Резко распахнула глаза.
Слава тебе Господи, просто померещилось. Крошечная одноместная палата, кнопка вызова медсестры прямо под рукой, на прикроватном столике стакан с чистой искрящейся водой, тут же мой мобильник и бутылка минералки… И есть совсем не хочется, надо же. Хочется просто лежать, подставлять лицо солнечным лучам, пробивающимся сквозь жалюзи прямо над головой, и наслаждаться тем, что зайцы, зачем-то явившиеся мне в наркотическом опьянении, наконец исчезли…
Стоп.
Чё-ё-ёрт…
Это платная клиника, и я только что оклемалась после наркоза.
И я теперь… Девственница.
Боже-е-е-е…
Как-то одномоментно зачесалось всё и везде, особенно между ног. Бросило сначала в жар, потом в озноб, спина покрылась противными мурашками.
Я всё-таки это сделала, да…
На несколько секунд захотелось отмотать время на пару часов назад и вернуть всё как было — проснуться утром, попререкаться с детьми, выйти на работу вместо отгула, пропахать там весь день, как всегда пропустив всю прекрасную погоду на улице, вечером вернуться домой, приготовить ужин… И всё это будучи взрослой самодостаточной женщиной, родившей и почти вырастившей троих детей, а не девственницей!
Что я наделала…
Это теперь и с работы вечером придётся на автобусе ездить — не дай Бог маньяк нападёт и лишит меня этой… девственности! Что продавать потом? А если… если судьба из-за угла нагрянет в лице красивого арабского шейха, всю жизнь мечтавшего о такой чудесной женщине, как я? Что я ему скажу?! Случайно мхом поросло, потому что мужика давно не было, ага…
В коридоре послышались шаги. Как назло, замерли у моей палаты…
Дверь негромко открылась в тот момент, когда я торопливо стирала слёзы со щёк кончиком белоснежного накрахмаленного пододеяльника. Как у них чётко время наркоза рассчитано, а…
Подняла глаза.
Юрий Евгеньевич, чтоб его…
— Пришли в себя? Прекрасно, — доктор неспешно закрыл дверь, сделал пару шагов вперёд, вальяжно плюхнулся на стул. — Рад сообщить, что операция прошла успешно. Как себя чувствуете? — он чуть насмешливо прищурился, изучая моё лицо. — Опять слёзы…
А правда, как я себя чувствую? Да никак! Как будто ничего не случилось, если не считать грубой неудобной медицинской прокладки между ног. Почему-то девственность совсем не ощущается — не жжёт, не щекочет, не колется…
— Отлично чувствую… — я шмыгнула носом, повыше натягивая одеяло — это там, в операционной, этот мужик — врач, а тут, в палате… Нет, тоже хирург, конечно, но… — Домой уже можно?
— Можно, — Юрий Евгеньевич охотно кивнул. — Как только достаточно отдохнёте и придёте в себя, — он поднял руку в предупреждающем жесте, заметив мой порыв подскочить с кровати. — Вам ещё давление должны померить, температуру на всякий случай… Что там у девочек-медсестёр в протоколе… — он махнул в сторону двери, словно всё вышеперечисленное блажь и ерунда. — Я бы посоветовал Вам немного полежать — в Вашем во… — доктор осёкся, провёл пальцем по губам, словно запирая рот на замок, — в Вашем состоянии торопиться некуда.
Вот мудак, а! В его возрасте тоже весьма сомнительно заниматься такой хернёй, как гименопластика! Лучше бы вон в городской больнице приём вёл, роды принимал в конце концов, или чем там порядочные гинекологи-хирурги занимаются…
— Не отдыхается мне что-то в вашем заведении, — я кисло улыбнулась, поглядывая на время на экране мобильника. — А дома и стены лечат…
— Ага, и срастается всё само… Швы я имею ввиду, — Юрий Евгеньевич кашлянул в кулак. — Так. Ну теперь к делу… По питанию — пока нельзя употреблять в пищу некоторые продукты. Вот, список я Вам оставляю, — он полез в конец карточки за торчащим из неё листком, пробежался по нему глазами. — Тут всё понятно: исключаем из рациона овощи, фрукты, пряности, черный хлеб… короче, всё, что может вызывать вздутие живота и запор… По поводу физических нагрузок — не следует поднимать тяжести и заниматься спортом в течение месяца, нельзя пользоваться тампонами… — доктор поднял глаза, выражая всю степень серьёзности. — Так же нельзя заниматься сексом в течение нескольких недель. Но-о-о-о…
Сглотнула отчего-то на это весомое "но". Затаилась, ожидая продолжения…
— …Но есть важный нюанс. Я о периоде реабилитации… — хирург вскинул брови, произнося слова громко и отчётливо. — Услышьте меня, уважаемая Ксения Викторовна! Первый половой акт должен произойти через два-четыре месяца после вмешательства. Идеальное время — три месяца. Это обуславливается тем, что к этому моменту уже точно завершено заживление, швы рассосались, плева устойчива, проросла капиллярами, но все еще эластична. Именно в этот период ощущения обоих партнеров будут максимально естественны — выделение крови и небольшой дискомфорт у Вас, ощущение преграды для мужчины. Услышали меня?
Кивнула, почему-то покрываясь липким потом.
— Три месяца, — повторила шёпотом. — Максимум четыре…
— Да! — Юрий Евгеньевич поднял палец вверх. — Если сильно затянуть с половым актом, он может быть очень болезненным. Поэтому! — он снова заговорил повышенным назидательным тоном. — Если сроки вышли, мы настоятельно рекомендуем вам обратиться за консультацией и осмотром, чтобы обсудить все детали. В редких случаях даже требуется хирургическое рассечение плевы… Имейте это ввиду!
Стало совсем жарко…
— П-поняла…
Это что же, как Золушка что ли? Через четыре месяца карета превратится в тыкву, и моя девственность станет вечным проклятием?! Могли бы раньше предупредить… То есть у меня всего четыре месяца на то, чтобы найти покупателя? Мамочки…
— Ну, собственно, на этом всё, — Юрий Евгеньевич неторопливо поднялся со стула. Ещё раз оглядел меня с ног до головы, почему-то тяжело вздохнул… — Если есть желание — можете попросить больничный в регистратуре, Вам оформят на три дня. Всего доброго, Ксения Викторовна. В случае чего — наша клиника к Вашим услугам…
— Д-до свидания… — я проводила взглядом удаляющуюся спину хирурга. Дождалась, пока за ним закроется дверь…
Снова разревелась. На этот раз от острой жалости к себе и к своей, как там этот доктор выразился, девственной плеве…
Четыре месяца! А он ещё говорил, что в моём возрасте спешить некуда! Очень даже есть, оказывается… Как и в моём положении, да.
Решительно откинула одеяло. Потянулась за одеждой — дома в родных стенах пусть срастается всё, как кто-то давеча изволил пошутить. Ибо восстанавливаться тут мне уже что-то надоело…
Зато у меня будет больничный на три дня. Хоть что-то положительное в этом жизненном дурдоме…
***
— Ой, ма… — старшая дочь округлила глаза, высовывая голову из комнаты. — А ты… чего так рано сегодня?
Покосилась на мужские ботинки у входа — понятно, Федя в гостях, пока матери нет дома. И судя по тому, с какой интенсивностью из приоткрытой двери доносятся шорохи и тихие маты, они явно не чай пили. Господи, у всех есть нормальный секс, только не у меня!
— Я на больничном, на целых три дня. Простыла… — поджала губы, устало скидывая кроссовки. — При мне не трахаться, ясно?! — почему-то стало обидно до слёз — даже в собственном доме я лишняя, если пришла не вовремя.
— Да ты что, ма… — Ольга вполне правдоподобно покраснела, пряча голову. — Мы как раз чай пить собирались… Да, Федь?
— Да! — бодрый ответ невидимого Феденьки явно подразумевал тот факт, что парень уже успел одеться и успокоиться. — Добрый день, кстати, Ксения Викторовна!
— И тебе не хворать, — я тяжело вздохнула, направляясь в сторону своей кухни. — Чая нет, кстати. Только кофе… Вот как раз можете оба прогуляться до магазина, я вам список напишу. Там в автомате и попьёте хоть чая, хоть какао… Заодно домой сладкого купите. Я тоже… чаю хочу… — шмыгнула носом, с горечью обозревая свои апартаменты — раскладушку достать и просто проваляться весь день за просмотром сериалов? Или, может, поесть приготовить…
— Без проблем, Ксения Викторовна! — Фёдор наконец появился на пороге кухни, довольный как мартовский кот, не смотря на очевидное смущение. — Можем и Илью из сада забрать, если надо…
