- У тебя десять секунд, - сказал я и отпустил Мишу. Сам подошёл поближе к бару и набрал жене ответ, что«скоро выезжаем. Мишаня, как обычно, перебрал».
Опёрся локтем о стойку и, наблюдая за работой бармена, стал ждать, когда друг извиниться, чтобы можно было ехать. Глянув на наручные часы, понял, что прошло уже больше двух минут. Для того, чтобы сказать пару сопливых слов, времени у Миши было предостаточно.
Зашёл за бар в крыло для персонала и в очередной раз не понял, почему здесь позволяют устраивать проходной двор.
Без стука открыл дверь, в которую минутами ранее вошёл Миша, и не поверил своим глазам, увидев, как голая по пояс девчонка пыталась стащить с себя моего друга, прижимая к обнаженной груди окровавленную руку.
Глава 6. Арина
Жирный упырь!
Широкой походкой я зашла за бар. Кинула терминал и чек бармену. Направляясь в раздевалку, на ходу расстегнула ремень, уже опустевший от рюмок.
В раздевалке, хлопнув дверью, я открыла свой ящик, достала рюкзак и кинула его на небольшой столик. Открыв молнию, закинула в него полные горсти чаевых, что накопились в карманах моих шортов и за их поясом за сегодняшний вечер.
К счастью, моя смена сегодня относительно короткая. Но за предыдущую неделю, где я отрабатывала по полной не только за себя, но и за одну из своих напарниц, я устала настолько, что даже не смогла спокойно стерпеть одного жирного упыря, который, какого-то хрена, заделался в мои личные фанаты. Раньше он приходил один или с таким же жирным типом, как он сам. Но сегодня приперся в двумя, с виду, интеллигентными мужчинами, с которыми, кстати, он вёл себя гораздо спокойнее, чем обычно, но всё равно, перебрав, распустил свои жирные лапы.
Он ущипнул меня за сиську! Почти за сосок!
Я уже почти привыкла к тому, что есть такие дебилы, которые считают, что им позволено шлёпать меня по заднице, только потому что я проношу ее мимо их столика. Со временем я разучилась на это реагировать. Только если попадается достаточно настойчивый «ухажёр», могу сдать его охране. В остальном же, подавляющее большинство таких шлёпальщиков чувствуют, что переборщили и дают щедрые чаевые.
Но этот старый хрен – отдельная песня. Это какофония всего мерзкого, что только можно придумать. Сначала я спокойно к нему относилась, получая щедрые чаевые за его шлепки по заднице, но со временем он решил, что границ нет. А сегодня ущипнул меня за сиську и, кажется, это была последняя капля в чашу моего терпения. В следующую свою смену оставлю охране его портрет, чтобы знали, что это туловище запускать в бар не нужно. Никакие деньги не стоят того, чтобы я продолжала это терпеть.
Сняла с головы шляпу и швырнула ее на верхнюю полку ящичка. Развязала узел из подола клетчатой рубашки и тоже закинула ее в ящик на крючок. С корсетом, который не просто сжимал талию, но еще выталкивал сиськи наверх, как перестоявшее дрожжевое тесто, пришлось немного повозиться. Но к этому я тоже уже привыкла, так что сняла его достаточно быстро.
- Слушай, богиня! Ну, прости меня…
- Твою мать! – испугалась я и тут же поспешила прикрыть грудь уже снятым корсетом. Развернулась на месте и впечаталась спиной в соседний ящик. – Ты какого хрена здесь забыл? Вали, пока охрану не позвала!
- Королева моя, - потянул ко мне сальные руки старый хрен и даже на колени упал.
- Ты придурок? Вали, сказала!
Паника захлёстывала всё сильнее. Я глазами искала средство, которым смогу обороняться в случае, если этот придурок решит пойти дальше устных извинений.
- Скажи, что простила меня и не держишь зла, - жирный хрен готов был пустить слезу.
- Простила я тебя. Только сдрисни отсюда, - рявкнула я и схватила первое, что попалось под руку – один из стаканов, что были списаны с бара и стояли здесь в надежде на то, что их кто-нибудь заберет к себе домой.
- Правда простила? Ты… я, что хочешь для тебя сделаю. Только скажи.
- Я уже сказала, чтобы ты отсюда ушёл.
- Хочешь жену брошу? Детей? Дом тебе куплю… машину… - скулил он, касаясь моих бёдер и оставляя на них мокрые следы поцелуев.
- Отвали, сказала! – рявкнула я и совершенно неконтролируемо ударила его по голове стаканом, который рассыпался в моих руках, не причинив никакого вреда жирному хряку. Зато у меня раскровило руку, и паника захлестнула сознание.
Глядя на кровь, я не сразу сообразила, в какой момент, старый хрен успел встать на ноги и навалиться на меня так, что меня смело на стол и прижало его грузным телом.
Мне с детства внушала мать, что, когда страшно, кричать не нужно. Это еще больше злит. Отчимов моих, конечно. Многочисленных отчимов, от которых меня спасала всегда моя старшая сестра Руфина, которой сейчас, к сожалению, рядом со мной не было. Стиснув зубы, потеряв способность говорить и издавать хоть какие-либо звуки, чтобы хотя бы позвать на помощь, и впилась ногтями в жирную шею ублюдка и вонзила в нее ногти.
Мудозвон лишь рыкнул и продолжил тянуться губами к моей шее, решив, похоже, что я царапаюсь только потому, что я страстная кошечка.
Урод!
Я ему глотку вырву, но трахнуть себя точно не дам.
Корсет, которым я прикрывала грудь уже был потерян в этой неясной борьбе с жирным телом. Рука ужасно ныла от боли. Я чувствовала застрявшие в ней осколки, но ничего пока не могла сделать. Ногу, завернутую под неестественным углом и прижатую мудаком к углу стола, свело и прострелило болью.
Внезапно обстановка в воздухе резко изменилось. Я сразу поняла, что открылась дверь в раздевалку и вошёл ещё кто-то.
- Блядь! – неясный мужской мат, и жирное туловище резко с меня исчезло. Опустив взгляд, я увидела, как его кто-то прижимал к полу, наступив кроссовком между лопаток.
Прижимая окровавленную руку к груди, я подняла глаза и увидела невероятно злой и в то же время обеспокоенный взгляд мужчины, который не так давно подвозил меня до универа. Он что-то говорил мне, но я плохо разбирала слова, так как тот жирдяй, что лежал на полу, что-то кричал о любви и непонимании.
Словно поняв, что я плохо соображаю, мужчина, что сегодня снова стал моим спасителем, снял с себя куртку и укутал меня в неё.
Пока я пыталась взять себя в руки, силясь унять дрожь по телу, мужчина подхватил голосящего мудозвона и вывел его из раздевалки. Закрыл за собой дверь, тем самым отрезав вопли того урода от меня.
Прошло несколько минут, прежде чем я смогла успокоиться и даже начать разглядывать рану. Осколки стекла прям-таки смотрели на меня.
- Твою мать, - вздохнула я, понимая, что в баре вряд ли найдется хоть что-нибудь похожее на аптечку. Недавно у нас была драка, и к разбитым мужским бровям и прикладывала свои ежедневки.
Придется перемотать рану какой-нибудь салфеткой и доехать так до дома, чтобы там нормально всё обработать, желательно при этом не разбудив сестру.
В дверь раздевалки постучались.
Удивленно вскинула брови, пытаясь вспомнить, кто и когда в нее вообще хоть раз стучал. Не было такого.
- Открыто, - сказала я и запахнула на себе мужскую куртку.
Чёрт! Надо было отдать. Тот мужик, наверняка уже уехал.
И именно в этот момент в раздевалку открылась дверь и вошёл мой спаситель, в куртке которого я сидела на столе.
- Я не нашёл в вашем баре аптечку, поэтому принёс свою из машины, - показал он мне красный чемоданчик с крестиком. Выдвинул из-под стола табурет и сел напротив меня. Оставив рядом со мной раскрытую аптечку, мужчина протянул мне свою руку раскрытой ладонью и заглянул в глаза. Его взгляд внушал доверие и спокойствие. – Я посмотрю? – спросил он.
Хотя вопрос больше напоминал утверждение, потому что в следующую секунду я аккуратно вложила свою окровавленную кисть в его ладонь.
- Раскрой, - произнес он спокойно. Повинуясь, я плавно развела пальцы в стороны, чтобы раскрыть ладонь. Тошнота подкатил к горлу, когда я увидела торчащий из указательного пальца внушительный осколок. – Лучше бы, конечно, зашить, - буркнул себе под нос мужчина. Потянулся свободной рукой к аптечке и вынул из нее вату, пинцет и перекись. – Будет неприятно, - сказал он, коротко посмотрев в мои глаза.
