Я прервалась со сдавленным вздохом. Шлеп.
Мое тело вздрогнуло, и горячая вспышка боли пронзила мою киску, прежде чем она быстро исчезла, сменившись тупым пульсирующим удовольствием, которое задержалось. Мэддокс только что отшлепал мою…?
О Боже! Я вскрикнула и оглянулась, но он уже заговорил, его голос был почти яростным. Его тон содержал опасное предупреждение, и мой рот закрылся.
— Это, — прорычал он. — Это была лучшая чертова ночь в моей жизни. Так что не говори мне, что я думаю, и не говори мне, что я чувствую.
Мэддокс схватил меня за запястье и положил руку себе на грудь, его кожа была теплой и гладкой под моими прикосновениями. Его сердце колотилось. Тук, тук, тук.
Жесткий блеск в его глазах немного смягчился, но интенсивность его взгляда осталась такой же свирепой. Его слова прокатились по моей плоти, и мое сердце замерло, прежде чем провалиться в грудь.
— Не говори мне, что я чувствую. Ты понятия не имеешь, Лила.
Это было так… сложно.
Из меня вырвался болезненный звук, но я быстро заглушила его. Попасть в ловушку Мэддокса было бы опасно для моего сердца. Я бы закончила тем, что была бы просто еще одним завоеванием.
Мэддокс был не из тех, кто успокаивается. Я не думала, что он когда-либо будет. Он был слишком диким, слишком безрассудным, слишком… раненым.
Я всегда знала, что Мэддокс никогда не будет человеком, который будет строить долгосрочные отношения.
Это не будет легкая неделя или простое дело. Я уже хихикала над краем очень опасного обрыва; Я уже была на грани того, чтобы потерять сердце и отдать его Мэддоксу.
Но я уже проиграла этот бой.
Он двинулся вверх по моему телу, и мои ноги инстинктивно обхватили его бедра. Его губы скользнули по моему горлу, прежде чем он принял мои губы в долгий поцелуй.
Мэддокс Коултер — мой лучший друг, а теперь и любовник — был невероятно неотразим.
Он точно знал, как скрутить мое сердце в узлы, и превратил меня в пластилин в своих руках.
Одна неделя.
Семидневное дело.
Семь дней, чтобы еще сильнее влюбиться в Мэддокса Коултера.
Семь дней, чтобы мое сердце… было разбито им.
ГЛАВА 3
Мэддокс
Бар отеля сегодня был полон. Там была группа мужчин, которые пытались выглядеть дорого и прилично в своих дорогих костюмах и с напитком в руке, осматривая тускло освещенный бар. Предполагалось «джентльмены», но они косились на женщин, и было ясно как день, в их мыслях не было ничего правильного.
Там была еще одна толпа людей, которые были слишком пьяны, чтобы им было наплевать.
И, наконец, у нас были оппортунисты, женщины и мужчины, которые были здесь, чтобы привлечь внимание кого-то, кто, вероятно, был таким же богатым, как президент Соединенных Штатов, на ночь роскоши и страсти. Или, ну… больше одной ночи.
Это был лучший отель Парижа, и дорогой папочка, вероятно, заплатил тонну дерьма за то, что мы с Лилой остановились здесь. Мой подарок на день рождения.
Он швырнул мне деньги в лицо, хотя все, чего я когда-либо, блядь, хотел, это чтобы он признал мое существование простым «С Днем Рождения».
Я предположил, что он был слишком занят для этого.
Да пошел ты, папа.
Разговоры вихрились в грязном облаке дыма и вони сигарет. Мой нос пощипывало от сильного запаха духов, окружавших меня, и я одним глотком осушил свой напиток. Алкоголь обжег мне горло, но, черт возьми, он почти успокаивал.
— Если ты будешь продолжать так пить, то скоро совсем опьянеешь. А я-то думала, ты пригласил меня на свидание.
Сладкий голос Лилы прошептал рядом с моим ухом, ее дыхание обдало мою шею веером. Мои губы причудливо изогнулись, когда ее пальцы медленно провели по моим предплечьям и бицепсам, ощущая каждую выемку и изгиб моих мышц. Да, моя девочка любила исследовать мои мышцы.
Годы, когда я энергично проводил время в спортзале, бросая всю свою агрессию на тренировки и на боксерские груши, сослужили мне хорошую службу.
Я видел, как девушки — младше и старше — смотрели на меня в спортзале. Конечно, мое эго больше не нуждалось в поддержке; мой член был достаточно большим для этого.
Но Лила была единственной женщиной, которой я хотел смотреть на меня с голодом в ее темно-карих глазах.
Я повернулся на своем стуле, и моя рука обвилась вокруг ее талии, притягивая ее, чтобы она встала между моими ногами. Лила надулась, ее красные губы мерцали в тусклом свете бара.
— Очередь в туалет была слишком длинной, а наша комната слишком далеко.
— Твои волосы выглядят прекрасно, — сказал я еще раз. Заправив выбившуюся прядь ей за ухо, мой палец задержался под ней, касаясь ее горла. — Ты выглядишь прекрасно.
— Прекрасно, да? — В ее глазах был дразнящий взгляд, когда она чуть ли не надменно вздернула подбородок.
На ней была черная мини-юбка с пайетками, с небольшим разрезом по подолу. Юбка обернулась вокруг ее задницы, как вторая кожа, и я чуть не зарычал при виде этого. Черный кружевной укороченный топ обтягивал ее изгибы, привлекая мое внимание к ее груди. Этот наряд должен был быть незаконным.
— Сексуально, — прохрипел я, приближая наши лица. — Восхитительно. Я бы повалил тебя на барную стойку и трахал до завтра, - мой голос понизился, шепча ей на ухо наши грязные секреты, - пока ты не попросишь меня остановиться, потому что твоя киска слишком болит.
Лила покраснела, и ее дыхание сбилось.
— Но опять же, я не хочу, чтобы какой-либо другой мужчина видел твое обнаженное тело, или слышал твои отчаянные стоны, или… видел, как ты кончаешь.
Это было только для моих глаз.
Моих.
На неделю.
Пока я не смогу убедить ее остаться... дольше.
Лила была упряма, слишком чертовски упряма для ее же блага. Я должен был правильно сыграть в эту игру, иначе я рисковал потерять ее навсегда.
Четыре года назад я сыграл в порочную игру – сломать Лилу.
Сегодня я начал опасное дело – завоевать ее расположение.
— У тебя однонаправленный ум, Коултер.
— Ага. У тебя, Гарсия.
Она закатила глаза, прежде чем коснуться моих губ дразнящим прикосновением.
— У меня… такое чувство, что ты сказал эту строчку гораздо большему количеству девушек, чем мне. Это твоя стратегия?
Если бы она, блядь, только знала…
Лила понятия не имела, что я делаю все прямо противоположное тому, что когда-либо делал. Я никогда не гнался за женщиной, мне никогда не приходилось никого завоевывать, никогда не нужно было быть романтичным и никогда не приходилось соблазнять.
Я ухмылялся, и девушки падали вокруг меня. Моя фамилия и мой член были достаточно соблазнительны.
До нее.
Мой лучший друг: заноза в заднице и мой любимый чертенок.
— Я бросаю тебе вызов… — прошептала она мне в губы.
— Сейчас? — Мои пальцы сжались на ее бедрах. Настала ее очередь давать вызов. Я использовал свой сегодня утром, когда я попросил, чтобы она осмелилась остаться.
— Довольно иронично, не так ли? Это то же самое место, где ты посмела переспать с Люсьеном две ночи назад.
Я не хотел об этом вспоминать. Одна только мысль о том, что Лила спит с этим французом, вызывала у меня ярость. Как? Как я мог подумать, что будет нормально, если я дам Лиле этот глупый вызов? Как я думал, это поможет мне забыть ее?
Вместо этого я ненавидел себя.
Это заставило меня хотеть трахнуть ее, требовать ее еще больше.
Необходимость погубить ее ради любого другого мужчины была всепоглощающей.
Да, этот вызов не сработал так хорошо, как я ожидал.
Но вместо этого он дал мне что-то другое. Это дало мне Лилу, всю ее: все, чего у меня раньше не было, а теперь есть.
— Давай, дай мне свой вызов. — Шалунья.
Лила отстранилась достаточно, чтобы посмотреть мне в глаза. Ее взгляд скользнул к моим губам, прежде чем она пронзила меня непроницаемым взглядом.
