А отступать не собирался. Она шла на контакт. Пусть не так, не с такой скоростью, как хотелось, но — шла. И… Нет, здесь тоже ошибки быть не могло — был ей интересен. А вот почему боится это показать — понять не мог. Пока не мог.
4
Самый запад России. Что? Рита очень надеялась, что ослышалась. Планируется продолжение? Только, простите, продолжение — чего? В самом начале знакомства, точно помнила, четко обозначила свою позицию. Приключения — не приемлет. Ни в каком виде!
— Ну, терпеть осталось, так понимаю, не долго, — обронила с тенью усмешки, с налетом иронии поинтересовавшись, — Когда у вас там, по плану, заканчивается отпуск?
Шанс наиболее спокойно избавиться от его общества. Улетит за три моря или куда там — в Питер? В Москву? Да, собственно, какая разница! Главное — со встречами тяжко станет. Через границы, которыми окружена область, при каждом возникшем желании не встретишься.
— А кто сказал, что мы не будем общаться и дальше? — тотчас оживился Константинов, получив вполне «живую» реакцию на свои слова со стороны молодой женщины. Не без труда, но получалось-таки пробить брешь в глухой обороне.
— Алексей, я серьезно говорила относительно неприятия курортных романов, — сочла необходимым напомнить Коташова.
— Я тоже, — заверил он, определенно не желая отступать и легко сдаваться. — Мой сын назвал мой интерес к незнакомке курортной дружбой.
— Ваш сын в курсе нашего с вами общения?
А ему показалось… Нет, не показалось, действительно, испугалась. Вот только чего на этот раз? Всего лишь упомянул сына. Если только в прошлом не было какого-то не слишком удачного общения с сыном какого-нибудь кавалера. Своих детей, на сколько успел понять, у неё не было. Зная же хоть немного женскую психологию… Болезненный вопрос.
— Он слишком наблюдательный, — заметил вслух Константинов. — С детства. Кстати, тоже не верит в дружбу между мужчиной и женщиной. Он не знает, кто вы. Не знает, хотя, возможно, догадывается, о наших с вами встречах и общении, — говоря всё это, продолжал внимательно наблюдать за реакцией собеседницы. — А у нас есть уникальная возможность проверить, на сколько курортная дружба может оказаться продолжительнее курортного романа.
— Учитывая посвящение в ее существование вашего сына…
И снова в тоне прозвучала какая-то, совершенно непонятная на данный момент времени, обреченность. Прошлое. Да, несомненно, оно имело место быть и в жизни этой женщины. Вот только — какое? Что должно было произойти такого, что теперь, в настоящем, держало бы в невероятном напряжении и вызывало недоверие к людям?
— Он отличный парень, — попробовал осторожно заметить Константинов.
А для себя, где-то глубоко в мозгу, сделал памятную зарубку относительно данного момента. Еще один пункт, на который в будущем, по всей видимости, предстоит обратить внимание. Если планировал серьезные… Стоп! Снова мысли не в ту степь завернули. Он — на отдыхе. Прилетел — улетел. Всё. Всё? Что-то мозг с сердцем начал опасное противостояние.
— Не сомневаюсь, — Рита постаралась вполне искренне улыбнуться, одновременно продолжая, поднимаясь из-за столика первой, — Нам пора, если хотим еще посмотреть город и успеть на прямой автобус.
Можно было, конечно, уехать и с пересадкой через Калининград, куда рейсов из Советска значительно больше. Но — нет, дело в данном случае было не в финансовой составляющей. Просто в жару заниматься вот этими маршрутными хитросплетениями не хотелось совсем. Хотя…
Совершенно неожиданно поймала себя на мысли, что общество Алексея Константинова далеко не противно и не в тягость. Просто привыкать боялась. Хорошее имеет свойство практически всегда быстро заканчиваться. Во всяком случае — в её жизни. Остается только память, от которой, порой, волком выть хочется.
Они вышли к руинам замка. Попали к приезду какой-то экскурсионной группы. Остановившись чуть в стороне, Коташова получила возможность, пусть и не долго, понаблюдать за человеком, так настойчиво настаивающем на… дружбе. Вот с трудом ей представлялась их дружба, особенно учитывая проживание не просто в разных городах, а за сотни километров друг от друга. О какой дружбе могла идти речь… Хотя…
За последние несколько лет это, пожалуй, первый представитель сильной половины человечества, с которым вообще решила пообщаться и, в общем-то, почти успешно. Впрочем, здесь со счетов не следовало сбрасывать и терпение самого Константинова. На сколько человек должен заскучать в отпуске, чтобы заинтересоваться такой личностью, как она!
И не предполагала, что, казалось бы, внимательно и с интересом слушая гида, рассказывавшего экскурсионной группе историю руин, Константинов незаметно наблюдал за своей очаровательной (сердце всё же побеждало разум) спутницей. И всё больше убеждался в том, что за наносной резкостью, стремлением показать свою независимость, скрывается, нет, не одинокая, неправильно немного будет сказано. Не женщина одинокая — душа. Да, именно душа! Израненная, исковерканная, изболевшаяся. А вот сейчас, когда считала, что на неё не обращают внимания, была на столько естественной, что появилось желание… Сумасшедшее на первый взгляд желание — обнять и спрятать ото всего мира. И не важно, как себя в тот момент поведет.
— Вам, наверно всё же следовало взять полноценную экскурсию, — заговорила она, заметив приближающегося Константинова. Да, историю края знала неплохо, только рассказывать красиво не умела.
— Историю предпочитаю изучать сам, а вот смотреть памятники лучше в компании приятных людей, — возразил он, оглянувшись в сторону по-прежнему вещающего гида. — И, на сегодняшний день, у меня эта компания есть.
Снова пытался сделать ей комплимент? Ритка медленно выдохнула. Желания воевать с ним оставалось всё меньше. Чем брал? Спокойствием. Убийственным спокойствием. Вот с подобным сталкиваться до сих пор не доводилось. Да и сама взрывная. И уж если находила коса на камень… Но, как говорится, не в этом случае…
— Даже не знаю, как реагировать… — честно призналась Коташова.
— А вы улыбнитесь.
Предложение спутника привело в некоторую растерянность. Нет, она, конечно, умела улыбаться. Но всегда считала, что улыбка должна быть к месту. А вот так просто стоять и улыбаться… Ну, как-то чревато…
— В смысле? — все же решила уточнить, что подразумевает её сегодняшний кавалер под своим предложением.
— Да в самом прямом — просто улыбнитесь, — повторил он собственное предложение. — Рита, правда, вам очень идет улыбка. А вы почти всегда в каком-то непонятном напряжении. Если честно, даже начал думать, что улыбаться вы просто не умеете.
Она могла сейчас не отвечать. И вряд ли Константинов стал бы настаивать. По крайней мере почему-то так показалось.
— Если честно, — а вот «если честно», то и объяснения простого, логического и не существовало. Просто как-то так получилось, что постепенно для улыбок в жизни оставалось всё меньше причин и поводов. — Сложно как-то в последнее время с улыбками. Но это, как там говорят, другая история, — прервала решительно саму себя и при этом постаравшись… улыбнуться.
В конечном счете, почему не выполнить незначительную просьбу гостя. Пусть не её личного, но всё же гостя. А вот личные проблемы можно хотя бы на время оставить. В том самом прошлом. Тем более, что уже ведь практически приняла решение по совету Масловой. Важное для себя решение.
— Знаете, Рита, а я вас прекрасно понимаю, — выдал он совершенно неожиданно, вызвав своим признанием вполне искреннее недоумение молодой женщины. — У самого был непростой период в жизни. Честно говоря, боялся, что не выкарабкаюсь. Жить не хотелось. Сейчас, спустя время, понимаю, на сколько всё было глупо. Жизнь она одна. И из-за кого-то, из-за чьей-то подлости её гробить глупо, как минимум.
— Звезда Алексей Константинов ещё и философ? — не удержалась она от несколько едкого замечания, а вот губы тронула едва заметная полуулыбка.
— Если честно, никогда не понимал эту науку, — признался он, улыбнувшись в ответ.
