Когда я в одном нижнем белье, Джастин нежно обхватывает мои щеки, поднимая мой взгляд к себе.
И целует. Целомудренно. Нежно.
Слезы катятся по моим щекам, молча, смешиваясь с его вкусом. Я стараюсь не чувствовать руки Алека на себе, когда закрываю глаза, но все равно, кожа покалывает от страха.
Как будто почувствовав это, Джастин отстраняется, большими пальцами смахивая слезы с моего подбородка.
— Садись, — говорит он.
Мои мышцы болят так сильно, все, что я могу сделать, это стоять и позволить горячей воде течь по моему телу. К счастью, через несколько минут Джастин отодвигает занавеску, выключает кран и осторожно помогает мне выйти.
Все еще дрожу, Джастин ведет меня в спальню.
Потянувшись, он стягивает футболку, прежде чем протянуть ее мне, чтобы я просунула руки. Он отворачивается, когда я роняю полотенце. Футболка доходит до середины бедра, всё ещё теплая от его кожи.
— Давай, — требует он, указывая на кровать.
Шатаясь на коленях, я откидываю простыни и проскальзываю внутрь.
Чернильная рябь пробегает по коже, когда Джастин снимает носки на краю кровати, его джинсы низко сидят, обнажая тонкие бедра, которые даже сейчас умоляют меня прикоснуться к ним. Он скользит в постель рядом со мной, и, как будто мы притянуты друг к другу, как магниты, его кожа находит мою под простынями.
Я закрываю глаза, наслаждаясь ощущением близости, ощущением безопасности в его объятиях.
— Поговори со мной, — шепчет он, когда мои глаза закрываются.
Я хмурюсь, моя голова уже заполнена картинками сна, тело поет, мышцы расслабляются.
— Я так устала.
Его пальцы скользят по моей скуле.
— Понимаю. Ну пожалуйста.
Вздохнув, я тянусь к его пальцам, нежно целуя их, прежде чем сжать в кулак.
— Что ты хочешь знать?
Мгновение он молчит.
— Расскажи мне, как родился Коди.
Хоть и я устала и так подавлена, что мне хочется плакать, я не могу не улыбнуться.
— Коди родился в четверг вечером, на три недели раньше срока, — я зевнула, прикрыв разинутый рот рукой.
— И как всё прошло? — спрашивает Джастин.
— Отлично, — отвечаю я. — У меня начались схватки в два часа ночи. Почти до смерти напугала отца.
— Как звали твоего отца?
— Тони.
— Ох. Значит, ты напугала Тони. И что потом?
— Больница, — я невнятно говорю. — Остальное как в тумане, — у меня такое чувство, будто свинцовые гири закрывают глаза. — Только что я тужилась, а в следующую минуту у меня на руках маленький мальчик.
Джастин усмехается.
— Он плакал?
— Нет, — говорю я, слегка качая головой. — Но Тони плакал. Как ребенок.
Мы оба замолкаем на мгновение, а затем его губы прижимаются к моей щеке.
— Останься со мной, Скарлет. Не спи, пожалуйста.
Я делаю глубокий вдох, пытаясь открыть глаза.
— Коди посмотрел на меня своими голубыми глазами, и я поняла, что никогда не полюблю другого человека так же сильно. Самый тихий ребенок, который у них когда-либо был, сказали медсестры. Они наблюдали за ним всю ночь, ожидая, что он заплачет, но он не плакал, — Джастин улыбается, выглядя почти гордым. — Ни разу.
— Что сказал отец Коди, когда ты рассказала ему?
— Эрик? Он сказал «ладно».
— Ладно?
Я киваю.
— Он сказал «ладно» и повесил трубку.
— Идиот.
Мне удается слегка улыбнуться.
— Да.
Тыльная сторона пальцев Джастина касается моей щеки.
— Как ты себя чувствуешь? Болит? Еще льда?
— Нет. Просто останься со мной. Это все, чего я хочу.
Его щека касается раковины моего уха, когда он шепчет:
— Я никуда не уйду.
Я тянусь к нему, мои губы ищут его. Джастин смеется, нежно целует меня.
— Отдыхай, Скарлет. Я останусь.
Он остается. На всю ночь. Будил меня каждые несколько часов, задавал вопросы.
Моменты перед тем, как уснуть, наполнены видениями того, что могло произойти на той стоянке. Но каждый раз, когда я просыпаюсь с колотящимся сердцем и стучащей головой, он рядом.
Даже в ранние часы утра, когда он спит рядом со мной, я ощущаю комфорт. Это всепоглощающее чувство, словно я могу завернуться в него, прижаться к нему всем телом и почувствовать его кожу на своей. Его тела рядом хватает, чтобы прогнать дурные сны.
Я просто надеюсь, что он чувствует то же самое.
Когда я просыпаюсь, Джастин сидит на краю кровати, спиной ко мне, положив локти на колени. Его длинные пальцы сгибаются, костяшки хрустят, сухожилия натягиваются. Меня поражает, что даже спустя такой короткий промежуток времени его тело так хорошо мне знакомо. То, как плавно опускаются его плечи, изгиб его позвоночника, длинный, нежный изгиб его шеи. Я чувствую, что знаю все это, и узнала бы с закрытыми глазами.
— Джастин?
Его голова слегка поворачивается и он смотрит на меня через плечо, его лицо выглядит серьезным.
Я сажусь, согнув колени под простыней. Он снова поворачивается к окну и на мгновение замолкает, погруженный в свои мысли. Я оставляю его в покое, давая ему время собраться с мыслями.
— Я не знаю… — он останавливается, его длинные пальцы нащупывают волосы на затылке. Он приглаживает их рукой вниз. — Вчера вечером ты пошла в ту квартиру, зная, что может случиться. Ты точно знаешь, какой Маркус, и все равно пошла туда.
— Я думала, что справлюсь, — говорю я, прижимая ладонь к лицу. — Я думала, что могу просто войти и выйти.
Джастин встает и качает головой. Он натягивает кофту через голову, проводит рукой по волосам, прежде чем надеть бейсболку.
Я вздыхаю.
— Деньги были слишком хороши, чтобы от них отказаться, Джастин. Видит Бог, мне это нужно.
Он тщательно обдумывает свои следующие слова.
— И оно того стоило?
Я молчу от чувства вины, и стыд накатывает на меня волной, давя своим весом. Ничто не стоит того, чтобы со мной так обращались.
— Нет, — шепчу я.
— Мама!
Коди вбегает, уже одетый, готовый ко дню в дет-саду. Его светлые волосы зачесаны назад.
— Джастин сделал тебе прическу? — спрашиваю я, когда он забирается ко мне на колени.
Коди кивает.
— Да. А теперь он везет меня в школу на своей машине. Круто, да?
Обхватив его щеки руками, я целую их.
— Очень круто.
Озабоченная складка появляется между бровей Коди, и его маленькая рука нежно касается моей щеки.
— Почему у тебя вава, мам? Ты упала?
Я киваю.
— Да, я упала. Но я в порядке, мне не больно.
— Принести пластыри?
— Нет, — отвечаю я с улыбкой. — Мне даже пластырь не нужен. Ты почистил зубы?
Он качает головой.
— Давай я поцелую?
— Да, пожалуйста. Только аккуратно, — я указываю на свою щеку и слегка поворачиваюсь, ожидая поцелуя.
Медленно наклоняясь, Коди нежно целует меня в щеку, а затем отскакивает от кровати в ванную. Несмотря на все это, Джастин стоит спокойно, его руки под мышками, выражение лица теперь немного мягче, чем раньше.
— Я не думала, что у меня есть другой выбор, — тихо говорю я, наблюдая за Коди через коридор. — После взлома и дня рождения Коди, не говоря уже о кредитах и повышении арендной платы в этом месяце, дела в закусочной плохи, и я не знала, что еще делать.
Джастин вздыхает, его разочарование ощутимо.
— Я знаю, но я не могу… я не… — он смотрит вниз, пристально глядя в пол. — Не понимаю, почему ты не можешь просто позволить мне помочь тебе.
— Потому что я сама могу это сделать, Джастин, — я вздрогнула, когда щека болезненно запульсировала. Я прижимаю руку к лицу, проглатывая стыд. — Это не навсегда, просто пока я не найду что-нибудь получше. Более безопасное.
Стиснув зубы, Джастин сцепляет руки за головой.
— Клянусь, Скарлет, если я узнаю, кто это сделал, я убью его. Я не могу спать, зная, что тот, кто причинил тебе боль, ходит просто так.
— Джастин…
Он смотрит на свои красные костяшки пальцев, на разбитую и окровавленную кожу. Он облизывает губы и наконец смотрит на меня.
— Ты сводишь меня с ума. Я едва могу стоять рядом с тобой, не желая прикоснуться к тебе. Я не могу думать. Я не могу есть. Я почти не сплю. Одна мысль о том, что кто-то причинит тебе боль, не дает мне спать по ночам.
