– Она у вас будет. Я знаю.
Рен покачал головой.
– Мэгги – дочь сенатора Соединенных Штатов, пап. Как, по-твоему, теперь она вернется к своей прежней жизни?
Он наблюдал за тем, как ужас содеянного дошел до отца.
– Почему ты не сказал мне об этом? – в свою очередь спросил Аристотель.
– Если бы я знал, что ты собираешься навязать ей наш мир, то упомянул бы об этом. Даже в самых своих безумных фантазиях я никогда не смог бы себе представить, что ты на такое способен.
Мэгги подошла к ним и коснулась руки Рена.
– Все в порядке, Рен. Если быть честной, то это хороший выбор. Твой отец руководствовался сердцем. Ты не можешь злиться на поступки того, кто любит тебя.
Рен стиснул зубы.
– Конечно же, могу.
Его отец выглядел пораженным словами сына.
– Но я не буду.
Аристотель притянул Рена к себе и заключил в объятия.
Она улыбнулась им.
– Так, пока я опять не перевоплотилась в тигра, расскажи мне, что ты узнал об убийстве отца?
Рен кивнул, отстраняясь от него и поворачиваясь к Мэгги.
– Блестящий план моей матери заключается в том, чтобы убить отца и меня, а затем поделить полученное состояние с Грейсоном. Он должен положить на ее счет миллион долларов, как аванс за убийства.
– Но она не убьет тебя, – напомнила ему Маргарита. – После смерти твоего отца…
– Вы знаете, – процедил сквозь зубы Аристотель, – меня действительно напрягает, когда вы говорите о моей смерти таким образом.
– Мне жаль, – извинилась Мэгги и взглянула на Рена. – Ты уверен, что мы не сможем спасти его?
– Нет, – ответил Рен. – В таком случае это изменит ход многих вещей, и за это Мойры покарают нас.
Его отец согласился.
– И тогда я, вероятно, умру каким-нибудь другим способом через пару часов после того, как вы меня спасете. Мойры используют жуткие методы для сохранения баланса в мире.
Маргарита посочувствовала Аристотелю.
– Так, как нам доказать их причастность?
– Понятию не имею, – сказал Рен. – Перечисление денег еще ничего не означает. Я полагаю, что смогу добыть копию этого документа, но в таком случае Грейсон сможет солгать, сказав, что положил деньги на счет по другой причине. А его аргумент будет основываться на факте, что мои родители мертвы. И будет доказывать, что их убил я.
– Поэтому тебе нужно выяснить – кто причастен к смерти матери, и доказать это.
Рен кивнул.
– Мог ли Грейсон находиться в доме в тот момент, когда она умерла?
Аристотель покачал головой.
– Это невозможно.
– Ты уверен? – в свою очередь задал вопрос Рен.
– Абсолютно. Я давным-давно запретил Грейсону появляться здесь. – Аристотель задумался – Что ты помнишь о ночи моей смерти? Мне нужна каждая деталь.
Рен посмотрел на Маргариту тревожным взглядом.
– Это произошло около десяти. Помню, потому что услышал звон часов и в то же мгновение раздался звук разбившегося предмета. Я почувствовал неладное, вышел из своей комнаты и направился к твоей… Я нашел тебя там… прижал к себе.
Мэгги увидела, как лицо Аристотеля исказила боль.
– Затем я услышал их смех и помчался к ним, намереваясь убить их обоих. Любовник матери напал на меня и вырубил. Когда я проснулся, дом был охвачен огнем, и мне удалось выбраться только после того, как пол подо мной прогорел и рухнул. Пожарник вытащил меня наружу, и тогда я скрылся в лесу. Там я повстречал мужчину, который позвал меня. Он сказал, что отвезет в Санктуарий.
Его отец нахмурился.
– Что за мужчина?
– Не знаю. Он не представился и, вспоминая прошлое, я даже не понимаю, почему доверился ему. Он показался мне честным.
Маргарита призадумалась.
– Как он выглядел?
Рен пожал плечами.
– Он выглядел и пах, как человек. Очень высокий, с черными глазами и длинными темно-коричневыми волосами.
Аристотель покачал головой.
– Не знаю ни одного человека, который бы подходил под твое описание.
– Ты уверен? – спросил его Рен.
– Конечно.
– Как странно, – сказала Маргарита, обдумывая сказанное. – Тогда кем бы он мог быть?
Рен покачал головой.
– Понятия не имею.
Аристотель глубоко и тяжело вздохнул.
– Просто отлично. Кажется, мы мало что сможем предпринять до ночи моей гибели. Сообщу в банк, чтобы держали меня в курсе о движении средств на счете твоей матери. А ты оставайся здесь и научи свою девушку, как использовать свои силы.
Рен нахмурился еще больше.
– Куда ты пойдешь?
Аристотель окинул его многозначительным взглядом.
– Хочу провести немного времени со своим сыном, чтобы он не возненавидел меня на всю оставшуюся жизнь, когда найдет меня мертвым.
– Я не ненавидел тебя, пап.
Отец грустно улыбнулся.
– Спасибо, Рен. Я рад узнать об этом перед своей смертью.
Маргарита поразилась силе духа этого мужчины – его хладнокровию перед лицом смерти. Это было невероятно.
– Вы удивительно понимаете суть происходящего.
Он фыркнул на ее высказывание.
– Только снаружи. Могу заверить тебя, что внутри меня прямо сейчас всё кричит. Нет ничего хуже, чем осознание того, что ты умрешь, и не иметь возможность что-либо изменить.
Она съежилась от самой мысли.
– Не могу себе этого представить.
Аристотель открыл дверь.
– Я вернусь через пару часов. А в это время, если вам что-либо понадобится, пускай Мэгги свяжется со мной по интеркому.
– Хорошо.
Как только отец собрался покинуть их, Рен остановил его.
– Спасибо, пап.
В ответ он похлопал его по руке, а затем оставил их наедине.
Рен тяжело вздохнул.
– Что за долбанутый день выдался сегодня?
– Можно и так сказать. Этим утром в 2005 году в Новом Орлеане я смотрела на тебя и задавалась вопросом – каково это иметь способность перевоплощаться в тигра. А сейчас я в 1981 году и могу принимать форму тигра. Да уж, просто обычный день… если ты, конечно, Тед Рэйми43.
Рен фыркнул от ее сарказма.
Маргарита потерла руки, настоящий ужас всего происходящего сковал ее сердце.
– Что с нами будет, Рен?
– Не знаю. Но чтобы ни произошло – это должно быть интересным.
– И это пугает меня больше всего.
Глава 13
Маргарита быстро осознала, что жизнь у Вер-Тигра не из легких. Прежде всего, ее аппетит сразу же возрос в четыре раза. Когда она заглядывала во все уголки кухни в поисках шоколада, поскольку при ее новом обмене веществ расходовалось гораздо больше калорий, Рен сообщил ей, что отныне и навсегда шоколад исключается из ее меню. По-видимому, слишком большое количество сладкого могло привести к летальному исходу.
То же самое относилось и к тайленолу.
Без тайленола она еще могла бы обойтись, но вот без шоколада… это жестокий удар. Больше никаких пасхальных кроликов.
Но хорошая новость состояла в том, что ее тело быстро приспосабливалось к изменениям, и уже через пару часов Мэгги с легкостью могла менять обличия.
Рен объяснил, что для нее не составит труда находиться в облике человека в течение светового дня, поскольку это – ее «основная форма». Его же сущность – тигард, вот почему каждый раз, когда он спал или находился в отключке, то перевоплощался в него.
Маргарита также узнала, что ей будет гораздо легче становиться тигром ночью. До тех пор же, пока она лучше не разовьет свои способности, быть тигром в дневное время для нее будет немного трудновато.
Пока она не усовершенствует свои силы, во время полнолуния ее человеческий облик может меняться независимо от ее воли. Магнитное притяжение полной луны может сыграть с ее способностями злую шутку – вот откуда берут начало народные сказания об оборотнях.
Под светом полной луны все молодые Вер-Охотники беспомощны и полностью отданы на милость своим силам. Они также, по всей вероятности, могут напасть на неосторожного человека, так как зверь в них преобладает над человеческим разумом.
– В основе всех народных сказаний лежат реально происходившие события, – рассказывал Рен, показывая, как контролировать способность к изменению формы.
