя сейчас мысленно обозвал, подумал в своём обычном духе, желчно.
Упомянутый Ублюдок только взглянул грозно на разрумянившегося брата и снова смежил тяжёлые веки.
- Спать желает твой высокородный и так далее, ничего больше.
Северус допустил-таки вольность, непозволительную прежде в общении с домочадцами, даже днём с братом, невразумительно буркнув и проваливаясь в объятия Морфеуса.
… Сначала во сне было тихо, душно и, как и положено в усталых снах, темно. Потом…
Вот он сидит со стаканом огневиски, отхлёбывает и слушает Люпина. Хогвартские новости - Минерва, счастливица, исполняет свои обязанности, Попечительский совет объявил войну старине Альбусу за что-то там неважное, вроде чьих-то баллов в дипломах по его, Сева, Продвинутому Зельеварению, и понимает, что Неспящим он успел запороть дипломы.
Впрочем, почему «успел»? Он, как профессор, оставался всё это время в школе, принимая экзаме… Почему «оставался»? Он, что, ездил на конференцию Конгрегации Европейских алхимиков?..
Не было ничего, ничего не было, эт-то точно…
Плесни-ка ещё, Рем. Покорнейше благодарю.
И он снова пьёт медовое на запах огневиски, лучшее - за встречу… Какую «встречу», Рем?
Ты что, спятил? Или это я… спятил…
Нет, я не спятил, я - п-пь-я-а-н-н. Мне хва…
Да что ты всё о шишечках? «Сначала на пол-шишечки, потом… ", - да знаю я анекдот этот. С бородищей он вот та-а-кой.
И он, Сев, показывает, какая длинная… борода у анекдота.
А что, кто-то ещё о чём-то подумал?..
А знаешь, Рем, я ведь мужчина уже. Да-да, ты всё правильно по-ик!-маешь…
А, ладно, плесни ще. Покорнейше. Будь здоров, не кашляй. Что? Какая она?..
Да вот в чём дело, Рем, это - не она, а он, парнишка, да вдвое младше, ну и что?! А, м-между прочим, пары у ге - ик! - ев обычно так и складываются - один постарше, ну, а другой, враз пом…
Только вот ведь незадача, послушай-ка, Ремус.
И он, Сев, мгновенно становится аб-со-лют-но трезвым. Что с того, что у него нет под рукой Антипохмельного зелья?
Взял и протрезвел, и начал загружать всё ещё девственника - Ремуса та-а-кими подробностями их с братом… А что ты на меня… так смотришь, Рем?
Ну не настоящий он мне брат, а предок дальний. Да не страдаю я гусиной хуйнёй, наоборот, правду тебе говорю. Хочешь, своими именем и честью поклянусь?
И он, Сев, торжественно произносит: «Именем моим - Северус Ориус Снейп и честью рода Снейпов - чистокровнейших магов, клянусь, что спал я со своим сводным братом Снепиусом Квотриусом Малефицием, и было это не давнее, чем… ".
Снейп, несмотря на парящую духоту за окном и стенами проклятого дома проснулся в холодном поту - он запомнил весь сон.
И этот, показавшийся Северусу вначале кошмарным видением, сон, хранил две важные тайны, одну из которых ему теперь не узнать, ведь вещие сны повторяются только в легендах - сколько дней или, того хуже - недель, предстоит провести ему, Севу, в этом злобном жарком мире, а вторую он не смел даже начать разгадывать.
Он запомнил… как блеснули волчьи глаза Ремуса, когда тот спрашивал у него, Сева: «Какова она?» и какой жгучей обидой преисполнились, когда тот, конечно, ненастоящий Рем-из-сна узнал, что избранником Северуса стал мужчина.
Снейп не желал больше мусолить эту призрачную, глупую мысль, взбредшую в голову просто-напросто больного и обессиленного человека в палящем мареве надвигающейся новой ночной грозы.
Не желающий себе в этом признаваться, но предострежённый видением Снейп твёрдо решил провести наступающую ночь в одиночестве.
Вечер же, хоть и душный, рассудил он посвятить долгожданному посещению терм для непосредственной необходимости и чтобы не встречаться с любовником, провоцируя того зазря, ведь, как ни отпирался Северус от их, всё же, противоестественной связи, имел он в сердце к Квотриусу желание великое.
И горько плакало его сердце, сжатое в железный кулак воли и самообладания, которых было Снейпу не занимать, напротив, мог он щедро делиться с людьми слабохарактерными и ранимыми.
И вздымалась и бунтовала плоть его против Господина своего, но усилиями разума и силы, которых также было отмеряно Северусу немало, заставил он покориться тело своё, но не подыматься супротив хозяина.
И терзалась, рыдая, душа его, не желая мириться с утратой желания - а может, и любви? - разделённой, одной на двоих, едва познанной, но Снейпу удалось и душу заставить умолкнуть, ибо противно желания Господина вела она себя образом неподобающим.
И пошёл он в баню, то есть, тьфу, в термы.
… Вода во фригидариуме была не просто, а отвратительно грязной, поэтому Северус, уже раздевшийся донага, просто решил не лезть в эту мутную, покрытую слоем кожного жира, воду, а вновь оделся и, несолоно хлебавши, отправился с молчаливой, но за спиной Снейпа нагло переглядывающейся свитой чудаковатого Господина, обратно в такой негостеприимный, чужой ему дом.
С каждым возвращением в этот дом он буквально ощущал всем - и душой, и сердцем, и даже телесно, что жилище Снепиусов отвергает его, своего Господина не по праву рождения, а лишь… чародейства своего, вот чего стоил Северусу громкий титул высокородного наследника, коим он являться не имел ни права, ни желания, ни назначения. Квотриус, желанный или, всё же, любимый - вот, кто должен быть по праву Господином дома Снепиусов. И, хоть он и полукровка, но воспитан донельзя лучше и так начитан, и о рабах приглашает его, Сева, заботиться, столь хозяйственный… и красивый, и милый сердцу Северуса, и желанный, и ещё много, чего можно сказать об этом кельтском красавце, унаследовавшем мягкость черт и прелесть матери - бриттки и… нос отца.
