Так же Дэн показал мне небольшой молочный заводик, в который был вынужден вложиться мой отец. Уже было установлено все необходимое оборудование, и на днях он должен был начать работать. Я мало смыслила в заводском оборудовании и тонкостях производства, но даже мне было понятно, что мой папаша раскошелился. Я даже боялась представить насколько.
– Пока будем выпускать только молоко, кисломолочку и «Адыгейский» сыр, – пояснил мне Денис, когда мы уже возвращались домой на его машине. – А в следующем году пристроим сыроварню.
– Папа вам не звонил? Он не требует деньги обратно? У вас не будет проблем из-за меня? – взволнованно поинтересовалась я.
– Малыш, ты скоро станешь Дубровиной, а Дубровины – не лохи! – успокоил меня Денис.
Что он имел в виду? Что они знают о прошлых делишках отца слишком много, чтобы он рыпался на них?
– Денис, я знаю, что нельзя спрашивать, но как вам удалось завязать с криминалом? Из мафии не уходят. Разве вас не искали? Не преследовали?
– Ты сериалов насмотрелась? – рассмеялся в ответ Денис. – Да мы на хрен никому не нужны, чтобы нас преследовать. Даже папаше твоему.
– Это тяжело – убить человека? – задала я очередной запрещенный вопрос.
– Поначалу да, – признался Денис. – Но потом ты начинаешь воспринимать человека в прицеле, как картонную мишень, картинку, неодушевленную фигурку. Щелк! И нет его. Как только перестаешь на него смотреть через оптический прицел, тут же забываешь. – Денис немного помолчал, как будто ненадолго погрузился в прошлое. – Антон не такой, как я, – продолжил он после паузы. – У него охуетительная зрительная память. Он своих покойников помнит, как сейчас. Поэтому я старался брать на себя цель, а Антон прикрывал. Я знал, что ему тяжелее убивать. Я никогда не задумывался, что за человеком был "заказной". Были ли у него дети, как он жил... Ну, ты понимаешь? Это Антон занимался самокопанием и анализом наших поступков. Он – наша совесть. Вот я его и берег.
– Это очень благородно.
– Думаешь? – задумчиво произнес Денис. – Антон спас мне жизнь. И вообще, нет для меня дороже и любимей человека, чем он. Без обид, Кристина! Нам пришлось пройти плечом к плечу огромный путь, длинною в нашу жизнь, и он был разным. Как там говорится? И в горе и в радости? Мы даже женщину любили одну и ту же. Я верю ему, как себе, и отдам за него жизнь, не задумываясь, если придется.
– Так и должно быть, – поддержала я Дениса. – Вы же родные братья. Так что никаких обид!
– Гроза надвигается, – Денис показал на потемневший от тучи горизонт. – Заскочим еще в одно место?
– Конечно. Нет проблем.
Мы приехали на огромное поле, где трактора собирали скошенную уже сухую траву в огромные валики сена. Трактора работали по максимуму, чтобы успеть собрать как можно больше, иначе сено промочит дождем. Денис вышел из машины, чтобы подбодрить рабочих и дать им указания.
А я просматривала видео, что наснимала за сегодняшний день и думала о том, как сейчас мы вернемся домой, поужинаем и будем лежать в нашей постели в объятиях друг друга. В окно будет стучать ливень, а по крыше кататься гром, но мне будет совсем не страшно, ведь я с Денисом.
С поля мы уезжали самыми последними. Только когда трактора и грузовики скрылись из виду, Денис сел в машину. Я не торопила его, я понимала, что он волнуется за рабочих. Даже я за них волновалась, хоть пока и не знала никого лично.
Стало невероятно тихо. Ни одна травинка не шелохнулась. Небо почернело, и стало темно. В воздухе как будто повисло само зло, медленно подбираясь к нам с горизонта. Было волнительно-страшно и невероятно красиво. Зрелище завораживало.
Денис гнал так быстро, как мог, но мы все равно не успели домой до дождя. Он начался так резко, как будто прорвало небесную плотину. Молнии со всех сторон, раскаты грома, вода бежала по лобовому стеклу сплошным потоком, так что не справлялись дворники. Полевая дорога моментально размокла, а видимость была нулевая. Машину начало вести в разные стороны, а потом мы забуксовали. Денис попытался выехать из колеи, но безуспешно.
– Приехали, бляха муха! – обреченно сказал он.
– Еще далеко до дома?
– Километров пять. Сейчас я позвоню Антону, он нас дернет, но грозу придется переждать здесь. Блядь, ну как так-то?
Денис стукнул кулаком по рулю.
– Да ладно тебе! – попыталась поддержать я его. – Смотри, как красиво!
Молнии сверкали, не переставая, разрезая небо трещинами, гром гремел так, что машина дрожала. Я ничуть не преувеличивала.
Денис выключил фары, и некоторое время мы сидели, как в кинотеатре, наблюдая, через лобовик за природным буйством.
– Я хочу на ручки! – нарушила я молчание.
– Боишься грозы?
– Просто соскучилась!
Не выходя из машины, мы перелезли на заднее сиденье, и Денис привлек меня к себе. Я прижалась е его могучему телу, нюхая его вкуснопахнущую футболку и закрыла глаза. Непогода отрезала нас от остального мира. Было ощущение, что мы одни на целом свете. В животе громко заурчало от голода, и я хихикнула.
– У меня где-то были орешки, – произнес Денис и разыскал в салоне початую пачку арахиса. – Романтика, мать ее ети!
Денис позвонил брату, вкратце объяснив ситуацию, в которой мы оказались. Велел ему не высовываться из дома, пока не закончится дождь. Оставалось только ждать.
Мы захрумкали орешками и снова молчали.
– О чем ты думаешь? – спросила я Дэна.
– О нашей свадьбе.
– Что именно?
– Тебе, правда, интересно?
– Да.
– Я думаю о том, что ты, наверное, не так себе представляла торжество? Ну, там, крутой ресторан, белый лимузин, гостей несколько сотен...
Я поняла, что именно волновало Дениса. Что моя жизнь больше не лакшери.
– Если честно, Денис, я вообще никогда не думала о своей свадьбе так четко. Это все было таким туманным, далеким, из другой реальности. У меня даже парня не было никогда. Как я могла думать о том, что не маячит на горизонте? Я вообще не планировала в ближайшее время сближаться с противоположным полом. Но в чем-то ты прав. Если бы я не поругалась с отцом, свадьба была бы пафосной, и сам жених наверняка бы был «от папы». И он бы не вел себя, как ты. Сорвал бы с меня белое платье и отымел в брачную ночь, по законному праву. Ему было бы плевать на меня, как и на мои чувства и страхи. Но даже с тобой я переживаю за наш первый раз. Что если ты разочаруешься?
– Крис, я уже сто раз говорил тебе, что этого не будет! – ответил Дэн. – Ты уже понемногу переступаешь через свои страхи. Твой сладкий ротик, ласкающий мой член – лучшее доказательство. Зато белое платье на нашей свадьбе будет не просто реквизитом. Ты будешь его достойна, как никто! А я буду достоин его с тебя снять.
– Как романтично, Денис! – восторженно воскликнула я. Дэн очень удивил меня своими откровениями.
– В моей жизни было очень много грязи, Кристина. А ты такая наивная, чистая, открытая, как будто Бог мне послал тебя для очищения моей души. Ожидание нашей близости, как какой-то обет, испытание. И я должен пройти его достойно, чтобы насладиться своей наградой в полной мере. Ты не представляешь, Кристина, как сильно я люблю тебя и боюсь потерять! У меня в жизни не было страха больше этого.
Я едва не расплакалась от его слов – так меня тронули его признания. Сердце рвалось из груди от счастья и переполнявших его эмоций. Я и подумать не могла, что мужчина вообще способен на такие рассуждения.
Я хотела сказать, что люблю его тоже и тоже боюсь потерять, но вместо этого просто поцеловала. Вначале мы долго целовались, затем я запустила руки под его футболку, чтобы потрогать его великолепное тело.
– Сними ее, Денис! – нетерпеливо потребовала я.
– Ты чего-то хочешь? – с улыбкой спросил он, обнажив свой торс.
– Пока не знаю, – неопределенно ответила я и тоже сняла с себя блузку.
Денис шумно втянул воздух и усадил меня на себя верхом. Мы ласкали друг друга, целовались, окутанные запахом разгоряченной кожи и звуками грозы.
