Раз секунда. Два секунда. Три секунда. Открываю глаза и разочарованно вздыхаю. Реальность бьет наотмашь моим фантазиям, разбивая их на осколки. И вместо приятного послевкусия неплохого минета, чувствуя горечь во рту и глухое раздражение.
Звонит мобильный телефон. Киваю Элин в сторону кровати, рассчитывая, что телефонный разговор надолго не затянется. Девушка соблазнительно облизывает губы, изящно поднимается на ноги и эротично идет к кровати. Правда, меня это не волнует, потому что подойдя к тумбочке и взяв мобильник в руки, удивленно вскидываю брови. Разговор предстоит не для любопытных ушей. Награждаю Элин чарующей улыбкой, выхожу из спальни и иду в гостиную в самый дальний угол, где я могу видеть, кто заходит, но никто не сможет меня подслушать.
— Да, пап, — прочищаю горло, надеясь, что голос звучит бодро.
— Привет, сынок, — от этого низкого голоса с хрипотцой у меня встают волосы на руках дыбом. Никогда не знаешь, что сулит тебе этот тон с налетом скуки. В мире нет ни одного человека, который бы не вздрагивал от голоса Саида Каюма.
— Привет. Как дела? Ты по мне соскучился или просто так звонишь? Или все же по делу? Я чуть позже отправлю Али отчет по закупкам материалов, — ищу глазами ноутбук, найдя его на журнальном столе, быстро открываю. Пока я слушаю спокойное дыхание отца в трубке, открываю почту. Али должен мне был прислать расписание деловых поездок отца. Если он мне сейчас звонит, значит он где-то в Китае или в Сингапуре… Задерживаю дыхание, прикусываю губу.
— Просто соскучился. Давно тебя не видел. Мама тоже соскучилась. Когда прилетишь домой? — слышу, как отец чем-то стучит по столу. Каждый удар, как удар хлыста над головой. Нервно и страшно.
— Через недельку или две, как дела свои завершу.
— Дела? — хмыкает, у меня возникает ощущение, что отец знает то, чего не знаю я. Это не очень приятное чувство. — Дела — это хорошо, особенно, когда это очень важные дела. Интересно, когда твой стол в офисе Сингапура последний раз протирали.
— Пап… — сглатываю, аккуратно закрывая ноутбук. По виску скатывается капелька, прикладываю ладонь взмокшему лбу, чтобы вытереть пот. — Мне нужно было остаться в Лондоне.
— Саит! — от жесткого, категоричного тона отца жмурюсь, догадываясь, как он сейчас гневно сверкает глазами и поджимает губы. — Если я узнаю, что ты опять влез… — обрывает себя на полуслове. Я сглатываю, лихорадочно соображая, что ему сказать, как его успокоить.
— Я завязал. Правда, пап. Я остался в Лондоне потому что… Потому что встретил девушку, — выпаливаю правду, которая произошла сегодня со мной.
— Девушку? — в голосе отчетливо слышно недоверие, потом тон смягчается. — Девушка, это хорошо. Это серьезно или как обычно?
— Я пока не знаю. Если все сложится, обязательно тебя с ней познакомлю. И с мамой тоже, — твою ж мать, прикусить бы язык, не болтать чепухи, но очень хочется отвлечь отца, увести его мысли от опасной темы.
— Хорошо, Саит, я тебе верю, — ощущение, что мне выдали огромный аванс доверия, не просрать бы его. Сложно, почти невозможно усидеть на двух стульях, но очень хочется. Хочется и отца не разочаровать, и свои дела завершить.
— Я позвоню на днях.
— Матери позвони, я с тобой свяжусь сам. И, Саит, узнаю, что ты вновь спелся с Люсьеном, я не знаю, что с тобой сделаю. Понял?
— Да. Доброй ночи, пап. Или утра.
— Неважно, ты ложись спать, — на этом наш звонок обрывается, я швыряю мобильник рядом с собой, обхватываю голову руками и взъерошиваю волосы.
Опять что ли придется залечь на дно? Или действительно с Девой повозиться, познакомить отца с ней? Он поверит мне и перестанет контролировать. Усмехаюсь, поднимаюсь с дивана. Я еще до конца не знаю, что и как я буду делать с Девой, но определенно с девчонкой можно провести очень весело время.
Глава 4. Дева
По идеи я должна была не спать ночь, вздрагивать от каждого шороха, бледнеть-краснеть, едва дышать, если почувствовала чье-то приближение к двери в комнату. Ничего подобного. Захлопнув за собой дверь после того, как этот напыщенный, самовлюбленный индюк меня выпустил из своей спальни, я закрылась на замок. Я довольно быстро повторно уснула, забыв, что хотела пить. А вот забыть, что видела в спальне этого придурка не получалось. Более того мне снились неприличные сны. Снилось, что это сидела на кровати полностью голой и мечтала облизать Я вздрагивала во сне от обжигающего желания, которое заставляло учащенно биться в груди мое сердце и просыпаться, чтобы потом вновь погрузиться в этот сладостный ад.
— Дева! — слышу голос парня, имя которого я до сих пор не знаю.
Дергает ручку, я застываю на кровати и испуганно пялюсь на дверь. Вдруг решит ее выломать, что мне делать? Кричать? Выбрасываться из окна не собираюсь. С другой стороны, что-то я паникую раньше времени и не по делу. Вчера отпустил, хотя я видела, что был на взводе и мог запросто меня изнасиловать возле стенки, пока его любовница сидела в ванной.
— Рекомендую открыть дверь, иначе вышибу, — его спокойствие обманчиво, его угрозе я верю на сто процентов. Такой вряд ли будет по пустякам пугать. Дверь жалко. Красивая и, скорей всего, дорогая. Нечего портить имущество.
Встаю с кровати, одергиваю свою одежду на себе, уверенно подхожу к двери, поворачиваю замок и воинственно смотрю в грозные глаза. Не улыбается, хмурится, явно не в настроении. Видимо плохо ночь провел. Губы против воли изгибаются в насмешливую улыбку, он прищуривается, угрожающе двигает челюстью.
— Завтракать будешь?
— А здесь кормят?
— Чай или кофе?
— Предпочитаю апельсиновый сок.
— Есть только яблочный.
— Он не бодрит, — скрещиваю руки, не срываю своего веселья. Мне нравится дразнить этого угрюмого молодого человека, испытывать его терпение и чувствовать, как хожу по лезвию опасности. Это оказывается так приятно щекочет нервы.
Мне ничего не отвечают, просто разворачиваются и уходят. Я некоторое время любуюсь его силуэтом, вздыхаю и плетусь за ним. В этот раз красавчик не голышом ходит передо мной, на нем идеально сидят темно-синие джинсы и белая футболка. Непослушная челка нависает на глаза, чуть длинноватые, чем я привыкла видеть у мужчин, волосы влажные и зачесаны назад. Этакий царь зверей.
— Как спалось? — присаживаюсь на тот самый стул, на котором вчера сидела и наблюдаю за парнем, которых с хищной грацией перемещается по кухонной зоне. Судя по тому, как без суеты, спокойно наливает в две чашки кофе из кофе машины, поджаривает яичницу и тосты — он привык готовить для себя простую еду.
— Ешь, — ставит передо мной тарелку с аппетитной глазуньей, чашку кофе, два тоста с сыром на другой тарелке. Сам устраивается напротив.
— А молоко есть?
— Зачем? — берет вилку, на меня даже не поднимает глаза.
— Я не пью кофе без молока.
— Кофе не пьют с молоком.
— А я пью! — выдерживаю опасный прищур.
Сглатываю, сжимаю кулаки, чтобы скрыть дрожь. От ледяного, ничего хорошего обещающего взгляда мне становится немного не по себе. Понимаю, что играю с огнем, встаю и подхожу к холодильнику. К счастью, молоко есть. Возвращаюсь и под тем же ледяным взглядом, наливаю себе молоко, только после этого беру вилку и с аппетитом начинаю есть. В моей семье за столом всегда шумно, особенно, если дедушка в настроении, поэтому есть молча не в моем стиле, но сейчас я молчу. И глаза не поднимаю от тарелки. Я чувствую, как меня внимательно разглядывают и над чем-то думают. Когда на моей тарелке ничего не остается, кофе выпито, на блюдце только крошки, я вынуждена встретиться с глазами парня, у которого провела немного неприличную ночь. К счастью, честь и достоинство не пострадали.
— Как тебя все же зовут?
— Саит.
— И все?
— А что тебе еще нужно знать? — насмешливо кривит губы, ставя чашку рядом с тарелкой. — Может еще банковский счет сказать и его баланс?
— На такси хватит? — склоняю голову на бок, отражаю его улыбку.
