Я почему-то вдруг рассердился и от этого осмелел…
— А вам-то какое дело?! Я, может, онанизмом тут занимаюсь, а вы мешаете!
Женщина, однако, нисколько не обиделась на мою грубость, наоборот, развеселилась…
— Онанизмом? Когда рядом такая девочка? Ни за что не поверю! Скорее — инцестом! Так ведь? — подмигнула она Катьке. Катька забралась под одеяло с головой.
— Ладно, давайте знакомиться! — сжалилась, наконец, женщина. — Я ваша двоюродная тетка! Звать меня — Людмила, можно просто Мила. Ну а вы, как я понимаю, Ваня и Катя?
Я кивнул. Мне стало ужасно стыдно! Я сразу вспомнил, как тетя Валя говорила нам, что скоро приедет из Ленинграда ее двоюродная сестра Людмила. Но поскольку самой тете Вале было лет пятьдесят, я по-думал, что и сестра ее такого же примерно возраста. А тут — такое дело!
«Как же я прокололся! Что же теперь будет?! — в ужасе думал я. — Теперь Людмила все расскажет тете Вале, та — родителям, будет ужасный скандал!» Я покрылся бисеринками пота. И что самое интересное — так и продолжал сжимать в кулаке свой член.
Это, видимо, выглядело настолько комично со стороны, что Людмила не выдержала и прыснула. Она явно прочитала мысли, проступившие, как чернила на бумаге, на моем лице, потому что сказала следующее…
— Да ладно вам! Не расскажу я никому! Только вы теперь за это — мои должники и будете делать все, я повторяю… ВСЕ, что я скажу! Договорились?
— Да, — выдавил я.
— Да… — пискнула из-под одеяла Катька.
— И отпусти, наконец, свой член! — снова засмеялась Мила. — Ты его сейчас оторвешь!
Я разжал занемевший кулак. Ладонь вся была испачкана спермой.
— Ну, и зачем ты так, в кулачок? — нагнулась к моему лицу женщина.
— А… куда? — замялся я. — В Катьку же нельзя…
— Нельзя, молодец! — похвалила Мила. — Хорошо, что ты это знаешь! Но пачкать постельное белье тоже нельзя. Да и зачем тратить попусту такое богатство!
— А что же с ним делать? — сел я на своей тахте.
— Сперму надо отсасывать! — выдала Мила.
— Как отсасывать?! — ахнул я. — Кому?!
— Ну, если дотянешься, можешь и сам! — захохотала Мила пуще прежнего. А потом добавила уже серьезно… — Катерине, конечно.
— Но это же… — не нашелся, что сказать я.
— Противно? — закончила мою мысль Мила. — Ничуть! Это обалденно приятно и… вкусно!
Затем она повернулась к Катьке…
— Катерина, подь-ка сюда!
Катька выползла, наконец, из под своего одеяла. Удивительно, но трусы она каким-то образом все же успела натянуть, правда, на левую сторону. Увидев это, Мила только хмыкнула, полностью убедившись, чем мы занимались до ее прихода.
— Иди, отсоси у брата! — велела Мила строгим голосом.
— Я… я не могу… Я не умею, — чуть не заплакала Катя.
— Сможешь! Научишься! Знаешь, как говорят в армии… не можешь — научим, не хочешь — заставим! Не забывайте, что вы оба — мои должники!
Катя подошла ко мне с выражением висельника на лице. Дрожащей рукой, одними кончиками пальцев, она дотронулась до моего обмякшего пениса и… все же заплакала.
— Фу ты, ну ты! — воскликнула Мила. — А ну-ка прекрати реветь! Да что ты боишься?! Это ведь действительно здорово! Не веришь? Смотри тогда и учись!
С этими словами Людмила быстро расстегнула свой халатик и отбросила его в сторону, оставшись в одних узеньких плавочках. Груди ее упруго качнулись и замерли — сосками вразлет. О, что это были за груди! Твердые, даже на взгляд, большие, округлые, с темными, длинными и тоже на взгляд твердыми соска-ми! Их так и захотелось потрогать!
Но и это было еще не все! Мила ловко стянула с себя и узкую полоску плавок! Я ахнул, причем вслух! Да и как мне было не ахать… круто выпирающий лобок женщины был чисто выбрит, и половые губы, как дольки сочного апельсина, предстали передо мной во всей красе.
Член мой вздыбился, как хороший конь. Мила увидела это сразу же и изрекла…
— Вот теперь мы готовы!
Она подошла ко мне вплотную, так что сосок ее левой груди ткнулся мне в щеку, положила мне руки на плечи и надавила, толкая меня на тахту. Я послушно лег. Мила осторожно провела вдоль ствола моего члена рукой, затем обхватила кожицу крайней плоти и мягко стянула ее с головки. А потом она выгнулась, как кошка, грациозно и легко и опустилась своим лицом на мой член. Его головка сразу оказалась в открытом рту Людмилы. Но больше она ничего пока не делала — ни сосала, ни лизала… Она словно давала возможность и время привыкнуть моему пенису к новой для него обстановке. А потом она чуть сдвинула щеки, и головка члена оказалась сжатой с двух сторон влажной, теплой мякотью! Это и было похоже на влагалище, и в то же время сильно отличалось от него. А тут еще к обнаженной кожице головки прикоснулся Милин язычок! Он нежно обвел головку по окружности, как бы знакомясь, а потом всей своей мокрой и теплой поверхностью прошелся по месту крепления уздечки. О, как я застонал! Наслаждение было непередаваемым! А язычок все набирал обороты. Вместе с ним стал двигаться по стволу члена и весь ротик Людмилы. Ее пухлые губки лишь чуть-чуть прижимались к телу пениса, зато вся влажная поверхность ее рта обволакивала член, как… Ну, не знаю, как что! Нет у меня такого сравнения! Нет, Людмила не сосала, она творила чудо! Я замер, боясь пошевелиться, боясь спугнуть нахлынувшие чувства непередаваемого блаженства!
Людмила подняла голову, придерживая мой пенис правой рукой, и спросила у Кати…
— Ну что, понятно, как это делается?
Катька кивнула.
— Тогда — вперед! Только сними свои трусики, они все равно у тебя на левой стороне.
Катя послушно стянула трусики и, всхлипнув последний раз, наклонилась над моим животом. Она не-уверенно взяла в руку мой член, который в ожидании начал уже потихоньку опадать, и потянула его головку к себе в рот.
Вот Катька — действительно сосала. Как леденец, или «Эскимо». Не скажу, что это было неприятно, но это были несколько иные ощущения. Правда, Катьке, похоже, это занятие начало нравиться — она засопела носом, задвигала головой быстрей и ритмичней и даже стала шевелить своим язычком, облизывая мой член.
Мила же, увидев, что дело пошло, сделала следующее. Она присела на корточки позади Катьки и при-казала ей…
— А ну-ка, раздвинь свои ножки как можно шире!
Катя повиновалась, хотя вряд ли понимала, зачем это Миле понадобилось. А та подсела вплотную под Катькину задницу и впилась своими губами в Катькины половые органы. Катька как-то странно хлюпнула ртом, не выпуская, правда, из него мой член, и заработала головой и языком еще быстрее.
Мила вылизывала Катькину промежность с остервенением, издавая умопомрачительные стоны, Катька тоже уже стонала, временами замирая с моим членом во рту. Я от всего этого совсем одурел! И даже не успел предупредить Катьку, что кончаю. Правда, спермы после двух недавних семяизвержений было не так уж много, и Катька показала себя с наилучшей стороны! Она даже не вздрогнула, не ойкнула, не выпустила член. Она сделала три глотательных движения по числу сокращений моего пениса, а потом медленно и со смаком высосала и вылизала все остальное, что еще из него вытекло. Только тогда она выпустила мой член изо рта и из рук и в изнеможении опустила голову ко мне на живот, уткнувшись носом в курчавые волосы на лобке.
