– Потом.
Резкий голос. Почти незнакомый. Так Давид со мной никогда не разговаривал!
Мы добираемся до его дома в полном молчании.
Так же молча я вхожу внутрь, отмечая, что здесь пусто. Давид снова отпустил всех людей! Выходит, мы с ним здесь только вдвоем!
Прохожу в гостиную. Краем глаза замечая развороченный кабинет. Там просто ужас. Вся мебель разнесена в щепки! И куча крови!
– Саида.
Давид резко вдруг делает рывок ко мне. Нависает. Почти прижимает меня к стене.
Облокачивается руками по обе стороны от моей головы.
Теперь так явно слышу от него резкий запах крови. Замечаю рассеченную бровь. Разбитую губу, на которой кровь едва запеклась.
Окидывает меня диким. Сумасшедшим взглядом.
Тянется вперед, но…
Замирает в полувздохе от моих губ. Моего лица.
С хрустом сжимает челюсти. Ноздри раздуваются до невозможности. Глаза превращаются в две огромных черных бездны.
– Самое главное, – будто через силы произносит он. Чеканя каждое слово хриплым металлом. Опаляя мои губы своим горячим дыханием, которое я сейчас ощущаю на себе, будто ожог.
– Ты. Должна решить. И сказать мне. Ты со мной?
Внутри начинает разжиматься напряженный ком. Тот, который сдавливал меня все это время.
Я до безумия. Дико была напряжена!
Но…
Это последнее, чего я ожидала от Давида!
– Ты сбежала, Саида.
Он говорит с горечью. С болью, от которой и мое сердце сжимается, словно его пронзили.
Проводит еле ощутимо по моей щеке пальцами.
А я прикрываю глаза.
В его глазах столько боли, что я задыхаюсь! Это выдержать невыносимо!
– Я не говорю о том, что было после взрыва. Хотя с этим еще разберусь. И с Николаем этим. Тоже. Ты должна была прийти ко мне. К своему мужу. Усомнилась в том, что я дам тебе безопасность? Но, черт возьми, Саида!
В его голосе прорывается рычание.
Вижу, как он сдерживается, чтобы не ударить кулаком в стену у моей голову.
Даже чувствую, как дико напрягаются его мышцы. По венам, что оплетают крепкие руки, кровь несется так, что я слышу толчки.
– Если бы ты оставалась в доме, ничего бы этого не было!
Рычит Давид.
– Прости. Я не хочу тебя пугать.
Сжимает и разжимает кулаки над моей головой.
– Я. Хочу. Услышать. Простой ответ. На простой вопрос. Ты ведь сбежала, Саида. Еще перед этим. Поэтому мне важно знать. Ты. Со мной? Не бойся. Наказания не будет. Если нет…
Его челюсти сжимаются еще сильнее.
Каждое слово он с огромным трудом выдавливает из себя.
– Если нет… Я отпущу тебя, Саида. К чертовой матери! Этот Николай? Кто он тебя? У вас с ним…
– Я с тобой.
Поспешно шепчу помертвевшими губами.
– С тобой, Давид.
Он замолкает.
Поднимает на меня взгляд, в котором плещется безумная стихия.
Резко наклоняется вперед. Рывком.
Крепко обхватывает мой подбородок пальцами.
Впивается. Нет. Вгрызается в губы до одури жадным, невыносимым поцелуем.
Будто пожирает всю меня. Обжигает. И наполнят собой. Клеймит. Без остатка.
Губы начинают болеть. Гореть. Теперь глазами плывет туман…
– Хорошо, Саида.
Он с усилием отрывается от моих губ.
– Хорошо, если так. А теперь. Поговорим.
– Твои раны надо обработать.
Неловко двигаюсь. Сама подхожу к отошедшему уже и севшему на стул Давиду.
Мне на него смотреть больно.
Он будто через самую настоящую мясорубку прошел!
– Успею.
Взмахивает рукой, дав понять, что эта тема закрыта.
– Я примерно знаю, что произошло, Саида. Разобрался, насколько смог. То фото…
Морщится, а по губе начинает течь тонкая струйка крови.
Бросаюсь к нему, вперед. Но Давид снова меня останавливает взмахом руки.
Вздохнув, усаживаюсь на стул рядом.
– Я не был с Лиилт, Саида. Никогда. Ни разу.
– Это не важно сейчас, Давид. Она? Жива? И ваш ребенок…
– Важно!
Давид снова сжимает кулак.
– Все важно, что имеет для нас значение. Я не был с Лилит. Ни разу. Ни в ту ночь , ни потом. Думаю, на этот раз моего слова тебе будет достаточно? Но ведь не с этого все началось, Саида. Не с этого!
– Я…
Чувствую, что Давиду стоит немалых трудов оставаться на расстоянии.
Вижу, как черное пламя взметается в его глазах!
– Недоверие, Саида. Кажется это наша с тобой самая большая проблема. Я твой муж. И после твоих слов о том, что ты со мной, остаюсь им! Так почему! Почему, черт возьми, ты сбежала из моего дома? В то время, когда я очень четко приказал не покидать его без моего разрешения! И выезжать только с охраной!
– Мой отец, он…
Опускаю глаза.
Не думала об этом раньше. Но как же я теперь виню себя за эту глупость!
Тогда это казалось мне мелочью. Просто встреча с отцом. Втайне от мужа, который запретил нам видеться и даже разговаривать!
А теперь очень ясно понимаю. К чему привел этот, как казалось тогда, такой маленький глупый неосторожный шаг!
И все могло быть намного хуже. Я могла уже сегодня и не сидеть рядом с Давидом! Если бы не глупая случайность. Если бы Юлька не перехватила мое такси!
– Он прислал сообщение. Назначил встречу. Я знала, что ты не позволишь, и…
– Я уже однажды сказал тебе, Саида.
Давид резко дергается вперед, но заставляет себя вернуться обратно на стул.
– Говорил. Я твой муж. Ты жена моя. Никого роднее. Ближе. У нас быть не может! Я не тиран. Не чудовище, мать твою! Я не держал тебя взаперти, а мой запрет был не прихотью!
– Я очень скучала по родным. Пойми. Давид.
Отворачиваюсь. Пытаюсь спрятать слезы.
Но их уже не остановить. Они текут сами. По лицу. Заливая воротник платья. Я слишком долго их сдерживала. Слишком долго пыталась держаться, живя в таком диком напряжении!
– Тссссс….
Давид тут же оказывается рядом. Подхватывает меня на руки. Усаживает себе на колени, стирая подушками пальцев слезы с моих щек.
– Я ведь волнуюсь за тебя, – лихорадочно шепчет, начав покрывать все мое лицо поцелуями. – Саида! Все, что я делал. И буду делать впредь! Ради тебя. Ради твоей безопасности. Ты хоть представляешь, что я пережил, когда думал, что потерял тебя?
Он откидывает голову назад.
И в его глазах сейчас… Столько всего… Щемящей боли. Тоски. Мучительной боли!
– Прости меня, Давид.
Я прикасаюсь к его щеке пальцами.
Мы оба вздрагиваем. Давид резко дергает головой.
А я… Я задыхаюсь от этих простых прикосновений!
Ведь и я. И я внутри потеряла Давида для себя навсегда!
– Почему ты не вернулась домой, Саида?
– Я… Не могла!
Снова опускаю глаза.
– После тех фотографий! Я не позволила бы тебе больше прикоснуться к себе, Давид!
– Моя маленькая гордая девочка.
Давид ловит пальцами мой подбородок. Заставляет снова поднять голову и посмотреть в его глаза.
– Я рад, что в тебе есть гордость, Саида. Но очень грустно, что так не научилась мне верить. Я ведь дал тебе слово. И не раз. Не раз повторил, что никогда не прикоснусь к другой женщине! Что ты всегда будешь для меня на первом месте. Важнее всего. Жизни. Империи. Власти! Всего, Саида!
– Но… Ты ведь женился на ней! И у вас… Ребенок!
– Саида. Я не провел ни одной ночи с Лилит. Она не была никогда ни в нашей спальне, ни в моей постели. Этот брак… Я пошел на него лишь потому, что так сложились обстоятельства. И… Не спорю. Это было необходимо нашей семье. Но я пошел на это лишь потому…
– Ты думал, что я мертва. Прости меня, Давид. Прости.
– Лилит беременна не от меня. Она подмешала мне какую-то дрянь в кофе, Саида. Сделала эти фото после того, как переспала с Омаром. Он ей не родной брат, сводный. Но мало кто об этом уже помнит. Я и сам забыл. Это был его ребенок.
– Был?
Ужасаюсь.
Все же, самое страшное произошло.
– Она сама виновата, Саида. Она хотела уничтожить тебя! И нашего ребенка!
Его лицо становится жестким . Черты заостряются.
– Не все достойны прощения и жалости. Такие, как Лилит с Омаром точно нет!
