Ознакомительная версия.
– Ты, скотина, меня бросил. На кого променял? На эту? Чем она лучше? Что я не давала тебе, скажи? Ты поставил на меня клеймо, прижег раскаленным железом мою плоть, чтобы она вечно оставалась твоей, а теперь не отвечаешь на звонки? Она знает, что ты со мной вытворял? Знает, как душил меня за горло и смотрел, как медленно уходит из меня жизнь? Как резал скальпелями и слизывал мою кровь? Хочешь, я покажу ей рубцы на моем теле? Я не могу раздеться на пляже, потому что все их увидят! Не могу сходить с друзьями в сауну! Я все это делала для тебя, потому что ты моя жизнь! И как ты на это ответил?
– Ольга, заткнись и иди отсюда! Ненормальная, сбрендившая дура! Тебе нужен врач. Оставь меня в покое. Твои просьбы и фантазии заходили слишком далеко, я не готов был удовлетворять их. И ты это знаешь. Не сваливай с больной головы на здоровую. Найди себе какого-нибудь безумца, который с радостью доведет тебя до могилы. Пошла прочь!
– Мечтаешь об этом, да? Хочешь, чтобы я не мешала тебе ходить по земле и пытать новых сабочек? Не выйдет. Не ври, что все началось с меня, – ты погрузил меня в чертово пекло боли на грани смерти.
Мне становится плохо. Голова кружится, сознание улетает.
– Максим, – зову я, – сними, пожалуйста.
Он, Медведь и пара других верхних осторожно опускают крест плашмя на землю. Максим медленно и аккуратно развязывает узлы. Ольга нависает надо мной и всматривается в мое лицо. Наши глаза встречаются. У нее они по-совиному круглые, расположенные под неуклюжими короткими бровками, но чем-то завораживающие. Лицо кажется серым, тронутым мраком тления, но это всего лишь игра света чадящих факелов и наступающего сумрака. От нее тянет жалобным запахом дешевых духов и немытого потного тела.
– Ты не знаешь, какой ад у тебя впереди. Это все иллюзия. Беги, пока можешь, – неожиданно спокойно произносит она. – Он искалечил мою душу и тело, разрушил мою жизнь, остались одни руины. – Она показывает свои тощие руки-лапки, изуродованные шрамами. – Смотри внимательно, не отводи глаз. Он чудовище. Запомни это…Мы еще встретимся, – бросает она ему и медленно, как вслепую, уходит с поляны, нескладно перебирая тонкими кузнечиковыми ногами, виднеющимися из-под короткой джинсовой юбки.
Я смотрю вслед, пока ее фигура не исчезает за деревьями.
– Как ты себя чувствуешь? – спрашивает Максим, растирая мои руки и ноги, чтобы вернулось кровообращение.
– Нормально, – хрипло отвечаю я. – Пить хочу.
– Сейчас принесут. Лежи спокойно. Понравилось?
– Да, но после этого… – киваю в сторону ушедшей Ольги.
– Она сумасшедшая. Она хотела таких экстремальных сессий, на которые я не был готов. Поэтому мы расстались. – Глаза Максима грустны. – Ей надо лечиться, но я ей помочь уже не могу. Давай не будем об этом…
Я прихожу в себя, натягиваю сарафан и с благодарностью беру пластиковый стаканчик с коньяком, опустошая его моментально. Тело наливается теплом, и подкравшаяся было жуть, отступает. Максим довольно кивает и берет меня за руку. Мы идем обратно. Кругом происходят различные сессии: кого-то связывают, порют, вешают… Всем весело. Но мне уже не хочется на это смотреть. Чудится, что это разгул лесной нечисти, леших и кикимор, куда меня по случайности занесло. Максим сажает меня за стол, и я оказываюсь рядом с одной из его саб – Жози, как представил ее Максим. Он уходит за коньяком, и я остаюсь с ней, исподтишка разглядывая ее, и вдруг замечаю, как исклевана оспинками кожа ее лица.
– Ты что-нибудь знаешь про Ольгу, его бывшую? – осторожно спрашиваю я.
– Она сумасшедшая, – отвечает Жози. – Преследует Маэстро везде. Не бери в голову. Встретилась, да?
– Да…
– Потом поймешь. Как видишь, мы с Лоттой ни на что не жалуемся, – Жози пожимает плечами и замолкает.
Очевидно, ей этот разговор неприятен.
– И он ни разу не предлагал ничего такого? – настойчиво возвращаю к теме собеседницу.
– Ничего, чтобы нам самим не хотелось попробовать.
– А было что-то экстремальное? Скальпели, удушение… Ольга говорила о них…
– Поговори с Маэстро сама. Я уже ответила, – обрывает меня Жози.
Максим возвращается с бутылкой, с ним идет слегка сутулящаяся Лотта. Внезапно мне захотелось какой-нибудь мелодрамы, очередного театрального представления с заламыванием рук, причитаниями на повышенных тонах, но Максим прерывает мои мечты вопросом:
– Как вы тут, девочки? Еще не надоело? Давайте я вам налью по стаканчику и поедем обратно. Лотта, тебя хотела забрать Венера на пару деньков. Поедешь?
– Почему бы и нет, – отвечает белокурая саба. – Все веселее, чем дома одной сидеть, ты нас совсем забросил.
– Ну и чудненько, – игнорирует укол Максим. – Тогда иди к ней, а я отвезу девочек.
В машине мы молчим. Свинцовая усталость сковывает меня в ледяных объятиях, я зябну. Очень хочется спать и в горячую ванну, но лучше просто спать. Наверное, я проваливаюсь в сон, потому что не замечаю, как мы оказываемся у моего дома. Максим провожает меня до квартиры, помогает открыть дверь, потому что ключи буквально выпадают из моих рук.
– Я тебе завтра позвоню, помни про договор, – шепчет он и исчезает за дверью.
«У него же там еще Жози», – отмечаю я про себя, но этот факт не вызывает сейчас ревности. Спать. Только спать. Но в моей голове настойчиво всплывает фигура Ольги, больной, обезумевшей, но все же реальной. Вдруг она права? Вдруг Маэстро далеко не так безобиден, как кажется? Почему он не захотел говорить со мной об этом, рассказать, как все было на самом деле? Отослал куда-то Лотту, вернулся быстро, так что я не успела расспросить Жози… Да и она была так уклончива, словно скрывала что-то… В душу заползает страх. Мысли путаются. Глумливый внутренний голос вещает: «Ну а ты как думала? Что все предельно безобидно? Сентиментально-садомазохистская история, умело кадрированная в нужных местах? Ты не вырежешь отсюда не устраивающие тебя куски пленки, как ни старайся. Это не съемки. И запятую в нужном месте не поставить. Только точку, если удастся. Но она может разрастись до большого кровавого пятна, до несмываемого тавра. Уходи, пока можешь. Серенькое полувыцветшее твое бытие может оказаться куда лучше того кнута с пряником, которым тебя приманивают. Ловушка захлопнется, перешибет хребет – и прощай, Катя. А ты уже согласилась подписать с ним договор, отдать себя в его власть… Уверена в том, что еще хочешь этого?» – «Не знаю, – отвечаю я внутреннему голосу. – Я подумаю об этом завтра…».
Черт побери, я зол, как никогда в жизни! Надо же было этой дряни, тупой прошмандовке и помоечнице появиться так не вовремя! Все шло замечательно. Катя согласилась на договор! Осталось дожать совсем чуть-чуть! Я наблюдал, как она смотрела на сцену и чуть не кончила, когда Вал и Тира взвились в воздух и поплыли над нами! Я нанизал ее на себя, нарочно сделав ей больно, когда входил в ее зад, и это она приняла с покорностью и восторгом, отреагировав так, как я и не мечтал! Видел, что ей понравилось на кресте, она улетела в охренительный сабспейс, а Ольга все испортила! Сколько можно вешаться мне на шею! Угораздило же когда-то связаться… Не хотел вспоминать про тот период экспериментов, так пришлось. Рано или поздно за все приходится расплачиваться. Сейчас я уже почти забыл то, каким был. И те мои инструменты хранятся на антресоли в запертом на замок ящике. Но гребаная сучка не дает мне покоя, будто чует, что я собираюсь вернуться к тем опытам и удовольствиям. Не знаю, как избавиться от этой безумной. Хоть находи кого-нибудь в Заполярье и отсылай ее туда закованной в кандалы и без денег, чтобы никогда не вернулась. Придется ее как следует припугнуть. Надо решать ситуацию с Катей, тем более что она пообещала подписать договор. Пора ковать железо, пока оно в огне и на моей наковальне. Я заберу ее к себе, а Лотту и Жози, быть может, отпущу в свободное плавание. Думаю, мои девочки быстро найдут себе новых хозяев.
Ознакомительная версия.
