— Гребаный ад! — прогремел он.
— Дюк пришел, — сказал Хэнк мне в ухо.
— Ага.
— Я пришлю кого-нибудь, мы знаем этого мертвого чувака?
— Могу сказать, мне больше не нужно беспокоиться о том, что меня снова похитят.
Хэнк отключился, а Дюк перевел взгляд с телефона возле мертвого тела на меня.
— Он кому-то звонил?
Мне хотелось рассмеяться, но прежде чем эта мысль полностью сформировалась в голове, я решила, что хочу заплакать. Понимая, что плакать для меня — не вариант, потому что я не была неженкой, то решила, что хочу закричать.
Через пятнадцать минут тротуар возле магазина был окружен полицейскими, включая Хэнка, папу и Малкольма, и огорожен желтой лентой. Полицейские отгоняли зевак и посетителей кафе.
Я отошла в сторону, пролистала контакты до имени «Ли» и набрала номер.
— Все в порядке? — сказал он вместо приветствия.
— До тебя долетела весточка из офиса, — ответила я, думая, что таинственные силы, стоящие за его картелем коммандос, уже предупредили Ли о моем последнем приключении.
— Весточка из офиса?
Упс.
— Не хочу тебя беспокоить, но подумала, что должна сказать, прежде чем твой офис услышит это на полицейской волне. Сегодня утром труп Седого Рика оставили у дверей «Фортнума».
Тишина, затем:
— Подарок.
— Что?
— Я скоро приеду.
— Ли, тебе не обязательно… — но он отключился.
Ко мне подошел Джимми Маркер и, задав несколько вопросов, уставился на меня.
— Инди, скажи, что ты ничего от меня не скрываешь.
После того, как Текса подстрелили, в больнице я рассказала Джимми все: о Рози, травке, бриллиантах, Терри Уилкоксе, обо всем. Ну, не совсем обо всем, взлом с проникновением я опустила, так что, почти обо всем. Говорить было больше нечего, и если Джимми раздражался и терял терпение, пусть встанет на мое место.
— Джимми, может, я и сумасшедшая, но не дура, и что бы ты ни думал, я отличаю хорошее от плохого. Я рассказала тебе все, что знаю, еще в больнице.
Ко мне подошел папа и обнял за плечи.
— Я только хочу выяснить, почему ты стала эпицентром всего этого, — сказал Джимми.
— Мне бы тоже хотелось это знать, — вставил папа.
— Что же, как узнаете, скажите мне, потому что это начинает бесить! — по мере того, как я говорила, мой голос повышался, и к концу я уже кричала.
Джимми отступил на шаг, и несколько человек повернули головы в мою сторону.
Я увидела, как припарковался внедорожник, и из-за руля выскочил Ли. Он смотрел на меня, но Малкольм и Хэнк остановили его, прежде чем он смог до меня добраться.
— Я так понимаю, ты в курсе происходящего, — сказала я папе, отводя взгляд от Ли.
— Только о том, что нужно. Копы болтают, а ты моя дочь. Джимми держит меня в курсе.
— Почему ты ничего не рассказывашь?
— Я верю, что Лиам разберется с этим, а ты поступишь правильно.
Вот так просто.
Папа не возражал. Где-то за последние пару дней Ли получил отцовское благословение. Вероятно, когда со мной начали происходить определенные инциденты, в которых любой отец хотел бы, чтобы Лиам Найтингейл был парнем его дочери.
Я подошла к Найтингейлам. Малкольм стоял ко мне спиной, Ли и Хэнк — по бокам от него, в основном, спиной ко мне.
Приблизившись, я услышала слова Малкольма:
— Хэнк, я знаю, что ты используешь Ли, чтобы его руками разгребать всякое дерьмо, которое может тебя запятнать, и, Ли, я в курсе, что ты довольно свободно ведешь игру. Я позволяю вам, парни, играть так, как вы считаете нужным, потому что до сих пор, какая бы сделка вас ни связывала, она работала. Но мне не нравится то, что я чую, и…
Ли повернул голову и бросил на меня косой взгляд.
— Инди, — сказал он больше Малькольму, чем мне.
Все мужчины Найтингейл повернулись ко мне и замолчали.
Здорово. Ну и плевать. Меня устраивает.
Я подошла к Ли и остановилась, хотя и недостаточно близко, чтобы это ему понравилось, потому что его рука обвилась вокруг моей шеи, притягивая к себе. Хэнк, папа и Малкольм отошли.
— Как твои дела, красавица? — спросил он меня.
— Теряю терпение. Это уже надоедает, — сказал я ему. — А как твой парень?
— Никаких известий, мне нужно возвращаться в больницу. Вижу, ты конфисковала «Кроссфайер».
— Ты не против?
— Нет.
Я развернулась к нему и положила руку ему на пресс.
— Твой парень, он делал… что-то… для меня?
Рука Ли на моей шее переместилась вверх, и он нежно потянул меня за волосы.
— У него было другое задание, не имеющее ничего общего ни с тобой, ни с бриллиантами.
Я испытала огромное облегчение. Меня уже травмировало случившееся с Тексом, разбитая машина Элли и все остальные заботы, легшие на мои плечи, не хватало еще и этого. Осознав все, плюс то, чего я еще не знала, я посмотрела на Ли и уверенно заявила:
— Тебе нужно идти.
— Да.
Я начала отстраняться, но он опустил руку, обвив ее вокруг моих плеч, и развернул к себе.
— Со смертью Рика ты должна быть в безопасности, но тебе нужно вести себя осторожно. Кокси не представляет угрозы, но он «шальная карта».
Я кивнула.
— Хочу вернуться домой к тебе, — сказал он.
У меня перехватило дыхание. Я не могла ни вдохнуть, ни выдохнуть, воздух просто исчез.
Я мысленно встряхнулась и взяла себя в руки.
— Прости?
— Сегодня вечером. Я позвоню, когда буду в пути. Все, что тебе нужно, чтобы попасть в гараж и квартиру, находится на связке ключей «Кроссфайера». Даже после того, как Люка переведут из операционной, у меня есть дела, но когда я вернусь домой сегодня вечером, я хочу, чтобы ты была там.
Я колебалась всего секунду.
— Хорошо.
Он посмотрел на меня мгновение, его взгляд стал нежным, а затем Ли сказал:
— Я сожалею о сегодняшнем утре.
— Тут ничего не поделать.
— Мы закончим сегодня вечером.
Наконец-то есть то, чего можно ждать с нетерпением.
***
Дюк сделал шесть больших плакатов с объявлением, что «Фортнум» закрыт, и приклеил их на все широкие окна. Трудно работать с полицейской лентой, натянутой поперек входной двери.
Слава Богу, у меня не было ипотеки.
Впереди меня ждал скучный день и никакого телохранителя, чтобы следить за каждым моим шагом.
Как странно.
Я отправилась к Тексу сообщить последние новости и помочь с кошками. Прошлой ночью его заново заштопали и отпустили. Я не была уверена, какой будет его реакция на кончину Рика, и предполагала ликование, но ошиблась.
— Мы живем, мы умираем, — сказал он.
Философски.
Накормив кошек, почистив лотки, поиграв лазерными указками, я пошла к Кумару, чтобы запастись продуктами на вечер и посплетничать. Его там не было, но я поболтала с миссис Кумар, которая стояла за прилавком, а миссис Салим неподвижно сидела на табурете позади нее. Я подумала, но не сказала, что торговля могла бы вестись лучше, если бы не казалось, будто за кассой сидит мумия. Потом я забеспокоилась, не поразит ли меня Бог молнией за такую мысль.
Забрав у миссис Кумар сдачу, я направилась к Элли.
Она приготовила мне кофе и дала еще ибупрофена.
— Я знаю о мертвяке. Папа позвонил маме, мама позвонила мне. Ты в порядке? — спросила она.
— Начинаю от этого уставать.
— Держу пари.
— Чем займешься сегодня? — поинтересовалась я.
— Затаюсь, у меня сегодня смена.
Элли теперь работала в баре «У Брата» на Платт Ривер. Заведение было достаточно старым, чтобы деревянные столы и стены выглядели обшарпанными и потертыми, но в этом баре подавали лучшую еду в Денвере, здесь, после выступлений, зависали работники филармонии и выпивали по кружечки отличного Гиннесса.
— Я уж было подумала, что тебя уволили, — поделилась я.
— Нет, в ночь твоего похищения у меня была смена, но, по-видимому, прогул по причине, что мою лучшую подругу держат в заложниках — нормально.
— Приятно знать.
Она предложила сделать мне маникюр и педикюр, и я согласилась. Я отплатила ей, помыв и уложив волосы. Если бы я не унаследовала «Фортнум», то поступила бы в школу красоты. С подросткового возраста я всегда делала классные прически. Навести Элли марафет — простая задача, ее волосы были мягкими и густыми, достаточно волнистыми, они никогда не выглядели плохо.
