Радостная встреча и нежданные смотрины
– Симочка, солнышко, как же я рада вас видеть, деточки мои! Родненькие!
Тетя Зоя причитала со слезами на глазах, отчего вызывала умиление у приехавших гостей. Старушка первым делом кинулась не к родной племяннице, а на широкую грудь Семена, мужчина не был готов к таким нежностям, но ответил.
Серафима улыбнулась, Павлик помог занести пакеты с гостинцами из города, Гром как заводной кружился рядом, стараясь лизнуть в лицо хозяина.
Все-таки хорошо было в Косогорах, свежий воздух, от которого у девушки начинала кружиться голова, а может, это от любви и страстных взглядов ее мужа.
Они поженились, как и обещал Семен, но не на следующий день, тогда Симу тошнило, Терехов не знал, что делать, каждый час звонил в скорую и спрашивал, как быть.
Было мило и забавно.
Торжество случилось через две недели, аккурат ко Дню защитника Отечества, Виноградова Серафима стала Тереховой и обладательницей красивого колечка с бриллиантом.
Даже нашла белое платье в греческом стиле в пол с умопомрачительным декольте, Семен чаще смотрел именно на грудь, чем в счастливые глаза невесты.
На торжестве были Ольга Юрашкина и Павлик, больше Серафима никого не звала. Пусть это будет мелко и по-детски, но девушка не хотела видеть в свой самый значимый день жизни тех людей, которые ее ни во что не ставили.
Она сообщит им потом, а может, и не будет, это её жизнь, её свадьба, её мужчина, её безграничное счастье. И портить настроение недовольными лицами родственников не было никакого желания.
– Так, девочки, вы разбирайте пакеты, мы с Павликом ко мне, надо дом протопить и баньку. Да, Булка? Буду жарить тебя, как в тот раз.
– Булка? Что за Булка?
– Тетя Зоя, это Семен шутит. Как ваше здоровье? Как сердце? Пойдемте. Сема, уйми пса, он сейчас меня раздавит.
– Да, да, Семушка, этот паразит моему гусю лапу откусил.
– И гусь без ноги ходит? – Павлик почесал затылок, удивленно посмотрел на мелкую старушку.
– Да бог с тобой, милок, ходит на двух лапах, но хромает. У нас на ферме ветеринар Светочка, она и поставила на лапы бедолагу моего.
– Да не нужно было с ним возиться, голову бы отрубили и в сотейник, дел на пять секунд.
Сима икнула, представляя, как летит гусиная башка в сугроб, стало жарко и затошнило. Семен громко засмеялся, толкая Павлика в плечо, а вот тетя Зоя внимательно разглядывала Павлика.
– Все, пойдем, а то сейчас наслушаешься небылиц деревенских, Гром, Павлик, за мной, снег еще надо откинуть.
Когда мужчины ушли, а пакеты были разобраны, тетя Зоя хитро улыбнулась и схватила девушку за руку.
– А я ведь как знала, как знала, что вы созданы друг для друга, но Семушка слишком долго сопротивлялся, да и отойти ему надо было от пережитого, подождать, чтобы затянулись старые раны.
Серафима понимала, о чем она, смущенно улыбнулась, казалось, что женщина видит ее насквозь и читает мысли. Может, у них в родне ведьмы какие были или колдуны?
– А то, что матери не сказала правильно, уж больно она завистливая, а сестренка гадкая, всегда, когда приезжала, у меня куры нестись переставали.
Точно, Сима вспомнила, было такое, и не раз.
Тетя заглянула в глаза, стало тепло на душе, а когда накрыла своей сухой ладошкой ее кисть, так совсем стало хорошо.
– Мальчонка будет, славный такой, озорной, весь в отца.
Серафима заплакала, но это было от счастья, закивала.
– Вовремя я укатила на медосмотр, ой вовремя.
– Так это ты все подстроила?
– Не подстроила, а угадала со временем, это разное.
– А если бы Семен не обратил на меня внимание? Если бы вообще уехал?
– Чтоб на одинокую, такую красивую и беспомощную, да не обратить внимание, это надо совсем слепым быть! Семушка хоть и странный, но не такой. Я ради этого любимым гусем пожертвовала.
Тетя Зоя удивила, от милого причитания до уличного сленга переход был моментальным. Вот старушка удивила, купидон в платке и валенках!
– Так, ну давай, не сиди, накрывай на стол, мужики придут голодные, у меня почти все готово. Осталось салатики настрогать.
Строгали быстро, мужики вернулись через час. Пока усаживались за стол, а Семен смахивал со своих настоек и наливок пыль, тетя Зоя снова внимательно разглядывала Павлика, задавая ему вопросы, как опытный следователь.
– Павлик?
– Да.
– У тебя как фамилия?
– Соколов.
– А лет сколько?
– Тридцать два.
– Женат?
– Нет.
– Был?
– Нет.
– Дети?
– Нет.
– Точно?
– А что за вопросы, Зоя Ильинична? Ой, салат вкуснейший, ложку готов проглотить.
– Погоди, ложку не надо, вытаскивать трудно. А зарабатываешь ты сколько?
– Тетя Зоя, правда, что за вопросы моему заместителю? Зарабатывает он хорошо.
– Да, хорошо, только отдыхаю мало, начальство держит в кабале, как крепостного. А крепостное право, так-то, давно отменили.
– Ай-яй, и не стыдно тебе, Семушка, парня такого, молодого да красивого, эксплуатировать?
Семен разлил наливку, взял стопку, поднялся, поправил джемпер, он должен был сказать тост, снова сказать при всех своей любимой женщине, своей жене, что любит ее, уважает соседку, ценит Павла.
– Хочу сказать спасибо вам, что вы все есть в моей жизни. Что Серафима приехала к тетушке, что мыла полы в одних трусах, а потом без них бегала по деревне. Что она пришла ко мне, а я уже не мог отпустить эту невероятную женщину. Спасибо тете Зое за то, что она сватала мне свою племянницу, а я так долго сопротивлялся.
– Так дурак, прости господи.
– Еще какой дурак. Спасибо судьбе, что она порой дает нам людей – не родных, совсем посторонних, которые становятся самыми близкими.
– Сем, я сейчас заплачу.
– Плакать будешь ночью, я буду любить тебя сильно. Спасибо Павлику, что всегда помогал и не давал упасть духом, мы тебе найдем невесту, не переживай.
– Я не переживаю. Мне не надо невесту.
