Собираюсь съязвить или огрызнуться, но его слова — удар мне в самое сердце. Почти задыхаюсь, представив то, о чём он говорит, пока мужчина нарочито лениво и плавно поднимается на ноги. В голове мгновенно вспыхивают самые вероятные картинки того, что последует дальше, а я позорно капитулирую. Скрип моих зубов на фоне полнейшей досады слышен, должно быть, в самом отдалённом уголке апартаментов: иметь ребёнка от кровного врага — аргумент практически железный, весьма действенный.
— Валяйте, — усаживаюсь на диван и, стиснув зубы покрепче, выгибаю бровь в демонстрации выслушать обещанные вопросы.
Перечень — стандартный, ничего нового не слышу и не узнаю, словно не заперта в стенах одержимого местью маньяка, а на простом приёме у акушера нахожусь. Сам маньяк вновь утрачивает интерес к происходящему, занят новой порцией спиртного со льдом. Опрос занимает минут десять, потом мне озвучено несколько вариантов контрацепции. Так и тянет выбрать сразу стерилизацию, чтоб наверняка, но по факту я банально молчу. Помимо всего прочего, требуется провести реальный осмотр, а значит — раздеться и раздвинуть ноги, да ещё при свидетеле, который уходить и отворачиваться не собирается.
— Нет, — отказываюсь.
Дамочка, которую я успеваю невзлюбить с первой секунды нашей встречи, на этот раз вдруг отличается женской солидарностью. Разворачивается к третьему из нас. Даже собирается заикнуться о чём-то, правда, по итогу просто остаётся сидеть с приоткрытым ртом.
— Нет? — вкрадчиво переспрашивает Кай.
В его глазах вспыхивает опасный блеск. Он словно только и ждёт чего-то подобного с моей стороны. Отталкивается от барной стойки и направляется к нам. Огибает акушерку, подходит ко мне практически вплотную, а я невольно вжимаюсь спиной в диван, желая оставить между нами хоть какую-то дистанцию. Сбежала бы, пока ещё оставалась возможность, заперлась бы в той же спальне, настолько, насколько это будет возможно, но зареклась ведь: ни за что не позволю себе подобной демонстрации слабости перед ним.
— Вчера ты тоже говорила “нет”, — склоняется надо мной, задевая сгибом пальцев мой подбородок, приподнимая тот выше, выдерживает небольшую паузу, глядя мне в глаза. — Поначалу.
Скальпель всё ещё при мне. В который раз сжимаю хирургический металл до боли в суставах. Выставляю перед собой. Он почему-то не спешит его отбирать, не предпринимает ни единой попытки себя обезопасить. Словно это наказание для нас двоих, и он его с готовностью принимает. А я, с нервной усмешкой осознаю, какими же психами выглядим со стороны мы оба — не только он, я сама тоже. Ведь ничем иным и не назвать дальнейшее:
— Нет, — повторяю.
На мужских губах расцветает полная предвкушения ухмылка. Кай склоняется ниже, упирается полусогнутой рукой о спинку дивана. Теперь остриё упирается в рубашку, совсем чуть и проткнёт.
— Уверена? — выдыхает мне в губы.
Прежде касающиеся моего подбородка пальцы соскальзывают ниже, вдоль горла, перехватывают, слегка сдавливают.
Храню молчание. Теряюсь между возможностью всё-таки всадить в него холодное оружие и возникающей необходимостью убрать скальпель, иначе в самом деле поранится. Ещё, где-то на подкорке разума, бьётся мысль о том, что он нарочно меня провоцирует: если б в самом деле проблема заключалась лишь в избавлении от вероятности обзавестись потомством, то не устраивал бы весь этот цирк. Недаром же вчера кучу всего по части предохранения в аптеки прикупил и с собой демонстративно притащил. Или же вовсе мог бы просто-напросто запихнуть в какую-нибудь клинику, где и без моего ведома сделали бы всё, что угодно, под тем же наркозом. Но нет. Не в этом его истинная цель.
Унизить.
Раздавить.
Растоптать.
Дать прочувствовать, насколько я ничтожна.
Вот, чего он хочет.
Причинить боль.
Мне ли одной… тоже спорно.
— Уверена, — отзываюсь, пусть и запоздало, призывая жалкие остатки собственной невозмутимости.
Моё согласие — оно же отрицание, как сигнал к последующим действиям. Мужские пальцы на моём горле сжимаются отчётливее. Расстояние между нами становится меньше. Кай сокращает его, позволяя появиться алым каплям на белой рубашке.
Я вздрагиваю. Он опять ухмыляется.
— Позову, как закончу, — чеканит по слогам.
Не мне предназначается. И я совсем не уверена, насколько хорошо усваивает посыл адресат послания. Не вижу женщину. Да и довольно быстро вообще забываю о её существовании. Смотрю в тёмные порочные глаза. Кай тоже взор не отводит. Ему определённо доставляет какое-то особо извращённое удовольствие каждая моя реакция. Ловит, жадно впитывает, шумно и тяжело дыша, вовсе не думает прекращать намечающееся безумие.
— Советую расслабиться, если не хочешь, чтобы было по-настоящему больно, — произносит, глубоко вдыхая воздух у моего виска.
Я лишь моргнуть успеваю, как скальпель отобран и выброшен в сторону. Туда же летит безжалостно сорванное полотенце, оставившее меня обнажённой в считанные мгновения.
И мне бы вспомнить о том, что силы совсем не равны, любая моя предпринятая попытка сопротивления окажется бессмысленной, он лишь порадуется очередному выигранному раунду, а также последующему за этим унижению, но…
