Надавливаю пальцами на влажные складки, проталкиваю два внутрь и одновременно снова накрываю ртом ее грудь, сжимая маленький твердый сосок зубами до боли.
Принцесса вдавливает ногти мне в плечи, толкается бедрами, сама насаживается на мои пальцы. Так туго сжимается вокруг них, что я едва не кончаю от одной мысли, как плотно ее мышцы сдавят мой член.
Красивая такая, раскрасневшаяся, с зажмуренными глазами. Мягкая, податливая, нежная девочка. Дрожит от каждого прикосновения, стройные ножки только сильнее раздвигаются. Позволяет трахать себя пальцами, выгибается, когда я вновь кусаю соски по очереди. Стонет от языка между налитыми полушариями. Я черчу влажную дорожку к ее шее, всасываю кожу чуть выше выпирающей ключицы.
Такая горячая, что легко можно получить ожоги.
— Верни пальчики на мой член, Принцесса, и направь его в себя. Покажи мне свое желание, как тебе хочется, чтобы я трахнул тебя, — сам в этот момент не перестаю давить на клитор, обводить его по кругу, утопая пальцами в смазке.
— Пожалуйста… — хнычет, когда я в очередной раз отнимаю пальцы, обрывая ее оргазм. Извивается подо мной, часто дышит, учащенно. — Адам…
Я не знаю, почему каждый раз так реагирую на это. Мозги плавятся, когда эта страстная малышка шепчет мое имя. Одновременно с трепетом и невероятно порочно.
Ева приоткрывает души, продолжает скользить пальцами по моему члену, закидывает одну ножку мне на спину, чтобы притянуть ближе и самой прижаться так, что между нами вообще не остается свободных сантиметров.
— Расслабься, Принцесса, — толкаюсь вперед, надавливаю головкой на раскрытые складочки. — Впусти меня, малыш.
Ева выгибается дугой, когда я одним мощным толчком врываюсь в ее тело. Стонет мне в рот, раскрашивает спину своими ногтями, пиздец как туго сдавливая мой член внутренними мышцами.
Почти не дает двигаться.
Но я все равно вырываю из ее горла новые стоны. Крики, всхлипы — Принцесса сопровождает ими каждое мое глубокое движение внутри.
Растягиваю ее под себя, толкаюсь глубже, вылизывая ее шею и спускаясь к тяжелой груди. Обхватываю тонкие запястья одной рукой, припечатываю ее руки к кровати над головой, переходя на черед быстрым ударов, которые сопровождаются пошлыми шлепками и хлюпающими звуками.
— Боже, Адам… Пожалуйста… Хочу, еще…
Ева бессвязно шепчет, впивается пальцами в мои плечи, прижимается всем телом. Я проталкиваю ладонь между нашими телами, она громко вскрикивает, когда я накрываю клитор пальцами и ни на секунду не прекращаю тереть его.
Внутри становится еще теснее, сбивчивый шепот разбавляют несдержанные громкие стоны, ее грудь и шея со следами от моих зубов…
Движения без тормозов — резко, без остановки, до боли вглубь ее тела. Зарываюсь в ее волосы, рычу, когда маленькая ведьма снова давит мне ногтями на спину. Мышцы и у нее, и у меня дрожат от напряжения.
— Умоляю, Ад… Сейчас…
— Моя развратная Принцесса хочет кончить? — вбиваюсь в нее на максимальном темпе.
— Да-а-а!.. — кричит на очередном рывке, я чувствую, как бешено стучит ее сердце.
Ева у меня под кожей. В каждой вене, в башке, в душе, блядь, хоть я и был уверен, что она давно выжжена.
Принцесса отчаянно цепляется за меня, подставляет губы, упирается пятками в мою поясницу, когда я слишком сильно высказываю из нее.
Короткие рваные толчки — то, что сейчас нужно нам обоим.
Мы срываемся практически в унисон. Я надавливаю пальцами Принцессе между ног, сам кончаю следом, после того как она взрывается на моем члене и с ее губ опять слетает мое имя.
Я падаю на нее сверх, чтобы отдышаться, Евины ладошки скользят по моей многострадальной спине, пока она сама с зажмуренными глазами отчаянно хватает воздух.
— Как тебе первая брачная ночь, Принцесса? — скатываюсь на спину и тут же получаю тычок под ребра.
Ну что за женщины такие меня окружают, а? Что Алька по слабому месту била, что Ева сейчас — удар в самое сердце.
— Кажется, я выбрала себе самого ужасного мужчину, — сопит обиженно, но все равно подлезает под руку и использует мою грудь в качестве подушки. — Я же теперь замужем, Ад…
— Ненадолго. Поменяешь одно кольцо на другое и снова в счастливую семейную жизнь.
— Это самое ужасное предложение, — мурлычет совсем тихо, уже засыпая в моих объятиях.
— А я и не спрашивал, Принцесса.
Побуду немного настоящим тираном. Ну, чтобы наверняка не получить отказ.
Сорок седьмая глава. Ева
— Наворотили вы дел, — Альберт Семенович, дед Адама, хмурится и качает головой, наливая себе новую порцию какого-то алкоголя.
Выпивает залпом, откидывается на кресло и крутит стакан в руках, пока я съедаю свои оставшиеся нервные клетки и жду вердикта от человека, который дорог моему любимому мужчине.
— Вот в наше время все было проще, — он продолжает, затягиваясь сигарой. — Увидел и женился. И никаких этих ваших игр.
— А если не понравилось? — Адам поддевает его.
— Яйца в кулак и терпи. Женщина же не виновата, что ты идиотом оказался.
Мужчины переглядываются, а я теперь абсолютно точно уверена, что Адам пошел в своего деда. Последний тоже не скупится в выражениях.
— Почему вы все-таки позвонили своему внуку в день свадьбы? — задаю вопрос, который меня мучает.
— Я надеюсь, ты не на актрису учишься?
— На ветеринара, — машинально отвечаю. — Училась…
— Молодец, достойный выбор. Я еще во время первого обеда все понял. Все вокруг были слишком увлечены собой, чтобы заметить очевидную вещь. Вы же с Адамом взглядами друг другу сверлили так, что я думал, пожар разгорится. У меня такое в молодости было. С твоей бабушкой, — переводит взгляд на внука, глаза мужчины вдруг наливаются теплом.
Он улыбается, смотрит на новую порцию алкоголя в стакане.
— Вечно она бесилась, когда я пил, — убирает алкоголь в сторону. — Всыпала бы она тебе по первое число, внук. Девочке все нервы вымотал, наверное, да? Знаю я тебя, оболтуса. Почему женщину свою за другого выйти отпустил?
— Мне снять штаны, чтобы всыпать мог? — Адам в насмешке выгибает бровь.
— В спальне будешь голой задницей светить.
Мужчины смеются, а я наблюдаю за ними и прикусываю губу. У них даже мимика имеет невероятное сходство.
— Ну, дети, рассказывайте, почему мой старший внук валяется в больнице с переломом челюсти, а его жена сидит передо мной в обнимку с младшеньким.
Я набираю воздуха в легкие, потому что все это началось из-за моего отца, значит мне и отвечать, но Адам накрывает мою ладонь своей огромной и слегка сжимает ее пальцами, качая головой.
Молчу, пока он рассказывает все своему дедушке. Естественно опуская некоторые подробности — наше знакомство, аварию, потому что Альберт Семенович и так не одобряет передвижение на двух колесах.
— Не ожидал, — мужчина подводит итог. — Нет, я знал, конечно, что у Сашки иногда свистит в голове, но это уже за гранью. Ну ничего… — тянет задумчиво. — Рожа срастется, поедет у меня дерьмо разгребать и думать над своим поведением.
— К-куда? — слетает с моих губ.
— А у меня друг коней разводит. Прибыльный бизнес, хочу сказать. Там всегда рук не хватает — кто захочет жить в отдаленной местности и возиться в лошадиных отходах? Он мне еще спасибо скажет, когда я ему работника подгоню.
— Думаешь, мой братец согласится? — Адам хмыкает.
— Думаю, что это все-таки лучше тюрьмы. Хоть одна жалоба на него поступит — отправится баланду хлебать. Может, получится за пару лет из него хоть какое-то подобие человека сделать, — берет паузу, а потом продолжает. — Девочка, я бы хотел с тобой поговорить. Наедине, — переводит взгляд на Адама.
Пальцы Адама сжимаются сильнее. Я не могу удержаться и бегло целую его в щеку.
— Все нормально. Твой дедушка меня не обидит, — шепчу ему на ухо, Адам кивает и выходит из кабинета. — Так о чем вы хотели поговорить?
— Я думаю, ты знаешь, что я собираюсь отойти от дел. Мне нужен человек по главе, которому я смогу доверять. А доверять я могу только семье. Хотя, как оказалось, не всей ее части… — выдыхает с сожалением. — Я бы хотел попросить тебя убедить Адама принять мое предложение и возглавить банк. А взамен я прощу долг твоему отцу. И тебе помогу с университетом, если ты захочешь туда вернуться.
