Похоже, что сегодня мне снятся беспокойные сны, потому что я слышу голос Джека у себя в ухе, после чего просыпаюсь.
— Всё в порядке. Это просто сон.
Мне хочется спросить его, что я такое сказала, но он запускает пальцы в мои волосы, и начинает легонько гладить меня по голове в размеренном темпе, а я слишком устала, чтобы подобрать правильные слова.
— Это просто сон, — повторяет он. — Я здесь.
Когда я снова засыпаю, мне снится дом. По крайней мере, у меня складывается такое ощущение. Мне не снится Бостон. И мне даже не снится Коб. Мне снятся руки Джека, которые нежно распутывают мои волосы до тех пор, пока его пальцы не начинают свободно проходить сквозь них.
Глава 27
Джек
Рэйн не первая, кому я буду делать татуировку, после долгого перерыва, но когда я привожу её в частную студию, которую снял для своего тату-салона, я нервничаю из-за её присутствия рядом со мной, когда отпираю дверь.
Она проводит рукой по словам, которые я приклеил к окну.
— Тату-салон "Черный кот", — читает она. — Джек, это невероятно. Почему ты не сказал мне, что открыл тату-салон?
Я пожимаю плечами.
— Не хотел тебя обнадёживать на случай, если у меня ничего не получится. Здесь работаю только я, так что всё не настолько серьёзно.
Когда я распахиваю дверь, наверху звенит колокольчик. Студия небольшая, но симпатичная. У меня там только одна кушетка. И атмосфера внутри не похожа на тату-салоны других художников. Но сейчас мне нужно уменьшить количество триггеров, насколько это возможно. Мартина помогла мне выяснить, что более крупный тату-салон — не самое лучшее пространство для меня.
Я отхожу в сторону, чтобы пропустить Рэйн внутрь, и хотя я сказал ей, что всё несерьёзно, я чувствую, что, показывая ей это место, я совершаю достаточно серьёзный шаг. Я уже знаю, что оно ей понравится. Этой девушке нравится практически всё. Но я чувствую себя так, словно знакомлю её с другой стороной себя. Она знает Джека-владельца "Ирландца". Она даже знает Джека-художника. Но она плохо знакома с Джеком-тату-мастером. В этом разница. Создание татуировки это интимный процесс. Когда клиент садится делать татуировку, он вкладывает огромное количество доверия в мои руки. Я всегда испытываю лёгкий трепет, когда кто-то доверяет мне произвести необратимые изменения с его телом. Весь последний месяц я был поражён тому, как легко люди мне доверяли. Олли вызвался быть моим первым клиентом.
"Мне, в общем-то, всё равно, что это будет", — сказал он, когда я спросил его, какого рода татуировку он бы хотел.
"Мне не всё равно!" — крикнула Нина из соседней комнаты. Олли только вздохнул и сказал:
"Фиг знает, Джеки. Просто набей мне имена девочек или что-то такое".
Делать татуировку самому себе было легко. Набить первую татуировку Олли было немного волнительно, но не так уж плохо. Я перепроверил написание имён девочек около тридцати раз. Мой мастер, Шона, приехала, чтобы помочь мне со студией и разрешила сделать ей большую татуировку. Она не должна была занять у меня столько времени, но Шона как будто не имела ничего против того, что мне понадобилось больше перерывов, чем другим художникам. С каждой новой татуировкой я начал доверять себе чуть больше. Но с Рэйн… этот процесс кажется мне ещё более интимным, чем когда я делаю татуировку самому себе, или брату, или Шоне.
Рэйн делает несколько шагов вперёд, но затем резко останавливается. Она не двигается, осматривая всё вокруг, и когда поворачивается ко мне, то начинает исполнять небольшой радостный танец, но запинается и чуть не сбивает меня с ног, крепко обняв меня за талию.
— Похоже, тебе нравится, — сдавленно говорю я.
Она всё ещё обнимает меня, когда запрокидывает голову и говорит:
— Ты прав. Это не серьёзно. Это мега-серьезно!
— Ох, ну я не знаю.
Она отпускает меня и удовлетворённо вздыхает.
— Ну, а я знаю, что это мега-серьёзно. Теперь у тебя целых два бизнеса, Джек. Два!
— Но это просто…
— Ш-ш! — Рэйн тычет в меня пальцем и предупреждающе прищуривает глаза. — Закрой-ка свой рот. Правило номер один тату-салона "Черный-кот" — не отмахиваться от комплиментов.
Я начинаю смеяться.
— Правило номер один тату-салона "Черный кот" — всегда надевай перчатки. И не думай, что у тебя есть право, устанавливать здесь правила, ciaróg.
— Это мы ещё увидим.
Она отворачивается от меня и начинает медленно обходить студию. И как в тот день, когда я показывал ей квартиру, я следую за ней, а она внимательно изучает всё вокруг. Она почти ничего не говорит, но то и дело одобрительно хмыкает.
— Готова увидеть эскиз, который я придумал? — говорю я, когда она заканчивает осматривать студию.
Она недоумённо смотрит на меня. А затем я впадаю в недоумение, когда она достаёт из кармана телефон и снимает чехол. Она достаёт оттуда маленький листочек ярко-зелёного цвета. Нет, не листочек, стикер. Она отдаёт его мне, и когда я его разворачиваю, то понимаю, что это рисунок жука, который я нарисовал для неё на том музыкальном вечере в пабе.
— Ты всё ещё его хранишь?
— Конечно! Я собиралась отдать его тебе и сказать: "Я хочу именно это, пожалуйста".
— Думаю, тебе больше понравится то, что я придумал, — говорю я, хотя когда возвращаю ей стикер и беру со стола "АйПэд", то начинаю переживать, что ей не понравится.
И это нормально. Она клиент. Это её тело. Но я был так уверен в том, что ей понравится. Я начал этот эскиз в тот день, когда она уехала из Коба. Я уже сбился со счёта, сколько раз я рисовал и перерисовывал его.
Я подхожу к ней, открываю графический редактор и ищу эскиз.
— Вот он, — я передаю ей "АйПэд". — Мы можем переделать его так, как пожелаешь. И я могу изменить его в зависимости от места, где ты хочешь его набить. Я знаю, что ты хотела татуировку на ноге, но как я и сказал, это большая конечность, и я не знаю, где конкретно на ноге ты хотела бы его видеть. Я напечатаю несколько трафаретов разных размеров.
Рэйн смотрит на рисунок. Я не знаю, услышала ли она хоть слово из того, что я сказал. Она всё смотрит и смотрит на него.
— Рэйн?
Она возвращается из тех мыслей, в которые погрузилась, и широко мне улыбается.
— Это гораздо лучше, чем рисунок на стикере.
Я смеюсь.
— Я очень на это надеюсь.
Она снова опускает взгляд на "АйПэд".
— Когда ты его нарисовал?
— О… несколько месяцев назад. Наверное, сразу после того, как ты уехала.
— Это прекрасно.
— Для дизайна я использовал изображения старых журналов путешественников, которые нашел в сети. Я подумал, что тебе это может понравиться.
Я встаю рядом с ней.
— А все эти цветы произрастают в Ирландии. Но если ты предпочитаешь другие цветы…
— Не глупи, Кёриг, конечно, я хочу ирландские цветы.
Она передает мне "АйПэд".
— Это идеально. Так когда мы начнём?
— Думаю, прямо сейчас. Давай я напечатаю трафареты, мы выберем размер и расположение, а затем я подготовлю рабочее место.
— Идеально, — говорит она.
Рэйн снова обходит студию, пока я всё подготавливаю. Она останавливается у стены, на которой висят мои эскизы, приклеенные скотчем, и наклеивает стикер рядом с одним из них, но тот падает на пол пару секунд спустя.
— Проклятье, — говорит она.
Я решаю не спрашивать о том, что она делает. Кто знает. Она находит на моём столе скотч и приклеивает стикер на стену.
— Вот. Теперь он твой. Расскажешь мне потом, когда кто-нибудь выберет его для своей татуировки.
Я начинаю смеяться, продолжая вырезать трафареты.
— Я искренне сомневаюсь в том, что кто-то посмотрит на мои наброски и выберет наскоро нарисованного жука на потёртом стикере.
— Как знать, — говорит она. — Люди могут тебя удивить.
— Может быть, — говорю я. — Но я сомневаюсь, что смогу набить его кому-то. Я нарисовал его для тебя. Было бы странно набить его кому-то другому.
