– Нет-нет, спасибо, не надо.
– Согреешься. Замерзла же.
– Нет. Всё нормально… Спасибо.
В доме Женя вела себя иначе. Куда-то подевалась ершистость, девочка спряталась в кокон.
И ему эта скромность зашла.
Снова…
Тут уже в пору серьезно задуматься.
Барсов и задумался.
Он перестал есть, откинулся на спинку стула, вытянул ноги, благо стол позволял это сделать, и скрестил руки на груди. Женя метнула на него взгляд из-под опущенных ресниц, а потом быстро вернулась к еде.
Голодная и замерзшая. Не хамка. Красивая девочка, попавшая в беду.
Без денег, без жилья. Без документов.
Куда-то шла, сама явно не зная куда.
Телефон, скорее всего, разряжен, раз никому не позвонила.
Ладно, всё это пустяки.
Сейчас ему стоит решить, впрягаться за неё или нет?
Вернее, даже не так.
Впрягаться ли в неё…
В эту Женечку-Потеряшку с потрясающе красивыми глазками и уязвимостью, которая задела Степана за живое. Ведь задела же! И ещё как!
За мужское…
Когда хочется и пригреть, и поиметь.
Степан едва заметно усмехнулся. Точно накануне ничего из запретного не принимал? Он такими вещами не балуется. И всё же… всё же…
– Не смотрите на меня так, – Женя облизнула губы, смахивая розовым язычком соус для мяса.
Шальное воображение Барсова не оставило ему никакого шанса. Он уже видел Женю, стоящую на коленях с высунутым языком и ждущую, когда он кончит на него. Проклятье! Захотелось ударить по столу раскрытой ладонью. Так, чтобы подпрыгнула посуда. И Женя тоже подпрыгнула бы, сорвалась с места и понеслась бы от него куда подальше.
Он не на ту запал. Маленькая она.
Хотя…
– Сколько тебе лет? – проигнорировал её реплику.
– Двадцать один… скоро будет, – ответила она почти без заминки и добавила: – Через неделю.
Финансист, никогда не дремлющий в Степане, мгновенно насторожился. Не зря девочка сделала уточнение. Значит, с этой датой что-то связано. Серьезное. Важное для неё.
Двадцать один – уже не невинная девочка. Не школьница. Вполне взрослая личность.
Поэтому…
– Работаешь? Учишься?
Продолжил допрос Степан.
Женя отложила в сторону вилку, взяла сок и сделала несколько глотков.
– И работаю, и учусь.
– Где?
– Степан, вы…
– Где, Женя? Ты же понимаешь, как твоё «шла» выглядит со стороны.
Она глубоко вздохнула, показывая, что его вопросы ей неприятны. А он, как глубоко озабоченный мудила, лишь обращал внимание на то, как её небольшая грудь приятно колыхнулась от вздоха.
– Понимаю. Поэтому и не хотела ехать с вами дальше. Но вы правы, у меня… немного безвыходное положение. Мне стыдно, поэтому… Я не хочу отвечать на вопросы. То, что произошло, полностью моя вина. И… Черт. Я учусь на заочном отделение, работаю в фитнес-центре.
– На ресепшене?
– Нет. Тренер по йоге.
Ещё интереснее. Тренеров, тем более по йоге, у него ещё не было.
Значит, гибкая… Фантазия Барсова снова побежала не в ту степь.
Он некоторое время молчал. Рассматривал Женю. Уже демонстративно.
Та смутилась ещё сильнее. И в какой-то момент не выдержала, затараторила, сбиваясь с основной мысли:
– Я вам очень благодарна. Потому что, если честно, я понятия не имею, что бы делала дальше. Точнее, где ночевала бы и… У меня ведь даже телефона с собой нет. Я…
Она замолчала, подавив чисто женский порыв рассказать кому-то о своих бедах.
Значит, ещё и неглупенькая.
Опасный коктейль, Барсов, ох какой опасный.
Взрослые женщины, если ещё и умны, они точно понимают свою ценность и потребность в том или ином социальном статусе. Их меньше штормит, они полны достоинства и самоуважения.
Молодые же – шальные.
Женечка тому пример. Красивая, нежная, доверчивая. Оказавшаяся без копейки денег на дороге после новогодних праздников. Значит, поддалась импульсу, раз выбегала из дома впопыхах и не позаботилась о защите.
В сексе, значит, такая же импульсивная и страстная.
Степан снова начинал злиться. Может, самому стоит выпить? И не вина, а чего-то покрепче. Подумал и выкинул мысль из головы. Пьющий малознакомый мужчина напугает Женю.
– Я, наверное, пойду, – негромко проговорила девушка, расценив его молчание по-своему, и начала подниматься.
– Сядь на место, – грубовато рубанул Степан. Сейчас не до мягкости и не до сюсюканья.
Наверное, он всё же переборщил с интонацией, потому что Потеряшка побледнела. Но на место села. Правда, сразу же последовала дальнейшая реакция – девушка сильнее сжала губы и посмотрела на Барсова обиженно-гневно.
– Не противоречь себе, Женя. Хорошо? – смягчать тон Степан и не подумал.
Мужчина продолжил злиться. Где были у неё мозги, когда она сорвалась в ночь без всего? Или когда она там сфинтила из дома, возомнив, что взрослая и может кому-то что-то доказать!
Через колено надо перекидывать таких «доказывальщиц» и пороть! Не ладонью, кстати, а ремнем!
Степан не мнил себя благородным рыцарем на белом коне и отлично представлял, что с милой Женечкой сделали бы те два урода. И куда бы потом они её отправили, натешившись.
Отчасти и поэтому злость в груди не утихала, а только разгоралась сильнее.
– Ты говоришь, что тебе негде ночевать, и вскакиваешь, собираясь нестись дальше в ночь. Куда, интересно? Ты местная?
Он не удивился, когда она отрицательно качнула головой.
– Ещё интереснее! Значит, не из дома убежала. Живешь не в общаге, иначе нашла бы у кого переночевать. Остается только парень.
– Не парень… Друг, – быстро сделала она уточнение.
– Прекрасно. Как у вас сейчас, у молодежи, всё просто. Он мне не парень, замуж за него я не собираюсь, мы не встречаемся… Так, вместе живем и иногда, совсем по дружбе, перепихиваемся, чтобы уже совсем скучно не было!
Женя открыла рот, чтобы ему что-то ответить, даже возразить, и демонстративно закрыла, поджав пухлые губы.
– А может, дело не в нас, девочках? – всё же не промолчала. – А в вас? Мужчинах? Парнях, мальчиках. Именно вам не терпится залезть к нам в трусики и проверить, насколько там мокро! Именно вы не слышите «нет» и не желаете ждать! Именно вы портите нас по малолетству и…
Она снова замолчала так же внезапно. Просто перестала говорить и всё.
Степан подался вперед, положив обе раскрытые ладони на стол.
– Значит, так. Сейчас ты поднимаешь свою очаровательную попку и двигаешь за мной. Я тебе покажу, где гостевая. Можешь запереться, если тебе будет спокойнее. Ты ложишься и спишь. Крепко. Тебя никто не тронет, никто не посягнет на твое… тело. А утром в более спокойных тонах мы продолжим разговор. И нет, не надо меня спрашивать, зачем я вожусь с тобой. Помним про комплекс спасателя.
Будь он неладен.
* * *
Утро началось с двух событий.
Первое – Степана позвали отдыхать в горы.
Второе – ему приготовили завтрак.
На сегодня у Барсова была назначена лишь одна встреча. Да и кому хочется работать пятого января? Единицам, у которых «подгорает». Дебет с кредитом не сходится, или бабло не пристроенное лежит налом. Вот и рвутся в бой, ещё не окрепши после новогодних возлияний.
Барсов на встречу согласился, потому что за того товарища попросили. А так… Ни черта никуда не хотелось ехать.
Его больше занимал запах, разносящийся по всему первому этажу. Пахло вкусно. И явно не от стряпни Галины.
Кто-то деловитый хозяйничал на кухне. И он даже знал кто.
Приятно, чего уж. Значит, Потеряшка ещё и благодарить умеет. Чисто по-женски. Не минетом, хотя, положа руку на сердце, Степан от него тоже не отказался бы.
И тоже с утра.
К чему он оказался не готов, так это к картине, которую застал, подойдя к кухне.
Запах запахом, а организм отозвался на другое.
Степану оставалось только догадываться, что там случилось у Потеряшки, и почему она его встречала «попой кверху», но факт оставался фактом.
Первое, что увидел Барсов, это аппетитную, совершенно не худую попу Жени, обтянутую долбаными трикошками или лосинами. Девочка что-то собирала с пола и не додумалась до лучшего, как нагнуться.
