Только слегка обнимаю за шею, перебирая на затылке колючие жёсткие волосы и, как ненормальная, нюхаю его. Хорошо вот так просто быть с ним рядом. Чувствовать, трогать, гладить. Какие же мы дураки. Оба.
— Почему ты раньше ничего мне не рассказал?
— Ничего ужасного не случилось. Послезавтра обещают выписать.
Объяснимо, наверное, что не позвонил и не написал. Я ушла, обрубила концы. Да ещё и куда? В компанию, где работает Максим! Денис принял это как данность и решил не возвращать меня, поэтому и справлялся со своими проблемами самостоятельно.
— Наверное, Кристину уведомил?
— Кристину? — удивлённо переспрашивает Денис.
— Ну да. А у тебя их много? Кристин? — усмехаюсь я. — Я про ту, что из Питера.
Мой тон звучит шутливо, но по позвоночнику пробегает неприятный холодок. Если бывший муж скажет, что она была здесь до меня, я не знаю, что буду делать. Разворочу всё вокруг, наверное.
— Юль, ты же понимаешь, что эти три года я не жил монахом? — устало спрашивает Денис, по-прежнему меня поглаживая.
— Понимаю, — обиженно буркаю в ответ.
Жгучая ревность кипятком опаляет грудную клетку. Не хочу представлять его с другими… Не хочу… Пожалуйста. Но неуёмная фантазия живо рисует в голове развратные картинки, усиливая эффект.
— С Кристиной мы встречались, когда я в Питер прилетал, — продолжает он дальше. — Редко, короче.
— Но метко…
— Прекрати, — просит он строго, откинув мои волосы за плечи. — Последний раз был до того, как ты пришла ко мне и попросила о помощи.
Сделав глубокий вдох, я пытаюсь сопоставить логическую цепочку. Не выходит! Спросить или промолчать? Признаться в том, что подслушивала? У Дениса, должно быть, голова болит после травмы, а я гружу его такими вопросами. Но я знаю: если не сейчас, то потом уже никогда. Дальше не получится уговорить себя, что между ними ничего не было. Закрыть глаза тоже не выйдет. Я ведь слышала. Точно слышала.
Отстранившись, протягиваю руку к лицу бывшего мужа. Касаюсь каждой царапины со следами запёкшейся крови. Он не шевелится. Пристально всматривается в моё лицо, изучает.
— Ты летал в Питер недавно. Помнишь? — спрашиваю как можно спокойнее, но голос при этом предательски дрожит. — Я слышала потом ваш разговор с Кристиной. Она сказала, что в прошлую поездку ты был более сговорчивым, когда вы встречались в номере.
Сердце разбухает. Сложно дышать, говорить, думать. Денис при этом молчит. Только хмурится сильнее. Вспоминает? Подбирает слова, чтобы не задеть меня и не обидеть? Он так много дал мне за эти два месяца. В любом случае я буду благодарна ему за это. И поведу себя как взрослая, если он признается в связи с Кристиной…
— Юль, ты поэтому, что ли, ушла? — наконец выдаёт Денис.
Опустив взгляд, я всхлипываю. Слышу, как он шумно набирает в лёгкие воздух. Думаю, если бы в медучреждении можно было курить, бывший муж давно бы это сделал.
— Охренеть. Сама сделала выводы, меня ни о чём не спросила, ушла. И ни за что бы больше не объявилась, если бы не авария.
Денис повышает голос. Злится и, отстранившись, подходит к окну. Открыв его настежь, подкуривает сигарету. Чёрт, нельзя же. Нас станут ругать. Но предупреждать об этом бывшего мужа не хочется. Он не в том настроении, чтобы соблюдать какие-то правила.
— Открыть рот и задать интересующие вопросы — это же сложно, да, Юль? Попытаться услышать меня? Дать объясниться, в конце концов?! Не было ничего. Понимаешь? Не было! Кристина проходила стажировку в Берлине, мы не пересекались, но даже если бы встретились, я всё равно не потащил бы её к себе в номер. Или я совсем на одичалого кобеля похож, м?
— Не кричи на меня.
— В прошлый раз ты упаковала чемоданы и ушла точно так же, не желая идти на диалог. Я просил тебя подождать. Помнишь, просил? Влип я по-крупному, думал, что хрен выплыву.
Выпустив в окно тонкую струйку дыма, Денис отворачивается. Я только и могу наблюдать, как часто вздымается его грудная клетка.
— Мысли я читать не умею, извини. И то, что ты придумала в своей светлой головушке, всегда остаётся для меня загадкой.
— В следующий раз я буду спрашивать. Честно, буду.
Бывший муж усмехается и качает головой. Не верит. У каждого из нас есть свои недостатки, их уже не искоренить и не исправить. Я, например, чётко осознаю, что Денис — трудоголик. Не может он работать меньше. Просто не может. И если мы хотим быть вместе, то просто обязаны находить компромиссы и где-то прогибаться друг под друга. Стоит попробовать, правда? Вдруг во второй раз у нас получится лучше, чем в первый?
Отправив щелчком пальцев истлевшую сигарету в темноту, Денис не торопится закрывать окно. Я подхожу на цыпочках и вновь обнимаю его за шею. Он улыбается — я это чувствую. Гладит мою спину, проходится пальцами по позвоночнику. Тело мгновенно откликается на его прикосновения. Низ живота наливается жаром, а соски твердеют. Вот бы мы были дома, а не в больнице. Я бы позволила ему большее. Всё позволила. Теперь уже не по договорённости, а по-настоящему.
— Давай я отпрошусь у медсестры? — спрашивает Денис вкрадчивым голосом, сжимая мои ягодицы. — Домой поедем.
— Ни в коем случае! Лечись столько, сколько нужно.
— Ночью здесь всё равно нечего делать. Утром к обходу приеду.
— Нет, — мотаю головой. — Тем более мне нельзя к тебе. Меня на даче Вася ждёт.
Расслабленное тело бывшего мужа, тесно прижатое к моему, тут же напрягается. Мышцы становятся стальными, а дыхание глубже.
— Кто, блядь, тебя ждёт?
— Вася. Васька, — отвечаю с улыбкой, вспоминая крошечный комочек счастья. — Он сам ко мне пришёл, представляешь?
Я оживлённо рассказываю Денису о том, что во время отпуска перебралась жить на дачу. Там есть река и небольшой участок чернозёма, на котором я высадила зелень. На даче было скучно до тех пор, пока я случайно не увидела Васю. Сердечко тут же встрепенулось и ёкнуло.
Бывший муж преимущественно молчит, слушая меня. Сопит всё так же напряжённо, тянется к пачке сигарет. А мне, наверное, это и нужно… Чтобы кто-то меня выслушал. Чтобы понял, почувствовал. Раньше Денис этого делать не хотел, но сейчас многое изменилось, так ведь? Три года назад он не верил в то, что я смогу водить, и видел меня исключительно в роли домохозяйки на своей кухне, а сейчас пересмотрел свои взгляды. Я тоже пересмотрю. На многие вещи.
Я говорю о том, что во мне много нерастраченной любви и дарить её хочется без остатка. Он перестаёт гладить мою спину, качнув головой, смотрит на полную луну.
— Васька спит со мной на диване, представляешь? — я тихонько посмеиваюсь я. — Ночью бывает страшно, особенно когда соседские собаки лают. Он ласково прижимается ко мне и греет своим теплом. Прямо как ты раньше…
Отстранившись, я смотрю в лицо бывшего мужа. Челюсти крепко сжаты, губы превратились в тонкую линию.
— Быстро ты, Юль, Васю себе нашла, — наконец произносит он.
— Сама не ожидала… Такой маленький комочек… И пахнет молочком. А когда он хочет, чтобы его почесали за ушком, то громко мяукает.
— Мяукает? — переспрашивает Денис. — Ты о ком, Юль? О коте, что ли?!
— Ну да. А ты что подумал?
Перебрав в голове последние фразы, широко улыбаюсь.
— Оказывается, не одна я такая ревнивая. Вася — это мой котёнок, Денис. Я тебя с ним познакомлю чуточку позже, когда ты окрепнешь.
Мы одновременно начинаем смеяться. Сначала беззвучно, а потом громче и громче, глядя друг на друга, до выступивших слёз и неконтролируемой истерики. Я была бы не против, чтобы наша идиллия длилась вечность, но старшая медсестра, которая входит в палату, смеряет нас недовольным взглядом и просит меня покинуть медучреждение. Я смогу прийти к бывшему мужу завтра.
Два дня подряд я утром и вечером мотаюсь из с дачи в город. Вожу Денису еду, хотя он не просит. Покупаю у соседки творог, домашнее молоко и сметану. Кальций полезен, чтобы быстрее зажили сломанные кости.
Не забываю я ухаживать и за котёнком и, поливать свою зелень. И на реку бегаю, когда слишком сильно печёт солнце. Встретив подвыпившего дачника, больше не выплёскиваю на него свою агрессию. Наоборот, радостно машу ему рукой и желаю хорошего дня. Но он почему-то всё равно объезжает меня десятой дорогой. Странный какой-то…
