Осмотрелась, моей первой мыслью было: «Ого, он это сам сделал».
Прайм Биф был прекрасен, совершенно в стиле Джерико. Когда мы встречались, он часто рассказывал о своей мечте, открыть ресторан, и о том, как он будет выглядеть. Именно таким, я его себе и представляла.
— Могу я вам помочь? — Отодвинув свои мысли, я взглянул на администратора ресторана и шагнула вперед.
— Да, место для одного. У вас есть бар или что-то еще, где я могла бы присесть, и не занимать целый стол? — спросила я.
Я не уверена, что у Иерихона будет время поговорить со мной, сейчас было время ужина и все такое, но, по крайней мере, это был первоначальный план. Я понадеялась, что он заметит меня, и сам подойдет поговорить, тогда мы и назначим время, чтобы встретиться и по-настоящему все обсудить. В любом случае, я получу удовольствие от еды, а затем, попрошу официанта позвать его и попытаюсь все организовать.
— Конечно, у нас есть места в баре, вы можете сесть там, где вам понравится.
— Спасибо, — сказала я и пошла в том направлении, которое она указала.
Я почти дошла до бара, намереваясь заказать крепкий напиток, когда знакомый голос, раздавшийся позади, остановил меня.
— Наташа, — тихо позвал Иерихон.
Ах, мое имя, произнесенное его голосом, вернуло поток воспоминаний, угрожая поставить меня на колени.
Мне нужна минутка, собраться, прежде чем я смогу повернуться и увидеть его, поэтому я стояла, лицом к бару, изо всех сил пытаясь дышать.
Глава 8
Джерико наши дни
Я СМОТРЕЛ, КАК ОНА ШЛА по улице, переставляя одну ногу за другой, как будто на расстрел. Когда она стояла перед входом и раздумывала, заходить ли в «Прайм Биф», я затаил дыхание и ждал. Затем, решилась войти внутрь и огляделась, интересно, о чем она думает.
Я всем делился с Наташей. Рассказывал ей о своих идеях и спрашивал мнение. Мне очень хотелось знать, о чем она думала в этот момент.
Дождался, пока она направится к бару, собрал всю свою волю в кулак, чтобы подойти к ней, и начать действовать.
Когда ее имя слетело с моих губ, Наташа замерла, но сразу не обернулась. Сначала, ее плечи поднялись, от глубокого вздоха, скорее всего, она пыталась успокоиться, прежде чем встретиться лицом к лицу.
Это был вздох, который говорил мне, что я все еще ей дорог, и понимание этого, наполнило надеждой.
— Наташа, — позвал я снова, мой голос был таким тихим, что только она одна, могла услышать.
Наконец, она повернулась, и широко раскрытыми глазами посмотрела на меня. Ее губы раздвинулись, но не смогла произнести ни слова.
В ужасе, что она может уйти, я взял над собой контроль и спросил: — Присоединишься ко мне?
И протянул руку, молясь, чтобы Наташа приняла приглашение. Когда она все-же согласилась, я подвел ее к уединенному столику, который мы держали для специальных гостей, прибывающих в последнюю минуту. Он был спрятан в маленьком алькове, что дало нам некоторое уединение, которое, как я надеялся, нам может пригодиться.
Я придержал ее стул, прежде чем сесть, напротив.
— Выпьешь что-нибудь? — спросил я, потому что она продолжала смотреть на меня, не произнося ни слова.
— Конечно, — небрежно сказала она, затем прочистила горло и добавила: — Грязный мартини.
Я кивнул официанту и сказал, чтобы мне принесли мой обычный напиток, а Наташе мартини. Когда он ушел, оставив нас одних, я сложил руки на столе и стал ждать, что она скажет.
— Я видела тебя… сегодня, в «Трех сестрах», — начала Наташа. И еле сдержал улыбку, видя, как она нервничает и теребит салфетку, лежащую перед ней.
Она тоже, плохо держала себя в руках, как и я, может быть, еще хуже.
— Да, — ответил я просто. Несмотря на то, что сегодня утром, я был готов сделать первый шаг, но теперь, ситуация изменилась, мы были на моей территории, и я хотел понять, что же она скажет.
— Зачем ты к нам приходил? — смело спросила Наташа, ее голос стал увереннее.
— Я пришел к тебе, чтобы поговорить, и прояснить ситуацию раз и навсегда, — признался я.
— Тогда, почему не сделал этого?
— Я не стал портить твое свидание, — сказал я, стараясь изо всех сил держать голос ровным, чтобы не выдать того факта, что ее встреча с другим мужчиной причиняла боль, даже после всех этих лет.
— Мое свидание? — спросила она, выглядя очаровательно смущенной.
— Парень… интимный завтрак. — Я справился, хотя каждое слово, выдавливаемое из моего рта, ощущалось как лезвие бритвы, режущее горло.
Выражение ее лица прояснилось, она слегка усмехнулась и покачала головой.
— Кельвин — заказчик, — объяснила она, проясняя ситуацию. — Мы организовываем его помолвку… я не его женщина.
— Ох, извини, мне просто показалось,— сказал я, чувствуя себя полным дураком. Успокоившийся, очень счастливый, но дурак.
— В любом случае, — начала Наташа, глубоко вздохнув, и улыбнулась официанту, когда он принес наши напитки. — Спасибо, — сказала она, сделала глоток ее мартини. — Очень вкусно, — заверила его, и снова посмотрела на меня.
Я ухватился за свой скотч немного крепче, чем нужно, и задал вопрос, который терзал меня, последние несколько лет.
— Почему ты ушла?
Наташа поставила свой напиток и прочистила горло.
— Милли позвонила… Моей маме стало хуже. Я должна была быстро уехать, чтобы успеть провести с ней, оставшееся время…
— Это мне все понятно, Наташа, — сухо сказала я. — Я не понимаю, почему ты так поступила. Ни прощай, ни записки, ни телефонного звонка, просто… сбежала.
Я не стал рассказывать ей, что сидел в «Coffee Time» до обеда, ожидая ее появления, затем пошел в ее квартиру, думая, что она больна или ранена, только для того, чтобы узнать, что там уже пусто. Что она, просто исчезла.
— Я знала, что если я расскажу тебе, то ты бы захотел поехать со мной или попросил вернуться… Я знала, что ты не позволил бы мне просто уйти из твоей жизни.
— Конечно, в этом ты права. Но это не имеет никакого смысла. Какое отношение одно, имеет к другому? Почему стоял выбор, я или твоя семья? Почему не то и другое?
Мой голос начал повышаться, поэтому я сделал большой глоток скотча и заставил себя успокоиться.
— Помнишь, я рассказала тебе о своих родителях, — начала она, глядя на стол, а не на меня. — Как моя мама любила отца больше, чем жизнь, а он просто бросил ее… оставил всех нас, ради другой женщины, не оглядываясь назад.
Я кивнул. Мы рассказали друг другу все.
— Она не смогла двигаться дальше… не смогла отойти. Я понимала, что должна уехать, но не хотела оставлять тебя. Моя мать умирала, сестры нуждались во мне, а все, о чем я могла думать, это как я буду вдали от тебя. Как я буду скучать, и про все, что я не смогу делать с тобой.
Наташа замолчала, когда ее начали душить эмоции, но успокоилась и продолжила: — Это было так больно, что я чувствовала себя так, как будто умирала. Я хотела позвонить тебе, вернуться, я знала, что буду… что когда она умрет, я помогу Милли и Дрю, и вернусь к тебе.
— Почему же не вернулась? — спросил я, мой собственный голос дрожал от эмоций.
— Перед тем, как умереть, до последнего вздоха, мама звала отца. Человека, который бросил ее, воспитывать трех дочерей в одиночку, того, кто разбил ей сердце и ни разу, не оглянулся назад, она все еще тосковала по нему. Я любила тебя так сильно, что это давало тебе всю силу. Силу, разбить мне сердце на миллион кусочков. Поэтому, я осталась. Я закончила учиться здесь и решила заняться бизнесом, вместе со своими сестрами.
— И поэтому разбила мое сердце, на миллион кусочков, — тихо сказала я, не заботясь о том, как после этих слов буду выглядеть.
Все сказанное было правдой.
— Извини, Иерихон, за все это… Честно.
Я кивнул.
— А сейчас? — спросил я, чувствуя себя хуже, чем все эти годы.
— Теперь, моя сестра помолвлена с твоим другом, будет свадьба. Кроме того, мы работаем на одной улице, и живем в одном городе. Мы могли бы найти способ, быть цивилизованным и сосуществовать?
