— Ну что ж, я заинтригована, чтобы продолжить ваше путешествие.
Я машу рукой перед собой, показывая, что она должна перейти к следующему рисунку.
— Спасибо, что нашли время по-настоящему посмотреть.
Она улыбается.
— Спасибо, что поделилась с нами своим талантом.
Мимо проходит официант, и я отказываюсь от шампанского, выбирая минеральную воду. Я улыбаюсь поверх своего бокала, когда вижу Зои в другом конце комнаты, болтающую с Эриком, Кей, Тенн и Брук, которая теперь стала огромной звездой благодаря своей роли музы сексуального художника. Я так тронута, что они совершили это путешествие. Цветочная корона Зои этим вечером просто взрывается от красок, и я не вижу ни одного недостающего лепестка. Мое сердце наполняется радостью, когда я вижу, как она выглядит счастливой и расслабленной в своей собственной коже. Она смотрит мне в глаза и машет рукой.
— Милая, ты сделала это.
Я улыбаюсь, поворачиваюсь и шагаю прямо в объятия Мадлен.
— Я была на грани нервного срыва, — отвечаю, отстраняясь.
— Знаю, но это все твое, и я так горжусь тобой.
Мои глаза щиплет от переполняющих эмоций.
— Спасибо за все. Я бы не справилась без вас и...
— Это потрясающе, — говорит Зои, прерывая меня чрезмерно крепким объятием. — Ты потрясающая.
— Спасибо, — пискнула я.
К счастью, она отпускает меня, и я делаю глубокий вдох.
— Зои, — говорю я, когда прихожу в себя. — Ты помнишь Мадлен? — я машу рукой между ними. — Мадлен. Зои – одна из моих подруг. Она была на первом занятии арт-терапии, которую я посещала в вашей галерее.
Они тепло пожимают друг другу руки.
— Ну, если вы меня извините, — говорит Мадлен, кладя руку мне на плечо. — Я только что видела Джона Фостера. Он сказал, что хочет обсудить возможность выставить твои работы в Сиднее. Я лучше пойду поздороваюсь. — Она поворачивается к Зои. — Было приятно с вами познакомиться.
— Еще раз спасибо, — искренне говорю я. — Это больше, чем я мечтала.
— Это не больше и не меньше того, что ты заслуживаешь, дорогая.
С этими словами она уплывает прочь. Мой ангел-хранитель, самая элегантная, самоотверженная и по-настоящему добрая женщина, которую я когда-либо встречала, и, когда я считаю свое счастье в эти дни, она одна из многих, кого я считаю дважды.
— Я немного обманула, — говорит Зои, сморщив нос.
— То есть? — спрашиваю я, отрывая взгляд от удаляющейся Мадлен.
— Я просмотрела первые картины в поисках тех, которые могла бы узнать.
Я смеюсь.
— Это абсолютно нормально. Их не нужно рассматривать в каком-либо порядке. Они тоже могут быть отдельны друг от друга.
— Эмерсон, я так рада за тебя, — она качает головой и улыбается. — Мы все знали, что ты станешь великой.
— Конечно, ты знала, — отвечаю я, хихикая.
— Мы! — твердо отвечает она, легонько толкая меня в плечо.
Потратив еще час на общение, я выскальзываю через черный ход. Мадлен увидела меня и кивнула, так что я знаю, что она прикроет меня, если понадобится.
Теплый ноябрьский воздух обволакивает меня, когда я покидаю галерею. Еще светло, но солнце уже низко над горизонтом, когда я выхожу из города и спускаюсь по некогда знакомой тропинке к реке. Именно по этой причине я специально попросила, чтобы выставка состоялась девятнадцатого ноября, и когда река появляется в поле зрения, я вижу любовь всей моей жизни.
— Эй, — кричу я, и самые красивые лица в мире поворачиваются на звук моего голоса.
— Мама, — мой маленький мальчик кричит и бежит ко мне. — Я поймал рыбу, мама.
От волнения в его голосе и на лице я едва не падаю на колени. Подхватываю его, когда он подходит ко мне, и он целует меня в щеку.
— Где же она? — спрашиваю я, поднимая свободную ладонь.
— Он заставил меня поцеловать ее, а потом отпустить, — говорит Джош, сморщив нос, вызвав смех у Кая. — Как все прошло, красавица? — спрашивает он, забирая Кая из моих рук. — Не могу поверить, что ты не позволила нам прийти.
Я смотрю ему в глаза и улыбаюсь.
— Все было идеально. Знаю, что ты хотел быть там, но я была бы слишком эмоциональна. Мне нужно было знать, что ты будешь ждать меня здесь.
— Я буду там, где ты захочешь, любовь моя, но никто не удержит меня от следующего раза.
— Договорились, — я протягиваю руку и прижимаюсь своими губами к его, закрывая глаза, чувствуя, как он прижимается ко мне.
— Никаких поцелуев, — маленькая ручка разделяет нас. Джош щекочет его бока, превращая нашего трех с половиной летнего ребенка в извивающиеся торнадо.
— Дать тебе немного уединения? — говорит мой заботливый, великолепный муж.
Я киваю.
— Будьте рядом. Ладно?
— Конечно, — он целует меня в макушку, берет Кая за руку, берет удочку и неспешно идет вдоль реки.
Как только Джош опускает Кая на землю, он хватает удочку. Наблюдая за тем, как они насаживают наживку на крючок, меня охватывает глубокое чувство спокойствия. Отвернувшись от них, я смотрю на медленно текущую воду. Несмотря на десятилетие, прошедшее со смерти Мереки, и пять лет с тех пор, как я обрела покой, все еще вижу его, и все еще люблю его по-своему. Я думала, что как только попрощаюсь, все будет кончено и он полностью уйдет из моей жизни.
Именно Джош предложил мне соблюдать этот договор и приезжать сюда каждые пять лет.
— Он был самым важным человеком в твоей жизни, и он часть того, кем ты всегда будешь. Нет причин пытаться забыть его, пока память о нем не мешает тебе двигаться вперед, — сказал он.
Именно Джош убедился, чтобы я говорила о нем. Я даже застала его за чтением рассказов Мереки нашему сыну. Однажды я спросила его, не боится ли он призрака Мереки, и он покачал головой и сказал:
— Я благодарен мальчику, который предложил тебе дружбу, когда ты в ней нуждалась, а потом любил тебя так, как ты заслуживала, чтобы тебя любили так долго, как он мог, — он взял мою руку и поцеловал обручальное кольцо. — Мереки и я – счастливые ублюдки, которые знают, что значит быть любимыми Эмерсон Харт, — он смотрел на меня с любовью в глазах. — Призрак мне не угрожает. Он самый лучший человек, которого я никогда не знал.
Я закрываю глаза и улыбаюсь, когда ветер поднимается вокруг меня.
— Привет, Мереки, — шепчу я.
Шелест листвы, случайный крик птиц, жужжание лески, брошенной в воду. Эти звуки я слышу, и когда открываю глаза, вижу его. Он улыбается мне, такой же красивый, как всегда, и машет правой рукой.
— Еще пять лет, но ты помнишь, о чем мы договорились? — я поднимаю брови, —Несмотря ни на что, — я делаю паузу. У меня была запланирована целая речь, но теперь, когда я здесь, не могу вспомнить ни одной вещи, которую хотела сказать. Я смотрю на Джоша, и он встречает мой взгляд, ободряюще кивая. Я прикусываю нижнюю губу и снова поворачиваюсь к реке, к своей первой любви. — Я вышла замуж, и у нас родился сын, — поднимаю левую руку и смотрю на свое обручальное кольцо. Я отказываюсь носить что-либо слишком экстравагантное, поэтому это простое золотое кольцо, но его значение – весь мой мир. — Нашего сына зовут Кай, и он хороший рыбак. Мне нравится думать, что ты присматриваешь за ним и, возможно, даешь ему несколько советов, — заправляю волосы за уши и делаю глубокий вдох. Так приятно снова поговорить с ним, и теперь я не хочу останавливаться. — Твои родители так чудесно ладят с Каем. Они учат его всему, что касается вашей культуры, и он обожает их. Мы стараемся навещать их как можно чаще, — я качаю головой. — Нет. Я до сих пор не знаю, где моя мама, но, честно говоря, моя жизнь меня устраивает, я желаю ей всего хорошего и надеюсь, что она нашла счастье. Иногда я думаю, что ты должен найти свою собственную семью, — смотрю на Джоша и Кая. Я думаю о его семье и о том, как крепко они меня приняли. Я думаю о родителях Мереки, которые всегда относились ко мне как к дочери, которой у них никогда не было, и о том, что я подарила им внука с еще одним на подходе. Я похлопываю себя по все еще плоскому животу, зная, что так будет не очень долго. — Думаю, это будет девочка, — улыбаюсь, вспоминая прозвище, которое дал мне Мереки. — Калимна или Кали для краткости, — я встаю выше и расправляю плечи, не желая плакать, но зная, что это неизбежно. Я могла бы обвинить гормоны ранней беременности, или признать, что собираюсь сказать ему именно то, что я знаю, что он хотел бы услышать. — Я действительно счастлива, Мереки. Меня любят, и я люблю всем сердцем. Я даже осуществила свою мечту стать работающей художницей, но знаю, что в конечном счете ты хотел моего счастья, — смахиваю слезы счастья и печали со своих щек. — Я так скучаю по тебе, но я люблю и любима, — посылаю воздушный поцелуй на свою поднятую ладонь, и поднимаю руку. — Увидимся через пять лет.
