Дома все трое поднялись на второй этаж и, пока Люциус общался с встретившим их Блейзом, Нарцисса и Снейп синхронно скрылись в своих спальнях и в такт хлопнули дверьми. Блейз посмотрел на его светлость сочувственно и, откланявшись, скрылся в своей комнате, давно уже соединенной замаскированной дверью с покоями хозяйки дома.
Люциус немного постоял в коридоре и ушел к себе. Ночью Снейп не выдержал, явился в спальню, молча развернул Малфоя на живот и только отпуская обессиленного лорда, грозно прошипел:
- Не зарывайся, Люци, юноше еще жить и жить, а ты его так подставляешь.
- Я тоже тебя люблю, мой ядовитый. - ответил сонный Люциус.
За спиной фыркнули.
С падения Лорда прошло почти пять лет. Даже самые закоренелые скептики не ждали его возвращения, воспоминания сглаживали тогдашний ужас, жизнь катилась по гладкой, известной до мелочей дороге, и Люциус вдруг обнаружил, что в свои тридцать два года чувствует себя почти стариком. Чувства и ощущения притупились, удовольствия не приносили прежней радости, то, что казалось прежде интересным, потихоньку наскучило. Он понимал, что это его вина, его привычка к опасности, тяга к приключениям, за которые Снейп обзывал его по-маггловски «адреналиновым наркоманом», пояснив как-то, что это означает, не давала ему жить спокойно: его светлость «тянуло на подвиги». Люциус был согласен с диагнозом любовника, и старался держать себя в руках, ведь чем капризнее становился лорд, тем тревожнее делался взгляд Снейпа.
Споткнулся Люциус на ерунде. Снейп готовился к экзаменам, у него совсем не было времени на посещение Менора, и Малфой скучал больше, чем обычно, когда его в очередной раз вызвали на «профилактический» разговор в Аврорат. Примерно раз в год туда таскали каждого оставшегося на свободе обладателя метки. Люциус, как правило, отделывался получасом в кабинете главного аврора, но, на этот раз начальник Аврората был занят, и лорда допрашивал его заместитель. Люциусу уже приходилось сталкиваться с ним на приемах и у министра, и он отметил, что молодой мужчина весьма привлекателен и, кажется, не остался равнодушен к красоте его светлости. И, сидя в кабинете и отвечая на давно знакомые вопросы, Малфой по привычке постарался обаять аврора, так, на всякий случай, вдруг пригодится. Нет, Люциус не кокетничал, упаси Мерлин, просто дружелюбно улыбался, и, соглашаясь или отрицая, задумчиво глядел из-под ресниц. Такое поведение стало почти привычкой, разве что не следовало касаться губ кончиками пальцев и медленно поглаживать трость, но аврор глядел с таким восхищением, что блистательный лорд просто не удержался. И он совсем не ожидал, что на следующий день аврор Меррит появится в Малфой-Меноре с ордером на обыск и потребует начать его с личных комнат лорда.
И уж точно его светлость не ожидал, что, едва они окажутся в кабинете, аврор примется целовать хозяина дома, ненавязчиво подталкивая его к столу. Напор и страстность молодого человека застали Люциуса врасплох. Не сопротивляясь, он позволил усадить себя на столешницу. Меррит суматошно расстегивал его мантию, шепча какие-то глупости между поцелуями, и Люциус почувствовал, что тоже заводится. Он позволил распахнуть на себе мантию и с удовольствием услышал восхищенный вздох: сегодня его светлость не утруждал себя одеванием. Аврор оказался вполне умелым партнером, и если в начале у Люциуса было намерение остановить его, то вскоре он просто сполз на столешницу, и, прикрыв глаза, наслаждался настойчивыми ласками, заткнув назойливую совесть.
- Кажется, я не вовремя.
Голос Снейпа прозвучал неожиданно, приводя в себя и отрезвляя.
- Молодой человек, я бы посоветовал вам сменить место действия: его светлость не слишком любит заниматься любовью на столе. Плохие воспоминания, знаете ли…
Аврор оторвался от лежащего Люциуса и развернулся к вошедшему. Он уже успел скинуть мантию и расстегнул брюки, которые, упав от резкого движения, сделали ситуацию почти анекдотической.
- Кто вы такой? - раздраженно спросил он.
- Вы запамятовали? Позавчера. В допросной. «Поганый пожиратель»… - ласково проговорил Снейп. - Ну, вспоминаете? А что, теперь в Аврорате разрешают допрашивать подобным образом? Или это просто очень личный обыск? И что вы надеетесь найти?
- Северус… - Малфой поднялся, запахивая мантию, но его не удостоили взглядом.
- Снейп? - вспомнил аврор.
- Именно.
- А вы что здесь делаете?
- О, у меня, конечно, есть предлог для посещения лорда, но теперь я вижу, что мог бы ничего не изобретать: достаточно просто оказаться рядом со столом.
Голос Снейпа звучал слишком равнодушно, и Люциус почувствовал ужас: что он наделал? Зачем ему сдался этот аврор? Что за минутное помутнение? Как он теперь сможет смотреть в глаза Северусу? Что тот скажет ему? Мерлин, как стыдно! Люциус попытался встретиться взглядом со Снейпом, но тот не смотрел на него.
- Северус…
Меррит наклонился, надел брюки и повернувшись, посмотрел на растерянного Люциуса.
- Что же вы, ваша светлость, не предупреждаете? - укоризненно произнес он, и Малфой поежился от насмешки, звучащей в голосе. - Я, пожалуй не рискну связываться с деканом Слизерина: моим детям еще учиться в Хогвартсе.
Окинув покрасневшего лорда презрительным взглядом, он обратился к Снейпу:
- Я никоим образом не претендую на чужое. Я ведь правильно понял? - Снейп чуть кивнул. - Можете забирать свою собственность. Я не успел ничего испортить.
Подхватив свою мантию, аврор скрылся за дверью. Снейп, так и не поглядев на Люциуса, тоже пошел к выходу.
- Северус! - Малфой спрыгнул со стола и кинулся вслед. - Ты ничего не скажешь?
Снейп замер и медленно развернулся. Увидев взгляд, направленный на него, Люциус остановился, словно наткнувшись на стену и опустил руки. Мантия соскользнула, Снейп шагнул вперед.
- А стоит что-то говорить? - очень тихо спросил он.
- Я не понимаю, что на меня нашло. - заторопился Люциус. - Это было минутное помутнение.
- Оно длилось довольно долго.
- Ты что, смотрел? - задохнулся Люциус, вспоминая, как стонал и выгибался на столе.
- Не с начала. Видимо, я пропустил момент, когда ты отбивался, а в тебя силой вливали приворотное.
- Северус, что мне сделать, чтобы ты простил меня?
Люциус видел, что говорит в пустоту. В глазах Снейпа не было никакого выражения. Люциус бы предпочел, чтобы Снейп злился, дрался или проклинал, лишь бы не видеть этого равнодушного холода, глядящего сквозь него. Но он еще надеялся растопить этот лед, и готов был ради этого на что угодно.
- На пол. - прозвучало как удар.
- Что?
- Я лишил тебя удовольствия, Люци. Более того, любуясь на вас, я возбудился. Устройся поудобнее, мой принц, я не задержу тебя надолго.
