Конечно, они не собираются отчитывать меня на глазах у всех. Это был несчастный случай!
Я опускаю голову и подхожу ближе. Самый высокий из пожарных идет мне навстречу. Он симпатичный, молодой, тот, кто поднял меня со стула и понес вниз по лестнице. Я с легкой улыбкой осознаю, что он примерно такого же роста, как Бо. Когда они по обе стороны от меня, все небо почти закрыто. Если бы я была растением, я бы засохла и умерла.
— Мэм, ваша быстрая реакция, вероятно, спасла весь этот комплекс от сожжения дотла.
Не то, чего я ожидала.
— Вы раньше пользовались огнетушителем?
— Никогда.
Он широко улыбается.
— Что ж, вы справились с этим, как профессионал.
СЛЫШАЛА ЭТО, МЭЙБЛ?!
Я расцветаю от его похвалы. Думаю, что продам NOLA и буду путешествовать по стране, обучая молодежь пожарной безопасности. Фотографии медведя Смоки будут заменены сильно отфильтрованной фотографией. Отныне люди будут чувствовать себя обязанными благодарить военнослужащих, службы экстренного реагирования и Лорен ЛеБлан.
Я настолько теряюсь в фантазиях, что не улавливаю разговора, происходящего между Бо и пожарным, пока Бо не спрашивает меня, не хочу ли я остаться у него дома.
Хорошо, что ситуация быстро обострилась.
— Что? Почему?
— Он сказал, что дым и остатки огнетушителя довольно сильные. Тебе придется провести профессиональную уборку квартиры, и, вероятно, ее нужно проветрить в течение нескольких дней.
— Но… нет, это не…
Пожарный подходит ближе, на его лице отражается беспокойство.
— Мэм, этот джентльмен доставляет вам неприятности?
Я издаю лающий смешок.
— Хах! Нет-нет, это не… — мой мозг, кажется, не способен закончить предложение, — это полный бардак.
— Мы можем связать вас с соответствующими городскими службами, — продолжает он с торжественным выражением лица.
Я заверяю пожарного, что все в порядке. Он воспринимает мою нерешительность, как знак того, что я не чувствую себя в безопасности, но на самом деле я нервничаю из-за того, что, если войду в дом Бо, мне, возможно, никогда не захочется уходить. Вот что я получаю за попытку приготовить мясо. Если бы я была веганом, то прямо сейчас занималась бы анемичным сексом с Бо, и единственное, о чем мне пришлось бы беспокоиться, — это о запахе нута изо рта.
Бо говорит, что его дом недалеко, так что мы идем пешком. Сейчас я в теннисных туфлях. Нам разрешили вернуться в мою квартиру, и мне удалось собрать небольшую спортивную сумку, пока Бо открывал окна и пытался вытереть как можно больше следов. У меня есть косметика, зубная щетка, одежда и сумочка. Я не знала, сколько всего нужно взять с собой. Мне неудобно оставаться даже на одну ночь, но Бо настаивает, что это к лучшему. Мои пальцы чешутся от желания позвонить родителям, как будто я скучающий по дому подросток на вечеринке с ночевкой. Это кажется отчаянным и странным. О, упс, я сожгла свою квартиру дотла, теперь мне придется жить с тобой. Он, наверное, думает, что я специально подожгла квартиру.
На мне все еще халат. Вся моя одежда дома, и все, что находится в моей сумке, пахнет костром. Бо говорит, что у него есть что-то, что я могла бы надеть, но я плотнее запахиваю халат, когда он заворачивает за угол и направляет меня к трехэтажному кирпичному особняку на Дофин-стрит. Дом Бо. Я издаю восхищенный смешок. Так вот, где он живет. Справа есть небольшой дворик и три этажа с чугунными балконами. Разросшиеся, свисающие папоротники и ящики для цветов придают этому месту обжитый вид. Дом выглядит старинным, в нем определенно водятся привидения. Если бы Роуз была здесь, она бы захотела сжечь шалфей и устроить спиритический сеанс.
— Сколько лет этому дому?
— Первоначальный владелец построил его в XIX веке. Раньше здесь была аптека.
Он отпирает дверь и заходит внутрь.
Я переступаю порог и наклоняюсь вперед, стараясь разглядеть как можно больше деталей с порога. Высокие потолки, блестящие деревянные полы, оригинальная лепнина в виде короны, все это причины, по которым люди платят большие деньги за то, чтобы жить во Французском квартале. Справа от меня гостиная с темно-синими обоями и книгами, выстроившимися вдоль стен от пола до потолка, все в твердых переплетах. Рядом с камином стоит кожаное кресло, с одной стороны которого свисает мягкое белое покрывало. Я никогда не видела более привлекательной обстановки.
— Ты собираешься войти? — спрашивает он, включая свет люстры в фойе. Он стоит внутри украшенной драгоценными камнями призмы.
Я качаю головой и наклоняюсь чуть дальше, пытаясь разглядеть комнату слева от меня. Я думаю, что это официальная столовая, но я не могу быть уверена.
— Лорен?
Я выпрямляюсь и улыбаюсь.
— О нет. Я не могу остаться. Я собираюсь позвонить своим родителям. Извини за ужин.
Поворачиваюсь и собираюсь выйти на улицу, когда он обходит меня и ловит за плечи, толкая назад. Его рука охватывает все мое плечо. Его бицепсы напрягаются. Он сильнее пожарного и к тому же симпатичнее. Я хочу забиться в его дом, как маленькая мышка, и остаться там навсегда, и именно поэтому должна уйти.
— Я правда не могу остаться, — говорю, как девушка из той рэперской рождественской песни.
Он улыбается.
— Нет, можешь.
— Я не поджигала свою квартиру специально, просто для ясности.
Эта идея вызывает у него смех.
— Не считал тебя пироманом.
— Я буду спать в гостевой комнате, чтобы не мешать тебе, или, может быть, просто вернусь домой позже? Наверняка дыма уже нет.
— Твоя квартира непригодна для проживания. Там даже дышать невозможно.
— Я надену одну из этих масок.
— Отлично, я куплю тебе такую завтра. Прямо сейчас ты заходишь внутрь. Шагай.
Я поднимаю ноги, чтобы не споткнуться о дверной проем. Мы оказываемся в фойе, и он легонько закрывает дверь. Его руки все еще на моих плечах. Пришло время быть честной.
— Думаю, будет справедливо, если ты узнаешь, что в настоящее время я только в нижнем белье, очень-очень откровенном нижнем белье. Раньше это казалось уместным. Теперь мне просто кажется непристойным.
В доме воцарилась тишина. Его адамово яблоко дергается, когда он сглатывает.
— Ты только в нижнем белье?
Я оттягиваю верх своего халата, чтобы он мог увидеть край лифа. Его хватка на моем плече усиливается, а затем он поднимает глаза, словно моля о помощи. Я прослеживаю за его взглядом и восхищаюсь замысловатыми деталями на потолке. Это потрясающее место, и я видела лишь малую его часть.
— Теперь, когда с этим покончено, я бы хотела получить экскурсию, пожалуйста.
— Сейчас? — его голос звучит хрипло.
— Да, начнем с прачечной, чтобы я могла положить свою одежду в стирку, — я улыбаюсь и отступаю назад, дружески похлопывая его по груди.
Вместо этого наша экскурсия начинается в баре, где он наливает себе на два пальца бурбона, выпивает его, а затем снова наполняет бокал. Видимо, я умею довести человека до пьянства. Оттуда мы проходим на кухню, где он снимает свой пиджак и бросает его на спинку стула. Он срывает галстук и расстегивает верхнюю часть своей рубашки. Я осознаю, что наблюдаю за ним с открытым ртом. Слюна вот-вот потечет у меня по подбородку, поэтому отворачиваюсь и спрашиваю о кладовой дворецкого.
С каждой комнатой, которую мы осматриваем, терпение Бо все больше истощается. Через 10 минут я вынуждена взять дело в свои руки и начать самостоятельную экскурсию. Я прохаживаюсь, а Бо лениво плетется за мной, предлагая свою помощь только тогда, когда я настаиваю. В задней части дома есть двойные гостиные и огромный внутренний двор. Наверху, на втором этаже, находится главная спальня с мраморной ванной, двумя гардеробными и большой зоной отдыха. Я прохожу по комнате, глядя куда угодно, только не на кровать. Стены выкрашены в светлый цвет, что-то среднее между бежевым и серым. Он спокойный и мягкий. Исследователь красок потратил всю свою карьеру на разработку именно этого цвета. Лепнина в виде короны выглядит оригинально, как и кирпичный камин. Никакого телевизора — мне это нравится. Я тычу пальцем в книги, которые стоят у него на прикроватной тумбочке: рассказы Эдгара По и полное собрание сочинений Шерлока Холмса. Тьма и тайна. Он спрашивает, читала ли я их когда-нибудь, и я поднимаю глаза. Наши взгляды встречаются на его кровати. Не смотри вниз. Не смотри на его кровать.
