- Да, я дал тебе уйти. - Джонатан удерживает мой взгляд, давая мне заглянуть внутрь его и понять, что в нём происходит. - Потому что я думал, что так будет лучше для меня, если тебя не будет рядом, что я смогу вычеркнуть тебя из своей жизни, Грейс. Потому что я не знал, что значит потерять тебя, если ты уйдёшь и оставишь меня одного.
Он мешкает пару секунд, потом выдыхает воздух, звучащий скорее как стон. Очень отчаявшийся стон.
- Ты хоть представляешь, насколько меня пугает то, что ты держишь меня так крепко за яйца? С тобой всё встаёт и падает. С того момента, как ты ушла, я не могу ни работать ни спать, потому что я постоянно только думал о тебе. Я даже думал о том, чтобы пойти в клуб и забыться. Но я знал, что это бессмысленно. Без тебя всё бессмысленно.
Его признание обезоруживает меня, когда он хочет коснуться меня, я позволяю это ему, касаюсь щекой его груди и наслаждаюсь тем, как крепко он меня прижимает. Так, как будто он больше не хочет меня отпускать.
- Ты должна вернуться, Грейс. - говорит он у моих волос. - Сара пригрозила мне, что наймёт мне тренера, если моё состояние не улучшится, даже Кэтрин была бы рада твоему возвращению, в последнее время я часто на неё срывался.
- О нет, она просто тащится от этого, - улыбаюсь я.
Он кладет руки мне на плечи и держит меня на расстоянии вытянутых рук.
- Но не я, Грейс. Я больше не могу так страдать, поверь мне.
Я продолжаю смотреть ему в глаза, вижу то мерцание, которое так надеялась увидеть и уже даже не рассчитывала на это. Но он должен это сказать сам. Я хочу это услышать.
- Этого не достаточно, Джонатан, - он понимает, что я имею в виду, я это вижу. Он должен мне сказать это, чтобы я ещё раз рискнула.
Он глубоко вдыхает и смотрит мне в глаза.
- Я люблю тебя, Грейс. Мне чертовски много времени понадобилось, чтобы понять это, но я люблю тебя и больше не хочу расставаться с тобой.
Какое-то время я смотрю в его удивительные и соблазнительные голубые глаза, вижу в них тёмные пятнышки, которые добавляют глубину его взгляду. Тёплое чувство счастья уже разливается по всему моему телу и я улыбаюсь ему.
Джонатану, похоже, недостаточно этой реакции, от чего он потирает лоб.
- Скажи что-нибудь, Грейс.
Я скрещиваю руки у него за шеей и тяну его вниз, целуя в губы.
- Мне нужно было ещё раньше от тебя уйти.
Его руки меня тут же крепко прижимают к себе и я вижу, как его глаза загораются ещё сильней.
- Ты больше от меня не уйдёшь, понятно? – говорит он, последующий поцелуй следует доказательством этому. Потом он меня резко отпускает и вытаскивает что-то из кармана брюк. Это коробочка, а когда он открывает её, то заставляет меня резко выдохнуть.
- Обручальное кольцо твоей матери, - моё сердце разгоняется.
Джонатан достаёт кольцо и убирает коробочку, одевая его мне на безымянный палец левой руки.
- Сара сказала мне, что оно тебе очень понравилось, тем более у неё сейчас есть своё... - он смотрит на меня, подыскивая слова, но он никак не может их произнести. Но что я ожидаю от мужчины, которому понадобился двадцать один год, чтобы открыть своё хоть кому-то своё сердце?
Я понимаю и так, что он мне хочет сказать. Это признание моей правоты. Он был не прав, что касалось его родителей и он принял своё прошлое. Это его манера сказать мне, что я могу получить его целиком и полностью.
- Это предложение, Милорд?
Он смотрит на меня каким-то новым нерешительным взглядом.
- Ты готова со мной попробовать? Я думал, что слишком богат, слишком стар для тебя.
Я наклоняю голову в бок и слегка вытягиваю губы.
- Но теперь, когда ты сказал…
Он тут же притягивает меня к себе и целует, пока мне перестаёт хватать воздуха.
- Ты должна мне сказать, что любишь меня, - говорит он мне.
- Я знаю, - говорю я улыбаясь, беру его лицо в свои ладони, он уже достаточно подёргался. - Но тогда спроси меня, Джонатан. Спрашивай меня столько, когда захочешь. Да, я люблю тебя, даже если ты самый упрямый, самый дерзкий и просто невозможный мужчина из тех, кого я когда-либо встречала.
Теперь целую его я, дольше и глубже, мне всё равно, что мы стоим посреди аэропорта и люди нас могут видеть.
- Ах, да и самый захватывающий, - добавляю я после долго паузы у его губ и скольжу пальцами по его шее к воротнику. Его белой рубашки. - Почему ты вдруг одел такой светлый цвет? Ты не только ходишь в тёмных тонах?
- Я подумал, что тебе так больше понравится, - говорит он и это трогает меня, что ради меня он отказался от своего любимого чёрного.
- Ты мне нравишься в любых тонах, - поясняю ему я и открываю верхнюю пуговицу рубашки, целуя его между шеей и плечом, - Особенно цвета кожи, - добавила я.
Джонатан опять целует меня на этот раз так бурно и страстно, что мне становится страшно, вдруг нас арестуют за непристойное поведение в общественном месте.
- К счастью мы летим на частном самолёте назад, - промурлыкал он, перед тем как отпустил. - Я запланировал на обратном рейсе представить будущею виконтессу Хантингтон в Маил-Хайг-Клубе (слэнговый термин, объединяющий людей, которые занимались сексом в самолете на высоте не менее одной мили (5 280 футов или 1 609 метров). Это образное выражение, официально такого клуба не существует).
Дрожь удовольствия пробегает по мне при одной только мысли о том, что он хочет со мной сделать в облаках, я уже не могу дождаться остаться с ним наедине.
- Хорошая идея, милорд. - Я наклоняюсь, пока мои губы не оказываются рядом с его и я вижу в его взгляде желание, которое ярко горит, так же как и моё и чего мне так не хватало. - Будущая виконтесса к вашим услугам, - счастливо уверяю его я, и мы соединяем наши ладони.
