– Я умирала от жажды. И вдруг он сунул мне в руку бокал с ледяным шампанским. И начал со мной танцевать. И сказал, чтобы я выпила… а я умирала от жажды.
Хотя Стефания испытывала радость, к ней примешивалась некоторая тревога. Надо было что-то решать. Сказать, что она не станет пить? Или что станет – это так шло к ее образу взрослой женщины? Рей наклонился и начал шептать ей на ухо.
– Он говорил, что я самая красивая женщина на празднике. Я растерялась. Маркос никогда не называл меня женщиной. Этот тип умел сказать нужные слова. Я не знала, что делать, и поэтому отпила глоток.
Шампанское было замечательно холодным. Оно утоляло жажду и одновременно возбуждало.
Стефания тоже считала, что она – самая красивая женщина здесь. Все только на нее и смотрели. А отец Паулиньи, когда Стефания вошла в дом, уставился на ее живот.
– Ты ощутила зависть, когда Стефания начала рассказывать?
– Я была не такая испорченная, как она.
– Но она выглядела лучше, чем ты.
– Ну, это как посмотреть.
– Ведь она была самая привлекательная из всех на вечеринке.
– Да, в такой одежде… и помада…
– Хотя ее тело тоже кое-что значило?
– Да.
– А лицо?
– Стефания была хорошенькая, с оттенком вульгарности, но хорошенькая… ей так шла завивка…
– То есть Рею она нравилась больше?
– Ну… думаю, на меня он толком и не взглянул…
– А твои ноги, они были красивее?
– Наверное, да… у нее мускулистые, у меня более стройные…
– А попка?
– Хочешь, скажу кое-что? Я была красивее, но не подавала себя так, как она.
– Потому что не танцевала?
– Я не могла выставить себя напоказ… А потом еще этот случай с Маркосом, в моей комнате…
После двух танцев и нескольких глотков шампанского Стефания ощутила руку Рея у себя на поясе.
– Знаешь, чего мне больше всего хочется?
Стефания улыбнулась, покачала головой в знак отрицания.
– Чтобы ты вот так же танцевала, но для меня одного.
Рей буквально потащил Стефанию за собой.
– Дженифер, я не знала, куда и зачем иду. Его рука у меня на животе… легкие поглаживания…
Стефания понимала, что мысль о том, чтобы исчезнуть с этим человеком, которого она почти не знала, – не очень-то хорошая мысль. Но в конце концов, разве не могли они просто выйти на прогулку, как это обычно делают мужчины и женщины? Ощущение было примерно такое же, как после накрашенных в первый раз губ: она становилась еще чуть-чуть взрослее. Пожалуй, даже сильнее, ведь на этот раз она была женщиной, которую сопровождал мужчина.
– Он открыл дверь своей машины, пригласил меня сесть… Вот это машина, настоящая БМВ! Я плюхнулась на сиденье. Там стояло ведерко со льдом, он попросил меня положить в него бутылку с шампанским. Я сделала так, как он говорил.
Рей сел в машину, включил проигрыватель. Такой зажигательной музыки Стефания еще не слышала, ритм ее полностью захватил сознание. Стефания могла делать только две вещи. Во-первых, глотнуть еще шампанского: ледяная капля упала на брюки, смочила кожу ноги. Во-вторых, подергивать головой, всем телом в такт музыке, так что волосы падали на лицо.
– Дженифер, я просто сошла с ума… Он так на меня смотрел, я вся таяла…
Увидев, что Рей пристально на нее глядит, Стефания предложила ему вина, чтобы снять напряженность момента.
– Хочешь?
– Хочу, но не так.
Стефания не поняла и, прежде чем успела что-нибудь спросить, Рей придвинулся к ней, взял за руку, державшую бокал, поднес его ко рту девушки.
– Он заставил меня выпить еще, но сказал, чтобы я не глотала… я испугалась, а он повторял: не глотай, не глотай… а я сидела с полным ртом шампанского и не знала, что делать… Потом он приблизил свои губы почти вплотную к моим, открыл и стал ждать… он сказал, чтобы я дала ему выпить из своего рта… Я не могла решиться, но он настаивал.
Наконец Стефания закрыла глаза. Шампанское потекло по губам Рея, по его подбородку…
– Мммм, кошечка… это лучшее шампанское, какое я пил в жизни.
Стефания чувствовала, как его дыхание становится все ближе, обвевает ей лицо. Она попыталась отстраниться, но он прижался губами к ее губам. Стефания не могла пошевелиться: между ног стояло ведерко, рука Рея держала ее за голову, а вся она оказалась прижатой к сиденью. Поэтому Стефания сидела неподвижно, пока Рей покрывал ее рот уверенными, но легкими поцелуями. Когда она наконец чуть отодвинулась, то встретила нежнейший взгляд Рея. Лицо ее пылало, сердце выпрыгивало наружу и стучало, как после пробежки в несколько километров.
– Я просто без ума от тебя, кошечка.
Стефания не могла избежать взгляда этих голубых глаз, почти детских, но принадлежавших настоящему мужчине. В ее голове будто тикала часовая бомба, воздух все шумнее вырывался из ноздрей – и Стефания не поверила сама, когда ее руки, словно сами по себе, обхватили голову мужчины, и губы коснулись его губ. Поцелуй получился долгим. Рей сначала предоставил все делать Стефании, и та осмелела: эта забава доставляла ей еще неизведанное удовольствие, сила которого прямо зависела от риска. Маркос, сестра, подруги – все это было в прошлом, в каком-то далеком мире.
– Кошечка, я твой… делай со мной все, что хочешь…
Пока Рей устраивался на сиденье, Стефания уселась на него сверху. Рей положил ведерко назад, и Стефания теперь могла свободно двигаться.
– Дженифер, когда я оказалась у него на коленях… просто нельзя поверить.
Стефания по-прежнему держала руками голову Рея, целуя его с закрытыми глазами. Затем его руки сжали ее запястья.
– Кошечка, давай уедем отсюда.
– Мама должна приехать за мной.
– Во сколько?
– В двенадцать.
– Сейчас четверть двенадцатого, мы успеем, если быстро.
У Стефании не хватило мужества спросить, куда они едут. Она не хотела быть, а тем более показаться трусихой. Рей теперь ее парень, пусть все будет как будет. О разнице в возрасте она не хотела думать. Стефанию охватила гордость, ведь многие женщины, зрелые и опытные, мечтали бы оказаться на ее месте. Она хлебнула еще шампанского. Скованность ее совсем прошла, и Стефания включила проигрыватель. Музыка, сильная, обволакивающая, почти усыпила ее разум. Пока они ехали, рука Рея слегка поглаживала ее левую ногу, а иногда пыталась отделить ее от правой, но Стефания вновь сдвигала обе ноги.
– Ты представляла себе, что могло дальше случиться с сестрой?
– Нет, я только слушала – так внимательно, что ухо чуть не отнялось.
