– Еще побываете. Я не сомневаюсь.
Это не звучит, как лесть. Но что ответить – не знаю. И отмахнуться не хочется. Улыбаюсь, принимая пророчество.
Власов снова мельком смотрит мне за плечо. Сознательно или нет – сама не скажу – но двигаюсь, возвращая внимание себе.
– Но у вас же не День рождения, правда? – Задаю вопрос, который собиралась задать уже дома и Славе.
Ответ получаю не сразу. Сначала – долгий взгляд. Потом – медленно растягивающая губы улыбка. Мужчина еще ничего не сказал, а я уже все поняла. Бинго, Юля. Ты умница.
– Нет. Не День рождения. Это такая традиция. В современном мире не принято собираться без повода. Все находят более важные дела. Отмазки, если говорить на вашем, молодежном, языке. Поэтому я придумал, что когда хочу собрать у себя — зову на День рождения. Единственный минус – подарки не несут и долгих лет жизни не желают.
Власов разводит руками. Я не верю, что «минус» его расстраивает. Зато убеждаюсь в том, что человек он необычный. Его не ограничивают общепринятые рамки. Он сам себя ими не ограничивает.
– Я желаю вам долгих лет жизни, – произношу красиво. Как тост. В ответ получаю благодарный кивок и киваю сама. В затылке пульсирует незнание, что происходит за моей спиной. Но и развернуться я не рискую. Не хочу дать слабину. Там я доверяю ему. Здесь он доверяет мне.
– Спасибо, Юленька. Постараюсь прожить их достойно. Хотя и завидую, конечно. Мне остались только «долгие», а у вас впереди лучшие.
Не знаю, что ответить. Улыбаюсь. Жду, что он продолжит. Может занимаюсь самообманом, но кажется, немного чувствую этого человека и его настроение.
Вспоминаю, что в первый вечер, глядя издалека, нарисовала себе недовольство моим присутствием на месте его дочки. А теперь понимаю, что все куда сложнее. И в нем, и в нас.
– Я бы с радостью еще раз прожил прошедшие тридцать лет.
– По-другому?
– Да нет. Просто подправив кое-что.
– Что? Если не секрет…
Мне кажется, наглею, но Аркадий только усмехается.
Качает головой и возвращает взгляд к моему лицу:
– Каяться – не мой конек. Но кое-что поменял бы.
– Заставили бы его жениться на Кристине?
Наверное, приснись мне этот слетевший с губ вопрос, я подскочила бы в холодном поту. Но сейчас, задав, даже не жалею.
Брови с несколькими седыми волосками приподнимаются. Но в глазах удивления нет. Мне кажется, этого человека вообще сложно удивить.
– Нет. – И ответу я тоже почему-то верю. – У нас с Вячеславом не такие отношения, Юля. Я не могу его заставить. Не потому, что нет средств, а потому, что нам важно сохранить свой базис. Это уважение. Я его ценю. Вы можете в этом не сомневаться.
– Но вы зачем-то сталкиваете их.
Власов улыбается и кивает. Я одновременно ему благодарна и растерзать хочу.
– А кто запретит мне мечтать с ним породниться, Юля?
На языке крутится: «я», которое Аркадий читает по глазам. Улыбается шире.
– Вам я не враг, Юля. Даю слово, что грязно не сыграю. Но вы тоже меня поймите: пройдет время и кому-то нужно будет отдать в руки все то, над чем я работал всю жизнь. Это почти так же страшно, как доверить дочь. Я хотел бы доверить Славе. Я был совсем не против, чтобы он пересмотрел свои решения. Даже если руководствовался бы при этом корыстью. Но если он не хочет… Что ж. Это часть личности, которую, напомню, я уважаю.
Заканчивает мужчина снова серьезно. Дает убедиться, что их отношения со Славой, да и со мной, получается, куда более многообразны. Я, в свою очередь, куда лучше понимаю, откуда у Славы такая лояльность к этому человеку.
– Мне кажется, мы можем гордиться тем, что сохранили неплохие отношения. И я искренне рад принимать в своем доме вас.
– Даже вопреки тому, что это совсем не нравится вашей дочке.
– Это делает мне больно. Но она несет ответственность за свои поступки. Я за них отвечать не могу.
Я не выдерживаю. Оглядываюсь. Ловлю себя на осознании, что сердце бьется быстро-быстро. А под фонарем уже никого. Ушли.
Возвращаюсь лицом к Власову. Чувствую, как бедро щекочет вибрация спрятанного в сумочке телефона. Интуиция подсказывает: это Слава. Ищет меня. Сочившийся все это время в кровь адреналин резко дает о себе знать. Я как будто выпила залпом термос кофе или ядреный энергетик. Только и трубку взять не могу.
Сковывает мужское внимание и ощущение, что Аркадий сказал еще не все.
– Я хотел вас лично поблагодарить, Юля.
– Это не обязательно, я… – Мой взгляд проезжается по террасе. Я вдруг понимаю, что устала. Хочу уйти. А потом, что не хочу юлить и подбирать слова. – Всё, что я делаю, я делаю для Славы. Меня не обязательно вводить в круг. Приглашать. Я уважаю, что вам важнее гордость дочери, чем… Хотя и не скрою: мне было очень приятно. Но я и без этого сделаю все, что должна. Ради Славы. Всё только ради него. И интересует меня только его благополучие.
– Я понимаю, в чем твои мотивы, малыш… – Переход на ты и тон, ставший более украдчивым, бегут по укрытым пледом плечам болезненными мурашками. Полупрозрачные глаза берут в плен. – Я рад за Славу. Он заслуживает преданности. Вряд ли он ожидал такой, но… Значит, заслуживает такую. Но поблагодарить я хочу за другое. И объяснить, в чем твоя ценность.
— В том, что я плохая крыса? — Ирония кривит губы. И отскакивает от непроницаемого спокойствия на лице собеседника.
— Другого информатора нам найти и даже перевербовать было бы не так-то сложно, Юля. Так что нет. Но только ты создаешь им ощущение контроля над ситуацией. Это очень дорогая опция, поверь.
На террасу врываются звуки гостиной. Я улавливаю громкий смех Тамары Николаевны, звон приборов и вопросительное:
– А где Аркадий Дмитриевич?
В голове еще крутятся последние слова именинника, которому не нужны именины, а взгляд перемещается и прикипает к родной для меня фигуре.
На террасу выходит Слава. Огибает Власова. Подходит ко мне и притягивает. Прижимается губами к виску.
Уверена, чувствует мою дрожь. Я его предельное напряжение тоже.
– Я звоню, Юль.
– Я слышала, просто…
Мне кажется, концентрация адреналина в нас одинаковая. Слишком.
– Замерзла. Нахера стоишь… – Он не спрашивает. Он и ответы-то не слушает.
– Это я виноват, Слав. Заговорились мы с Юлей…
Надо посмотреть на Аркадия в ответ и поблагодарить за пояснение хотя бы улыбкой, но я не могу отодрать себя от других глаз. Напускная игривость слетела. Его шатает. Меня тоже. Нам пора.
Где-то там, в светлой и теплой гостиной, вроде бы собираются подавать торт. Уверена, за столом будет еще много шуток и теплых бесед. Мы, возможно, переглянулись бы с Ильей. Я спросила бы у Айлин, кого они с Айдаром ждут – мальчика или девочку. Но Слава так же не смотрит на Власова и спрашивает у меня:
– Поехали?
Я закрываю глаза и облегченно киваю.
Глава 35
Глава 35
Юля
Напряжение калится в тишине автомобильного салона и выстреливает яркой вспышкой, стоит нам переступить порог судейской квартиры.
Адреналин расплескивается через края и испаряется с шипением. Со Славой происходит то же, что и со мной.
Он вслепую защелкивает дверной замок, а я висну на его шее и со стоном напрашиваюсь на поцелуй.
Желание зверское. Как будто мы под чем-то, хотя я и понимаю, что это следствие пережитого эмоционального перевозбуждения.
Я царапаю мужскую шею и веду по губам кончиком языка. Широкие ладони ложатся на мои бедра. Он быстро скатывает платье выше. Накрывает ягодицы. Сжимает больно и толкает животом в себя. Пах горячий. Пульсирует. Я забрасываю на него ногу и издаю неповторимый триумфальный звук, когда он целует меня с языком.
Прелюдий не хочется. Берусь за его ремень, но пальцы так сильно дрожат, что ни черта не выходит.
Настолько же нетерпеливый, как и я, Слава грубовато сбрасывает мою руку. Расстегивает сам.
Я отхожу, отворачиваюсь и упираюсь ладонями в консоль, выпятив пятую точку и медленно описывая бедрами восьмерку. Оглядываюсь.
