Она отряхнулась, выругалась и побежала в хижину.
Наверное, решила разделать меня на части прямо здесь, на берегу.
Но нет, я ошибся. Девчонка волокла по песку кусок тяжелой ткани, видимо, решив, все-таки, оттащить меня в дом.
Неужели у нее хватит смелости меня спасать?
— Якорь! Брось якорь! — зачем-то опять я шепнул ей на ухо.
Я отчаянно повторял это слово в надежде, что смогу внушить ей мысль спасти мой корабль, но она самозабвенно пыхтела, затаскивая меня внутрь своей лачуги.
Конечно, она не слышит. Это же не моя истинная…
Интересно, с какой части тела она начнет меня есть?
Когда дикарка таки затащила меня в дом и стала связывать мои руки, по-детски неумело накручивая узлы, мое терпенье лопнуло.
Ладно, развлекайся, малыш. А я делом займусь.
Тем более, что тесака, который смог бы раскромсать меня, в хижине не наблюдалось, да и я помешать этому пока не смогу.
Осмотрев территорию, я забрался на вершину скалы, вычислил направление и скорость течения, чтобы хотя бы примерно знать, где искать мой кроп завтра, когда я приду в себя. Если бы я продержался еще хотя бы минуту, то сам бы смог заякорить корабль, и он, восстановился на берегу за сутки. Как и я. Теперь же он будет целый и рабочий, но черт его знает, по каким морским глубинам мне придется его искать.
Внутри меня душила злоба на дикарку, за то, что она не смогла услышать меня, что она не оказалась нашей с Шанго истинной парой, ведь девушка, если отбросить ее придурковатость, была вполне ничего. Уверен, это одиночество так негативно повлияло на ее психику.
Да и дети у нас получились бы подстать наследникам отцовской империи. Возможно, кто-то из них даже захотел бы взять правление Каялой в свои руки, чем несказанно обрадовали деда. Но она, к сожалению, не та, кого мы так давно искали, иначе, она точно услышала меня.
Закончив дела, я вернулся к телу и оторопел.
Я безусловно рад тому, что все мои органы на месте, но какого черта я голый?
Клочки скафандра сиротливо лежали в углу, припорошенные песком. Зачем ей понадобилось снимать с меня одежду? Но тут же я вспомнил, как видел ее у водопада, набирающей воду. Наверное, она подумала, что я ранен…и раздела, чтобы вымыть. Ладно. Будем считать, что так и было.
Как я и предполагал, вечером началась гроза. Сердце встрепенулось, отдавая болью в фантом, как только девчонка злобной фурией влетела в хижину, спасаясь от холодного ветра.
Она сиротливо забилась в угол, прижала острые коленки к груди и укрылась соломенной юбкой.
Хотел бы я видеть твои ноги на своих плечах!
Я представил, как завтра, первым делом, приручу дикарку.
Думаю, пары оргазмов хватит, чтобы она стала не такой буйной.
Но, похоже, дикая кошечка решила, что до завтра ждать слишком долго.
Она боязливо подползла, прижалась своим замерзшим тельцем ко мне и жадно втянула мой запах.
Охренеть! Господи! Чем я разгневал тебя, что ты так жесток ко мне? Почему я лежу как бревно, когда рядом со мной такая женщина?
По фантому разлилось тепло как раз от того места, где кожу трогало ее дыхание. Постепенно мне становилось жарче, и когда ее губы коснулись меня, пах прострелило, словно нанизывая два моих тела друг на друга. Такого со мной никогда не было. Фантом никогда не был столь чувствительным к происходящему с телом. А тело…
Регенерация проходила заметно быстрее, чем обычно, иначе, как объяснить то, что оно было готово отвечать на ласки этой смелой землянки?
Ох, девочка…я точно заберу тебя с собой!
То, что происходило дальше повергло меня в замешательство. Да что уж там! Я был готов разреветься как пацан, потому что эта женщина сидела верхом на мне, вытворяя ТАКОЕ своими бедрами, что даже мертвый ожил бы. Но, мать твою, не я.
Мое гребаное тело продолжало игнорировать приказы фантома очнуться, подмять девчонку под себя и показать, кто здесь главный. И только младший брат стойко держал бой, принимая удар на себя.
После того, как она обмякла, улеглась под бок и собственнически закинула на меня ногу, я стал понемногу приходить в себя, пытаясь сообразить, как расценивать произошедшее.
Она меня изнасиловала? Или это можно расценивать, как первую помощь пострадавшим?
5. Хорошая самочка
Эсми
Рывком меня опустили к земле. Хруст костей пробрал до мурашек. На секунду даже показалось, что моя голова оторвалась и покатилась вглубь леса.
С трудом сфокусировав зрение, я увидела перед собой того самого, «благодетеля», на которого имела неосторожность понадеяться. Его глаза с оттенком гнильцы сверкали напротив моих, разница была лишь в том, что он крепко стоял на ногах, а я висела вниз головой, подвешенная за щиколотку.
— Хорошая самочка…люблю таких…— прохрипел он и потянул свои мерзкие тонкие губы ко мне.
Лучше было бы не сдерживаться и сделать то, к чему меня так и призывал желудок, пока я висела вверх тормашками. Но кулак решил за меня, прилетев аккурат ему в челюсть.
Зверолюди, окружавщие нас, возбужденно заулюлюкали. От их радостного свиста закладывало уши, но они продолжали подначивать своего главаря, пока тот приходил в себя от удара, потирая губу.
Ты, безусловно, молодец! Но такие ублюдки не соблюдают правило «не бить женщин»
Ага. Готовься. Щас прилетит!
И тот, кто трещал в моей голове оказался прав.
Вожак медленно, словно дразня, один за одним сжал пальцы на рукояти оружия, что висело на поясе, а потом размашистым движением руки вынул длинный закругленный нож, и посмеиваясь, двинулся в мою сторону.
Как я могла не заметить? Упустила отличную возможность вынуть его нож, пока он стоял рядом. Эх, сейчас бы раскрошила его сосиску на порционные кружочки!
Толпа оглушительно ревела, стучала ногами, била палками о стволы деревьев, радуясь тому, что их босс вот-вот вынет из меня кишки. Я откровенно не понимала, как цивилизованные люди могли превратиться в таких маргинальных существ.
Понимая обреченность быть избитой, я пыталась придумать, как себя защитить, но ни хороших идей, ни тем более сил на их исполнение у меня не было.
Я зажмурилась, когда нож завис в воздухе, и приготовилась почувствовать холодное лезвие, но вместо этого долю секунды провела в свободном падении, и затем рухнула на землю.
Меня выгнуло от боли, что прострелила позвоночник, и пока я корчилась на земле, пытаясь вдохнуть, толпа окружала меня, нависала, продолжая строить отвратительные рожи.
Главарь сел на корточки возле моего лица, больно сдавил щеки своими грязными пальцами.
— Дерзких люблю еще больше! Особенное удовольствие иметь их в задницу, пока они брыкаются!
Ослабив хватку, он похлопал меня по щеке, что было не столько больно, сколько унизительно.
— Унесите! — скомандовал он, и, сплюнув кровь, скрылся меж людей.
Меня грубо схватили за ноги и поволокли. Ветки, камни, обломки ракушек царапали спину, впивались в кожу, но этим садюгам не было никакого дела ни до меня, ни до моих слез, что непроизвольно катились по щекам.
Ну, пришелец! Попадешься ты мне! Голыми руками сверну тебе шею!
Я вспомнила о том, из-за кого в моей жизни началась черная полоса. Если бы не он на своем ржавом корыте, сидела бы я у себя на острове, не зная проблем!
6. Молись
Ледяная вода привела меня в чувство. Чернокожая девушка с дредами в красном длинном платье, отдаленно напоминающем сари, стояла надо мной, потрясая пустым корытом.
— Очнулась, спящая красавица! — она ехидно улыбнулась и швырнула таз в молоденькую девушку с животом. Та ловко поймала его и молча исчезла в темноте.
Я лежала под открытым небом. Местами, где ажурные кроны пальм не переплетались между собой, на черном фоне мерцали яркие звезды, гордо заявляя о своей свободе.
