— Всем привет. Это Камилла Финчер из Техаса… Кхм… Сегодня я опять его видела. То черное дерево. Оно явилось во сне и… звало меня. Да. Это я впервые четко слышала, как оно говорило со мной. Оно сказало, что… Что оно видит меня. И спрашивало, как меня зовут. Кто я такая. И… у меня было такое чувство, будто оно меня знает. Оно знает, кто я на самом деле. А вот я не знаю, с кем говорю. Кого я слышу во сне. И это странно… — сложила я руки на груди, смотря в камеру ноута. — Странно не то, что я разговариваю с деревом. Дерево — просто образ, это проводник. Указательный знак или метафора. Мне предстоит разобраться. Потому что больше я ничего не вижу, кроме долбаного дерева. Но там, за ним, определенно что-то есть. Или кто-то. Раньше я думала, что это предмет. То ли забор. То ли фасад дома, какая-то ограда. Я пыталась понять, что она значит. Может, это рамки, за которые надо выйти, чтобы научиться видеть сны по-новому. Реально помогать людям. И себе самой. Ведь… — грустно улыбалась я, — ведь помочь самой себе я не могу. Мои видения только мешают нормально жить. И я с ними борюсь. Просто борюсь, как с ветряными мельницами. Но это дерево — это нечто особенное. Раньше я думала, что за ним прячется "что-то". Но на деле же это не "что-то", а "кто-то". И этот кто-то говорил со мной сегодня…
Я снимала микрофон. Но тут мне позвонили. Видеосвязь.
— Камилла, я прошу прощения… — со мной общалась женщина лет сорока. Довольно милая на вид. С россыпью веснушек на лице. Рыжеволосая. — Вы мне можете уделить хоть пару минут? Я случайно наткнулась на ваш канал и хотела спросить кое-что…
— Простите, но я не гадаю за деньги. У меня нет хрустального шара, колоды Таро и прочего шарлатанства. Я просто вижу некоторые вещи, которых не должна по идее видеть. Вот и все. Чаще всего эти вещи мне не нравятся. Они приводят меня в шок, — говорила я и думала о наших "отношениях" с Марсом. — И порой я не знаю, что с этим делать. Этот дар — он скорее не дар, а проклятие. Ведь я не умею нормально жить из-за него. Понимаете меня?
— Да, — было неловко женщине. — Понимаю, ведь… я сама с этим столкнулась.
— У вас дар ясновидения?
— Нет, не у меня. У моего младшего сына… Меня зовут Дороти. А моего ребенка — Робби.
— Робби, — повторила я.
И в голове опять возникло дерево.
— Да, так его зовут. Он славный мальчик. Но в последнее время стал более замкнутым. Он видит разные сны и боится нам рассказывать. Потому что он не все нам может объяснить, а мы… — пожала Дороти плечами, — мы с мужем не можем ему помочь. Ведь понимаем, что он… необычный мальчик.
— У вас в роду были ясновидящие?
— У меня в роду? — нахмурилась женщина. — У меня в роду — нет, но послушайте…
— Обычно такие вещи передаются по родству. Могут через несколько поколений.
— Я просто хочу, чтобы вы помогли нам. Помогли моему сыну.
— Вы хотите, чтобы я приехала и встретилась с ним?
— Если можно — да, — призналась Дороти. — Я потому вам и звоню. Я видела, что вы знакомы с такими вещами. И…
— Сколько ему лет?
— Он маленький совсем. Даже в школу еще не пошел…
— Я не смогу помочь, простите, — пришлось мне отказать. — Вам лучше обратиться к детскому психологу и больше с ним общаться. Дети могут просто выдумывать всякое. Фантазировать. А выдумывать и видеть будущее — не одно и то же. Простите, я отключаю связь.
— Нет-нет-нет, подождите! Но ведь психолог не поможет! Робби — не просто замкнутый, ему нужен наставник вроде вас!
— Наставник? С чего вы взяли, что это так работает?
— Но ведь вы можете его понят, успокоить. Или научить этим пользоваться.
Я протяжно выдохнула, позабыв о нормах приличия. Я не хотела, чтобы мальчик мучился, как я. Потому что быть ясновидящим — это ужасно.
— Лучше этим вообще не пользоваться, Дороти. А если бы я и согласилась…
— Да?
— Моя аура слишком сильна для малыша. Она его обожжет, оставив травму на всю жизнь. Неподготовленный разум может помешаться. Ваш мальчик просто сойдет с ума от той силы, которая откроется ему…
— Но ведь должен быть выход! — была она в отчаянии.
Я закурила сигарету, откинулась на спинку кресла, чтобы подумать о своей жизни больше тридцати секунд. И не реветь при этом.
— На самом деле есть один способ. Но для этого взаимодействовать должны не чужие люди. А родственные души.
— Родственные души? Что это значит?
— То и значит, Дороти. Учить вашего сына должен кровный родственник, которого природа наделила даром. Если вы говорите, что никого такого нет в роду… Это тупик. Мне жаль.
4
Камилла
История с мальчиком зацепила меня.
Я понимала, что не могу помочь. Более того — сделаю только хуже. В таких ситуациях лучше убедить себя, что ничего не видел. Что это привиделось, показалось. До поры до времени я и сама в это не верила. Мне просто снились сны, как и всем вокруг. Одни были черно-белыми, плохо запоминались. Другие — напротив. Красочные, яркие, со множеством деталей.
Но однажды я заметила, что сны повторяются. А после некоторых "выдуманных" событий я видела такую же реальность. Все переносилось в жизнь. Другими словами — пришло ясновидение, я могла предвидеть будущее. Хоть и не управляла этими процессами. Не могла понять, как это работает и могу ли я видеть именно то, к чему питаю интерес. Со временем мои родные поняли, что я вижу вещие сны.
И мать. И отчим. И мой сводный брат Марсель.
Вот только если родители делали вид, что никакой проблемы нет — говорили, что я должна это искоренить… Марс наоборот меня поддерживал. Он верил в мою силу. Повторял, что я особенная. И смогу помочь тысячам людей по всему миру. Что буду известным экстрасенсом, меня станут показывать по телевизору, печатать в газетах.
Мне было восемнадцать. Ему — на два года больше. Мы были так молоды и наивны. Горячи внутри. Излишне сконцентрированы на чувствах друг к другу.
И вскоре я увидела вещий сон о нем.
Он был. Ужасен.
Ведь там мы вместе. Я и он. Хорошая девочка. Со своим сводным братом. Мы не могли так поступить. Он не мог так поступить со мной. Ведь это табу. Если бы люди узнали о нашей связи — все бы рухнуло. Этот позор разрушил бы семью, разрушил бы бизнес отчима. Разрушил бы карьеру Марса. Убил бы меня как личность, ведь я понимала, что так… НЕЛЬЗЯ. И точка.
Марсель не предполагал, что будет развивать во мне ментальные способности. А затем сам же станет их жертвой. Уверена, он был одержим страстью ко мне. Вот и все. И чем больше мы проводили вместе время, тем меньше было сомнений — это случится, момент наступит. Он овладеет мной, и это будет конец спокойной жизни.
— С кем ты разговаривала? — вытащил меня из мыслей Джош.
Он уже проснулся, встал с постели, одевался на работу. Пока я сидела у окна и сверлила взглядом дом напротив. Казалось, в нем пусто. Нет ни машин, ни людей. Никто не входит, не выходит. Я помнила, что он сказал во сне, будто купил этот дом. Но так ли это на самом деле? Может, он заселится сюда позже? Как я могу проверить, есть у дома новый владелец или нет?
— Да так… Одна женщина звонила.
— Меня искала? — заправлял муж рубашку в брюки шерифской формы. — Что-то срочное?
— Нет, это ко мне.
— К тебе? — удивился Джош. — И что за повод?
Он сел за стол, чтобы выпить чашку кофе. Взял стеклянную чашу из кофеварки, налил себе немного. И отпил, смотря в глаза.
Муж был ревнив и подозрителен. Он хотел меня контролировать. Причем полностью. Особенно теперь, когда "мы все знаем кто" вдруг вышел из тюрьмы.
— Ситуация немного странная. Мама жаловалась, что ее сын видит сны.
— Но ведь это нормально, — отхлебнул мой муж немного кофе. — Все мы видим сны. И даже мелкие засранцы… Сколько лет тому ссыкле? Еще писает в кроватку?
— Я не знаю, она не говорила. Но… это не просто сны, понимаешь? Он видит видения. По крайней мере, мать в этом уверена. Ей кажется, что…
