Вероника Мелан - Чейзер (Chaser)

На штанах от потных ладоней остались следы. Звонок прозвучал во второй раз — резкий, отрывистый, нетерпеливый.

Придется открыть и встретиться лицом к лицу с еще одной ненавистной рожей, которая расскажет об очередном повороте судьбы. Наверняка повороте не туда…

Насколько сладким казался ночной разговор, настолько же страшной теперь расплата.

Едва ощущая конечности, Лайза шагнула к двери. Прикоснулась к замку, как бомбе с часовым механизмом, и отодвинула «язычок» в сторону …

— …и несмотря на то, что боец нашего отряда отрицательно отнесся к вашему возможному участию — не желал подвергать вас риску, — мы все-таки решили озвучить вам свое предложение. На время операции, если вы дадите согласие, ограничение с вашего общения будет снято — того требуют правила подготовки…

Мак стоял за плечом говорящего.

На нее не смотрел, уперся взглядом в висящий на стене ковер, а Лайза едва не прыгала от радости. Как щенок, объевшийся напичканной наркотой колбасы, как идиотка, которой только что объявили о выигрыше в лотерею джек-пота.

Нужно куда-то ехать? Прикинуться кем-то другим? Заучить роль и хорошо сыграть ее? Да она вызубрит исписанный бессвязной белибердой рулон туалетной бумаги, лишь бы провести время с ним — с драгоценным гостем, стоящим теперь у порога, — хотя бы несколько часов.

Хотя бы сутки вдвоем.

Чтобы обняться и не бояться, не оглядываться постоянно через плечо.

Они дадут нам пообщаться… они дадут пообщаться!

И хотя Мак никак не проявлял эмоций — стоял, подобно немому телохранителю за спиной сидящего в кресле представителя Комиссии, — Лайза чувствовала его радость. Да, страх тоже. Но все же и радость.

— За участие в операции вам положено вознаграждение в размере…

Она затаила дыхание: ей полагается вознаграждение? Правда? Они отплатят ей за участие?! Так к черту деньги! Это же… Это же настоящее везение! Она нужна им? Отлично! Значит, самый момент…

— Уважаемый. Я соглашусь быть частью вашего плана, но не за деньги.

Человек с вытянутым, как у таракана (почему-то Лайзе казалось, что у тараканов вытянутые лица), лицом вопросительно приподнял брови.

Спросил предельно холодно, без энтузиазма:

— Что именно вы хотите получить в обмен на помощь?

— Я хочу… — она запнулась, потому что едва могла в этот момент вдохнуть — так сильно разволновалась, — хочу, чтобы с меня и этого человека (кивок в сторону Мака) сняли запрет на общение. Совсем. Видите? Совсем немного…

Момент ва-банк.

Лайза перестала дышать.

Ей казалось, что колеса судьбы заскрипели, приостановили ход, чтобы, в зависимости от ответа, завращаться в другую сторону.

Пожалуйста, согласитесь! Согласитесь! СОГЛАСИТЕСЬ!!!

Они оба — и Мак, и Лайза — теперь, замерев, смотрели в разные стороны. Оба превратились в уши, в неподвижные объекты, в одеревеневшие статуи, способные неосторожным жестом, мыслью навсегда спугнуть удачу.

Слишком много тишины… невероятно длинна пауза и до коликов в животе неприятен ровный взгляд «тараканьих» глаз.

— Я… — Пауза. — … Должен посоветоваться.

Она почти запаниковала: сейчас он уедет, заберет с собой Мака, а потом вернется неизвестно когда, но представитель Комиссии, к ее облегчению и следом вновь хлынувшей тревоге, сделал предупреждающий жест рукой, попросил дать ему минуту тишины и закрыл глаза — установил связь с начальством прямо из ее квартиры.

Неестественно громко загрохотал пульс, густым гудроном слиплись одна с другой минуты, объекты в квартире потеряли форму и очертания, осталась лишь немая просьба, летящая прямо в небо. Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста…

К тому моменту когда мужчина в кресле открыл глаза, Лайза (лишь бы это помогло процессу) была готова грызть бетон зубами. А стоило серебристой куртке зашуршать, уже не могла выдавить ни звука — находилась на грани срыва.

— Начальство выслушало вашу просьбу, — монотонно прогундел он, — и просит передать ответ о том…

Раз-два-три — удача замри! Пальцы на руках сжались в крестики, а на ногах поджались, как у обезьянки в холод.

— …что она удовлетворена. В обмен на участие в операции вам (кивок в сторону Лайзы) и вам (еще один в сторону Мака) будет позволено общаться без ограничений.

Лайза визжала так громко, что мужчина напротив не выдержал и выказал первую за все это время человеческую эмоцию: наплевал на этикет и воспитание, сморщился и заткнул уши пальцами.

Пообщаться им не дали.

Из квартиры забрали сразу же; Мак отбыл на своей машине, что стояла у подъезда, она — в серебристой.

Ехали минут двадцать. Лайза не запомнила направление — лишь то, как высматривала сквозь заднее стекло не мелькнет ли на своем авто Чейзер, но он, вероятно, поехал домой. По вечерним проспектам, сменяя одна другую, мелькали незнакомые машины.

Ей выделили комнату, но не такую, как была раньше — кладовку без удобств, а нормальные гостевые апартаменты. Скромные, метров пятнадцать в квадрате, без окон, но с хорошей кроватью, шкафом и отдельным крохотной ванной-туалетом. Сообщили, что подготовка начнется с утра, что о работе беспокоиться не стоит, и посоветовали отдохнуть.

Оставшись в одиночестве, Лайза вдохнула полной грудью, решила не тратить время зря и — хотя совсем не чувствовала усталости и была готова начинать хоть сейчас, — забралась в постель.

Засыпала спокойно, без нервов, впервые за все это время ощущая, что все идет правильно.

(Paul Cardall — Gracie's Theme)

Как давно он не был дома.

В тихой кухне, где давно пересохла в раковине последняя капелька воды, в коридоре, где под ногами щекотал ступни мягкий ковер, в гостиной, где, укутавшись тишиной, спал покрывшийся пылью телевизор. В той самой спальне, где на стене висела "полюбившаяся" Лайзе картина неизвестного художника-абстракциониста.

Мак постоял в дверях, затем шагнул в комнату и поправил сбившийся на бок уголок персикового покрывала. Открыл окно, еще раз взглянул на полотно. Улыбнулся, понял, что впервые за все это время не тяготится пребыванием в собственном особняке… без нее.

Она вернется. Лайза скоро вернется.

Возьмет или не возьмет кольцо — не важно, лишь бы только отражался от стен ее смех, лишь бы ступали по лестницам босые ступни, лишь бы было для кого готовить по утрам завтрак.

Он спустился вниз и долго созерцал убого-пустые полки холодильника — нужно срочно их наполнить. Купить дополнительные приборы: тарелки, вилки, ножи… С рисунком или без? Какие ей понравятся больше?

Нестерпимо хотелось поехать и забрать к себе все ее вещи, перевезти все до единой безделушки, но Мак знал, что никогда не сделает этого. Пусть выберет сама, что взять, а что оставить. Не возьмет старые, они наживут новые, делов-то…