Лесли спрятала карточку и потерла глаза кончиком пальца, чтобы не потек макияж.
— Не знаю, почему мне от этого грустно. Это глупо. Я встречалась с ним однажды, меньше чем на десять минут и… Я его не забуду.
— Нет, — серьезно согласился Боклер. — Трачач был чудом. Поэт, боец, веселый товарищ, и таких как он больше не найти. Никто из нас его не забудет. Магия фейри однако иногда обладает собственным разумом. Тебе дали это, чтобы расплатиться с долгом. Он хотел, чтобы это стало подарком и благословением, но его смерть означает, что его воля больше не связывает эту частичку магии. Используй это или нет, как хочешь, но для чего-то незначительного или что равносильно горю хорошего человека, который не смог избавить ребенка от боли за судьбу ее щенка. Если помнишь его точные слова, используй их для укрощения магии. Выйдешь за рамки этих вещей со своим желанием, и это вызовет хаос неприятного рода.
— У вас есть целители? — спросила Анна.
— Исцеление относится к числу великих видов магии, и среди нас осталось очень мало целителей, и большинству из них можно доверять даже меньше, чем дару Трачача. — Он глотнул пива и кивнул Лесли. — Моя дочь снова будет ходить, но не сможет танцевать. Таков путь смертных. Они бросаются в жизнь и выходят сломленными.
— Она выжила, — сказала Анна. — Она сильная. И боролась с ними на каждом шагу. Она справится.
Боклер вежливо кивнул.
— Некоторые смертные так и делают. Некоторые из них прекрасно переносят, когда с ними случаются ужасные вещи. Но некоторые… — Он покачал головой и глотнул еще пива, а затем произнес с тихой яростью: — Иногда сломленные люди остаются сломленными. — Он посмотрел на нее. — Зачем я тебе все это рассказываю?
Анна пожала плечами.
— Люди разговаривают со мной. — Она не знала, что еще сказать, поэтому последовала импульсу. — Я была на месте Лиззи, озверевшая и напуганная. Меня спасли до того, как мои похитители смогли убить меня. По сравнению с этим… потеря того, что она любит, трагична. Но она не из тех, кто думает, что смерть лучше.
Боклер посмотрел на свой бокал.
— Мне жаль слышать, что тебя пришлось спасать.
Анна снова пожала плечами.
— То, что нас не уничтожает, делает нас сильнее, верно? — Это прозвучало легкомысленно, поэтому она добавила: — Я знала одну девушку, когда училась в школе. Она была умной, талантливым музыкантом и трудолюбивой. Поступила в колледж и обнаружила, что этого недостаточно, чтобы стать первой скрипкой или даже второй. И она попыталась покончить с собой, потому что ей приходилось сидеть с третьими скрипками. Это было первое настоящее разочарование в ее жизни, и она не знала, как с ним справиться. Те из нас, кто живет в реальном мире и переживает ужасные вещи, становятся сильнее и готовы встретить завтрашний день. С Лиззи все будет в порядке.
Боклер нахмурился на нее. Потом отвел взгляд и пробормотал:
— Ты могла бы навестить ее и сказать ей это.
Анна не хотела этого. Она не психолог, и ей не нравилось рассказывать о том, что с ней случилось, незнакомым людям. Но сегодня вечером это ее не остановило, ведь так? С Анной все в порядке, потому что Чарльз нашел ее и научил быть сильной. Лиззи должна найти в себе силы, а Анна указать ей, где их искать.
— Я посмотрю, что смогу сделать, — неохотно пообещала она, но сама была измотана разговором и мыслями о вещах, которые пыталась оставить позади. — Если вы меня извините, я, пожалуй, схожу в дамскую комнату.
Она оставила Лесли беседовать с фейри и вышла из банкетного зала. Вдали от шума и комнаты, полной в основном незнакомых людей, Анна почувствовала себя лучше. Она сходит в туалет, съест заказанную еду и пойдет домой.
Когда вышла из туалета, она увидела агента Хойтера, который прислонился к стене рядом с дверью. В самом ресторане никого не осталось, видимо, он закрылся в десять. Итак, они с Хойтером остались одни в коридоре возле комнаты, где вечеринка все еще шла полным ходом.
— Итак, ты героиня дня, — произнес он.
Что-то в его голосе было не так, и она нахмурилась.
— Не совсем, нет. Позволите пройти?
Но он встал перед ней.
— Нет. Я так не думаю. Не сегодня.
И вдруг кто-то схватил ее сзади и отправил в сон.
Глава 11
Анна проснулась и поморщилась от приторно-сладкого привкуса во рту, который распространился в нос, заглушая все остальные запахи.
Тошнота и жуткая головная боль соперничали с болью от серебряного ошейника и наручников в средневековом стиле с высоким содержанием серебра и цепью. Анна попыталась вспомнить, что произошло, из-за чего она оказалась прикованной, словно в чьей-то больной фантазии БДСМ, в клетке размером с человека, которая висела в большой пустой комнате. Было темно, и она совсем одна.
Она разговаривала с Хойтером, который странно себя вел. А потом… Боже. Они накачали ее хлороформом? Многолетняя череда убийств, магия ведьм, редкие древние и страшные родословные фейри — и они использовали хлороформ? Она вспомнила, что несколько раз приходила в себя на заднем сиденье автомобиля.
Это просто казалось таким… обыденным.
Из-за цепи Анне удалось подняться только на четвереньки. Она сосредоточилась на боли от серебра, чтобы не дать себе утонуть в панике. Пыталась обдумать план нападения, несмотря на головную боль.
Лиззи изнасиловали через несколько часов после того, как ее похитили. Это было почти первое, что они сделали. От этой мысли Анну вырвало.
Какой бы вкусной ни была еда в ирландском пабе, сейчас она оставляла ужасный привкус во рту. Анне удалось большую часть содержимого желудка оставить снаружи клетки, но кое-что прилипло к ее волосам и попало на пол. Ее руки скованы наручниками и прикованы цепью, поэтому она не могла убрать волосы ото рта.
А потом Анна задумалась, действительно ли она одна в комнате, как казалось. Она не смогла увидеть или учуять фейри, которые охраняли тюрьму Лиззи на острове. Паника начала разрастаться в груди, и Анна подавила ее, пользы от этого никакой.
Чарльз наверняка уже ищет ее. Но когда Анна попыталась установить с ним связь, та была закрыта так же крепко, как и прежде. Разве он не знал, что она пропала? Айзек сразу же сказал бы ему. Но что, если Айзек не знал о ее похищении? Что, если Хойтер наврал ему, что Анна решила вернуться в квартиру одна? Но это не имело смысла, потому что Айзек смог бы определить, что Хойтер лжет, и Хойтер это знал. Ему придется держаться как можно дальше от оборотней, чтобы не выдать себя.
Так почему Чарльз не восстановил связь между ними?
Снаружи комнаты, похожей на пещеру, послышался шум, и Анна низко присела, пытаясь успокоить дыхание и замедлить биение сердца, чтобы слышать сквозь двери и стены. Люди разговаривали довольно громко, так что было не так уж трудно уловить большую часть.
— …красотка. Мне больше всего нравятся хорошенькие женщины.
— Решил, что ты супергерой, Бульдог? — в голосе Хойтера звучала насмешка.
— За это хорошо платят, — ответил незнакомец. — Лучше, чем работа уборщика. Никогда не получал минет за мытье пола. Но получил его за то, что спас ту проститутку от ее сутенера. Женщина, которая у нас есть сейчас, хорошенькая. Разве она не красотка?
— Не такая красивая, как та, которой ты позволил уйти, — сказал Хойтер.
— Это не моя вина. Я не виноват. Тот большой волк собирался убить меня. — В голосе мужчины слышались истерические нотки и странная интонация. — Ты никогда не говорил, что с ними будет монстр. Убивать оборотней несложно. Я убил всех, кого прислал мне дядя Трэвис. Почему этого так трудно убить?
— Это всё работа ведьмы, — сообщил Хойтер. — Она использовала какую-то магию, чтобы волк мог видеть тебя, и это, видимо, сделало его сильнее. Девушка, которую мы поймали сегодня вечером, — его жена.
— Он будет так зол на меня. — Голос звучал испуганно.
— Сначала он должен найти нас. Это последняя охота в этом году, а потом мы двинемся дальше.
— Я буду первым у нее, — настаивал незнакомец.
