Со всех сторон раздаются выстрелы, смешиваясь с испуганными криками персонала. Мольбы и крики разносятся по двору, как жуткая симфония. Мерси сказала, что ее люди займутся охранниками на дальней стороне территории, и мы сможем проскочить туда и забрать Бьянку. Но сейчас происходит совсем другое.
Я крепче сжимаю курок и еще раз проверяю очки ночного видения, висящие на шлеме. Спасибо мафиозным богам за эти штуки. Только благодаря им я могу сейчас видеть хоть что-то. И от того, что я вижу, у меня кровь стынет в жилах.
Бьянка поднимает руку, и когда она опускается, что-то вонзается в шею Хорхе. Я дважды моргаю, чтобы убедиться, что то, что я вижу, происходит на самом деле. Бьянка наносит удар Диасу? Между его губ вырывается первобытный крик, и в этот момент я понимаю, что она мстит ему. Но одно не сходится - Эмилио стоит в стороне, наблюдая за происходящим. Не помогая. Не вмешивается. Он как будто объективно наблюдает за тем, как Бьянка на его глазах убивает его правую руку.
Не в силах больше стоять на месте, я делаю шаг, но Лео сжимает мои руки на запястье.
— Не надо, — шепчет он. — Мы еще не получили известий.
— Ты это видишь? — шиплю я в ответ. — Мне нужно пойти и помочь.
— Похоже, она прекрасно справляется и без тебя.
Я возвращаюсь к действию как раз в тот момент, когда Бьянка достает пистолет из кобуры Диаса, который лежит, свернувшись калачиком, на земле и, надеюсь, истекает кровью. Не знаю, как моя девочка это сделала, но ей удалось совершить потрясающий подвиг. Но ее победа оказалась недолгой. Сердце колотится о грудную клетку, когда Эмилио делает шаг к Бьянке.
Пока я беспомощно стою в стороне, он стремительно отводит кулак назад и бьет Бьянку по лицу. Она падает, как мешок с картошкой, а мое сердце едва не выпрыгивает из груди. Не раздумывая, я бросаюсь вперед с поднятым пистолетом, не обращая внимания на то, что мы еще не получили сигнал. Единственная мысль - убить Эмилио голыми руками.
Прежде чем я успеваю выстрелить, он перекидывает Бьянку через плечо, затем оборачивается, поднимает пистолет и целится в мою сторону. Время замирает, единственное, что я осознаю, - это почти оглушительный хлопок пули, затем мое туловище на мгновение онемело, а потом вспыхнуло огненным жаром.
Он выстрелил в меня. Этот ублюдок выстрелил в меня. Несмотря на то, что я облачен в бронежилет, сила удара похожа на удар бейсбольной битой. Удар пробирает до костей. Я остолбенел от боли, когда мой стон прорвался сквозь оркестр выстрелов вокруг меня. Все, что я могу сделать, это сосредоточиться на том, чтобы набрать воздух в легкие и остаться в сознании, когда рядом со мной падает фигура.
Голос Лео - это паническое рычание.
— Черт, Даниил. Ты ранен? — Он срывает очки и проверяет, нет ли крови, повреждений, чего-нибудь.
— Я в порядке, — вздыхаю я. — Этот ублюдок попал мне прямо в грудь.
— Господи. Мы должны вытащить тебя отсюда и доставить к командному медику. У тебя может быть разрыв органа, внутреннее кровотечение...
— К черту это, — говорю я, поднимая свое тело в вертикальное положение. — Мне все равно, я иду за ней. Он забрал ее в дом.
— У тебя есть желание умереть? — Лео скрежещет задними коренными зубами. — Нам нужно дождаться команды, прежде чем проникать в дом. — Он поднимает голову, разглядывая зону боевых действий, в которую превратился комплекс. Перестрелки в кромешной тьме. Единственное преимущество, которое у нас, похоже, есть.
Я отталкиваю Лео от себя и с трудом поднимаюсь на ноги.
— У нас нет времени, — говорю я брату, пытаясь перевести дыхание. — Ты можешь не идти, но я пойду.
— Idiyot, — пробормотал он, поправляя очки на лице. — Никогда не обвиняй меня в том, что я не поддерживаю твою сумасшедшую задницу.
ГЛАВА 41
Бьянка
Когда грубая рука бьет меня по лицу, я задыхаюсь, приходя в себя. Открыв глаза, я обнаружила суровый нос дяди в нескольких сантиметрах от своего.
— Просыпайся. Сейчас начнется веселье, — прорычал он.
Что?
Вытирая что-то теплое и липкое с лица, я заставляю себя успокоиться и вздохнуть, но грудь горит от каждого отчаянного глотка воздуха. Рука оказывается в крови, моей крови, судя по медному привкусу во рту и головной боли, бьющей по черепу.
И тут все возвращается ко мне. Я убила Хорхе, а потом дядя вырубил меня. Я сплевываю кровь и пытаюсь сесть, но Эмилио толкает меня обратно на пол. Я прижимаюсь спиной к стене маленькой гостиной, расположенной за главным фойе. Он возвышается надо мной с самодовольным выражением лица. Он злорадствует, потому что считает себя победителем. Но эта битва еще далеко не закончена.
Я окидываю взглядом темную комнату в поисках чего-нибудь, что можно было бы использовать в качестве оружия. Лампу, статуэтку, ложку, чтобы выколоть ему глаза. Потому что я не сомневаюсь, что это наше последнее противостояние. Один из нас не уйдет отсюда живым.
Он наклоняется, грубо берет меня за подбородок, так что я вынуждена смотреть ему в глаза.
— Можешь поблагодарить своих друзей за отключение электричества. Оно оказалось весьма кстати для моих целей.
Теперь все вспомнилось. Отключение электричества, затем взрыв. Федералы делают свой ход. Я выдергиваю подбородок из его хватки.
— Удачи в борьбе с ФБР. С этой территории ты уйдешь только в наручниках или в гробу. И я очень надеюсь, что это будет последнее.
Его восхищенный смех разнесся по маленькой комнате.
— О нет, puta (пер. шлюха), это не ФБР. Это твои любимые Козловы. Представляешь, они проделали такой путь, чтобы вернуть тебя после того, как ты их так безжалостно предала. Они глупее, чем я мог себе представить.
По шее пробежал жар.
Он пришел за мной. Даниил здесь!
Мое счастье длится недолго: если Даниил здесь, значит, он в опасности. Мой дядя что-то задумал.
В тени я узнаю двух самых верных охранников Эмилио, тех, кто всегда рядом с ним. Они используют меня как приманку, затаскивая в укромный уголок, чтобы устроить засаду на Даниила и его команду. Тонкие волоски на шее встают дыбом от тревоги. Остается только молиться, чтобы у Даниила хватило ума не заходить сюда, чтобы он понял, что это ловушка.
Губы дяди кривятся в подобии улыбки, когда он наблюдает за тем, как я собираю все воедино. Его мокасины издают шаркающий звук, когда он шагает по каменному полу с пистолетом в руке.
— Козловы не могут тебя полностью винить. Предательство у тебя в крови, не так ли? Твоя шлюха-мать предала всю свою семью. Видимо, яблоко от яблони недалеко падает.
При упоминании о семье у меня заныло в груди. Напоминание о том, что я снова их подвела. Может быть, Хорхе и мертв, но мой дядя одерживает верх.
— Или отпусти меня, или убей, — требую я. — Я здесь не для того, чтобы болтать, особенно с человеком, который настолько извращен, что убил свою собственную плоть и кровь, а потом вырастил из нее сироту. Меня от тебя тошнит, — кричу я, брызгая слюной в его сторону.
Его верхняя губа кривится в усмешке, и он наносит сильный удар по моим ногам.
— Не предъявляй мне требований, глупая девчонка. И я убью тебя, как только ты выполнишь свое предназначение.
Я отказываюсь кричать от боли и доставлять ему удовольствие. Вместо этого я обхватываю руками ноги и становлюсь как можно меньше. Тут до меня доходит, что я ничем не скована. Да, по обе стороны от меня стоят два сумасшедших с автоматами AR-15, но если уж мне суждено умереть, то я собираюсь утащить с собой в глубины ада своего дядю.
— И в чем именно заключается моя цель? — спрашиваю я, чтобы поддержать разговор. Снаружи, как я смутно осознаю, стрельба стихла, сменившись жуткой тишиной.
— Ты еще не догадалась? Мне нужна территория Козлова. Основные морские пути. Открытая дверь на нью-йоркский рынок. Просто поразительно, как твой маленький трюк сработал в мою пользу.
Мой трюк? Как будто я организовала, чтобы мной торговали, как скотом на нелегальной игре в покер. Но сейчас это бесполезно.
