У Гермионы на языке вертелось несколько вариантов ответа, но поразмыслив, она пришла к выводу, что все же Малфой неплохой зельевар и один из лучших учеников в школе, поэтому она просто начала приводить рабочее место в порядок, очищая поверхность стола и относя ингредиенты, которые им уже не понадобятся в шкафчик. Пальцы Малфоя были быстрыми и уверенными, лицо сосредоточенным, а зелье принимало цвета, которые и должны были быть.
«Вроде бы успеваем, – выдохнула девушка про себя».
– Хватит на меня снова пялиться, и подойди ко мне, – приказал парень.
– Что?! – возмутилась Грейнджер. – Да я лучше флоббер червя буду рассматривать, чем тебя! – подлетела к нему Грейнджер. Малфой тут же протянул руку и вырвал у неё клок волос. – Ай! – воскликнула девушка. – Что, во имя Гордика, ты себе позволяешь?! Почему ты меня трогаешь?
– По инструкции, Грейнджееер, – передразнил ее Малфой, – нужна прядь волос варившего. Поскольку у меня безупречная укладка, а твоему гнезду нечего терять – выбор очевиден, – хохотнул парень, наслаждаясь моментом.
– Никогда меня не трогай, мерзкий хорёк, – ощетинилась девушка, – во всем Хогвартсе нет мыла в таком запасе, чтобы я стёрла твое мерзкое прикосновение, – она выплюнула ему в лицо его же слова.
– Это необходимость, – пожал плечами парень, наслаждаясь ее растерянностью. – И я подумал, что тебе понравится, – хохотнул парень, – снова почувствовать запах новой книги, – он откровенно смеялся над ней.
Гермиона подошла к нему так близко-близко, что ее ноздри защекотал его запах. От него пахло свежестью, крепким кофе и чем-то ещё, чем-то приятным, и прошептала ему едко:
– Интересно, Малфой, – она сделала ещё один шаг к нему, практически касаясь его грудью, – чем пахнет для тебя амортенция? – она понизила голос. – Кровью? Смертью? Грязнокровками? Болью? Чем? – она ткнула ему в грудь пальцем и, испугавшись, что она натворила, поспешила убрать оставшиеся ингредиенты со стола и заодно убраться самой подальше.
– Две минуты, – напомнил профессор.
Ученики зашевелились быстрее, кто-то уже давно закончил, смирившись с мыслью, что зельевар из них не ахти, но и до Лонгботтома им далеко. Кто-то пытался успеть закончить зелье в последнюю секунду, а кто-то медленно, не спеша, приводил в порядок себя и своё рабочее пространство.
– Время вышло, – профессор поднялся со своего места и стал осматривать каждое зелье, помешивая его, понюхивая и делая замечания:
– У вас оно не настолько жидкое, как должно быть. Подозреваю, что вы забыли положить три сушеных когтя летучей мыши.
– Зелье не того цвета.
– Неплохо, но это всего лишь половина.
Дойдя до котелка, рядом с которым стояли Гермиона и Драко, профессор воскликнул:
– Да это заявка на успех! – довольно улыбнулся профессор, помешивая зелье. – Я смотрю, вы даже добавили свои волосы, это замечательно, но их нужно было не просто бросить, а сжечь и использовать пепел, но у вас получилось весьма неплохо! – профессор подбадривающе улыбнулся Гермионе и похлопал Малфоя по плечу.
– Мерлин, – воскликнул профессор, увидя зелье Гарри. – Мой мальчик, это невероятно! – Слизнорт взмахнул палочкой, вырывая у себя один волосок, а затем, держа его над котелком Гарри, сжёг. Как только пепел коснулся поверхности зелья, оно забурлило, дважды поменяло цвет и стало кристально прозрачным. – Оно идеальное! На моей памяти ещё никто не смог с первого раза сварить такое зелье! Пятьдесят баллов Гриффиндору!
Тут и там стали раздаваться хлопки – это гриффиндорцы поддерживали своих.
Профессор порылся в карманах своей мантии и достал оттуда маленький пузырёк:
– Феликс Фелицис, – пояснил Слизнорт. – Зелье удачи, если по-другому. Я считаю, мистер Поттер, вы его заслужили. Это очень редкое зелье, оно чертовски сложное в приготовлении. Используйте его с умом, а также ознакомьтесь в вашем учебнике со страницей четыреста пятьдесят два, там подробно написано, в каких ситуациях его запрещено использовать, – с этими словами он отдал пузырёк Гарри. – На сегодня все, вы свободны, – и он покинул кабинет так же неожиданно, как и вошёл в самом начале занятия.
Ученики стали медленно покидать класс, кто-то ещё убирал со стола. Гарри с Роном ждали подругу на выходе. Гермиона покидала кабинет одной из последних. Уходя, она обернулась – Малфой склонился над идеальным зельем Амортенции, а его глаза были закрыты.
– Да что он себе позволяет? – Гарри ходил по гостиной из угла в угол. – Как это вообще возможно? – не унимался парень. – За десять минут Снегг отнял ВСЕ баллы с нашего факультета, – Поттер был в бешенстве.
– Гарри, – попыталась его успокоить Гермиона, –мы сами винов… – но брюнет ее перебил:
– Серьезно? – уставился на нее в упор. – А ты сейчас совершенно уверена, что Снегг прав? – не унимался он. – То есть мы должны были в свои каникулы учить программу, которую мне тут должны преподавать? – Гарри даже покраснел от злости. – Почему даже в этом гребаном учебнике, в этой гребаной первой главе написано только пять самых распространённых ошибок при произнесении заклинания, а этот, –Гарри аж поскрипел зубами, – спрашивает с меня минимум десять?
– Но Гарри, их на самом деле ровно пятьдесят семь, и они прописаны в каждом учебнике на последних страницах, – Гермиона искренне не понимала, почему ребята не занимаются на совесть, а потом всегда во всем всех винят.
– Гермиона, нет таких людей, которые учатся на каникулах! – Гарри плюхнулся в рядом стоящее кресло и скрестил руки на груди. – В природе нет таких людей! Они не существуют.
– Я занимаюсь даже летом, Гарри, и вы это прекрасно знаете! – начала закипать Гермиона.– А также я всегда читаю летом литературу, которую нам рекомендуют, даже сверх этого! А ещё всегда делаю домашние задания и не только за себя! – девушка бросает на мальчиков укоризненный взгляд. – И ничего, как видите – живая!
– Да потому что ты ботанка, – неожиданно ляпнул Рон. Гостиная погрузилась в тишину. Даже камин стал трещать намного тише.
– Что ты сейчас сказал? – ошарашенно произнесла Гермиона.
Рон понял, что сболтнул лишнего, но решил настаивать на своём:
– Гермиона, как ни крути, но ведь это же правда. Можно называть тебя как угодно, но ты же сама понимаешь, что ты…
– Он не это имеет в виду! – тут же вклинился Гарри. – Ты же знаешь, ты же сама говорила, что у него чувственный диапазон, как у зубочистки. Он просто не так выразился, – Гарри изо всех сил пытался потушить пожар по имени Гермиона Грейнджер. Поттер уже сто раз успел пожалеть, что вообще начал возмущаться, но слов было уже не вернуть обратно.
– Так вот кто я для тебя да, Рон? – Гермиона тут же подскочила с дивана. – Ботанка? Зануда? Зубрилка? – девушка загибала пальцы. – И я тебе нужна только для того, чтобы списывать или вовсе за тебя делать работу? – Гермиона подлетела к Рону, который тоже уже пожалел о своих словах.
– Гермиона, ты даже выглядишь, как зау… – продолжить он не успел, Гермиона влепила ему сочную пощечину.
– Серая заучка, да, Рональд? – ещё одна пощечина. – Тогда зачем ты мне предлагал встречаться? – слова повисли в тишине, вопрос не предполагал ответа. Девушка взяла свою сумку и покинула гостиную своего факультета.
– Что же ты наделал, Рон? – Гарри схватился за голову и опустил лицо в колени. – Рон, – простонал парень, – мы тебе сто раз говорили, не разговаривай с набитым ртом и думай, прежде чем что-либо говорить.
Минут пять парни молча сидели, каждый думая и анализируя то, что только что произошло. Затем Гарри редко поднялся:
– Надо ее найти. Поздно уже.
– Пусть одна побудет, – предложил Рон. – Комендантский час. Она сейчас сама вспомнит и вернётся, а то ведь получит наказание и снятые баллы, – нервно усмехнулся Рон.
В принципе, Гарри был согласен, что подруге нужно побыть одной, но с другой стороны, так хотелось выбежать за ней, найти, обнять и успокоить, уверить, что не все такие беспардонные, как Рон. А ещё очень хотелось развернуться и дать другу в морду. И желательно, сломать нос. Чтобы он понял, что нельзя обижать девочек, подруг, сестёр. Нельзя грубить друзьям. Но Гарри просто сжал руки в кулаки и пошел в свою комнату. Комнату, которую он должен делить с Роном.
